Unknown - i 8cc7d26539e0f8c9
рассмеялась, качая головой. — Он дурень.
Мы долго молчали, просто смотрели.
Я прочистила горло и отвела взгляд, находя этот милый, уютный, странный момент более
сбивающим с толку, чем те горячие дискуссии, которые были до этого. Это чувствовалось так, будто
могло привести к чему-то нормальному и стабильному. Мы были просто Мартин и Кэйтлин, которые
разговаривали, разделяя совместные моменты, как нормальные люди. Не так, как бы сделал
миллионер плэйбой.
— Итак, а что насчет твоего отца? — спросила я, потому что мне было любопытно. Я знала
много об отце Мартина, потому что он был гением, тошнотворно богатым, и, казалось, всегда
мелькал в новостях с новой моделью или актрисой.
— Мой отец... — улыбка покинула его глаза, а та, что осталась на его губах была фальшивой.
— Да. Мужчина, который воспитывал тебя.
Он рассмеялся невеселым смехом и закрыл глаза.
— Он не воспитывал меня.
Я изучала его черты — его полные, сладкие губы, сильную челюсть, высокие скулы и длинные
ресницы — его идеальные черты. Такой идеальный. Я подумала, какого это быть таким идеальным
99
Книга 1: Притяжение
Пенни Рейд
или, по крайней мере, казаться таковым для остального мира. Мне казалось, что идеальный — слово
и все, что под этим подразумевается — чувствуется словно клетка, ограниченная полом и потолком.
— Расскажи мне о нем, — сказала я, зная, что давлю на него.
Мартин открыл глаза и горечь, которой не было в последнее время, пока мы были вместе,
появилась снова. Утомленный придурок Мартин.
— Он не пришел на мой выпускной вообще.
Я заморгала.
—О…
— Нет. Он сказал позже, что это, потому что я не выступал с речью, но я думаю это, потому
что он просто забыл. Этого нет в его приоритетах.
— О… — повторила я, потому что не была уверена, что еще сказать. Его глаза были словно
закрыты, защищаясь, насмехаясь — онибудто говорили, как я посмела жалеть его. Я бы не стала.
Или вернее, я не показывала этого.
— Он умнейший человек в мире, ты знаешь это? Он прошел все испытания, не важно, блять,
что это означает и в целом он самый умный.
Я положила руки на его бедро и сжала.
— Есть что-то большее, чем быть просто умным, Мартин.
— Это так, — признал он, его глаза сфокусировалиcь на чем-то за моим плечом, пока он
обдумывал мои слова.
Осмелев, я добавила:
— Я не думаю, что все эти тесты проверяют родительский ум, или приоритетный ум или
цените-своего-невероятного-сына ум, потому что если бы они проверяли, он бы не сдал их.
Его блестящий взгляд сосредоточился на мне и я была очень удивлена тем, что горечь пропала из
него, оставив только печаль и укравшую дыхание уязвимость.
— Ты хороший человек, Кэйтлин, — он нахмурился, глядя на меня, словно я головоломка или
единорог, типа "хороший человек" бывает только в сказках.
Я открыла рот, потом снова закрыла, потом открыла снова:
— Спасибо. Ты тоже, Мартин.
Он ответил кривой ухмылкой и его глаза переместились к моей шее, где остались
фиолетовые следы после нашей прогулки в бухту.
Нормальный и комфортный разговор привел нас, как всегда, к сексуальному напряжению. От
его полуприкрытых веками глаз стало жарко, а интенсивность этого взгляда разожгла огонь в моих
трусиках. Он всегда создавал пожар в моих трусиках. Образно говоря, горелка Бунзена всегда горела.
— Ты никогда мне не врала раньше, — сказал он, его голос был страстным и
поддразнивающим.
— Я еще не врала тебе.
— Паркер, — он посмотрел на меня знающим взглядом.
— Что?
— Я не такой хороший. Ты знаешь это, помнишь? Ты называла меня хулиганом, придурком.
— Ну, ты был добр со мной, насколько я знаю.
— Я бы хотел сделать больше хороших вещей, лучших, если ты позволишь мне...
100
Книга 1: Притяжение
Пенни Рейд
Я горела. Мои щеки пылали. Мне нужно было оценить и контролировать свое дыхание.
Болезненность между ног была наилучшим напоминанием о хороших вещах, которые он
делал, но были еще и отметины на шее.
— Больше никаких засосов, — сболтнула я.
Его глаза расширились, когда он усмехнулся:
— Почему нет?
— Тебе нравится оставлять засосы?
— Черт, да.
Я закатила глаза.
— Я раскушу твой блеф. Я оставлю тебе засос.
Он вытянул руки по бокам, будто предлагая себя.
— В любое время, ягненочек.
— Я сделаю это на твоей заднице, настолько большой, что ты не сможешь сидеть, — я сузила
глаза, указывая на него.
Он застонал, как голодный человек, воспринимая укус, будто восхитительный десерт, будто
сама мысль была приятной, не говоря уже о процессе.
Я, издеваясь над ним, фыркнула:
— Ты дурак.
Он сел, подвинувшись туда, где я сидела, одной рукой скользнув по моему бедру под мои
хлопковые шортики, а другой рукой заправил волосы мне за ухо. Его глаза выглядели заботливыми и
немного потерянными. Тройной эффект от его нападок — горящие глаза, ласкающие руки,
сексуальная улыбка — был мощным.
— Я говорил тебе раньше, — он замолчал, оставив легкий поцелуй на моих губах, отчего у
меня перехватило дыхание, и продолжил, понизив голос, — не говори того, что не имеешь в виду.
Я подняла подбородок для еще одного поцелуя, но к моему удивлению Мартин встал с
кровати. Я наблюдала за ним, сбитая с толку его отдалением, обняв себя руками.Он посмотрел на
меня и должно быть, почувствовав мое замешательство, объяснил по пути к двери.
— Уже поздно, ты спала несколько часов. И опять пропустила ужин. Я попрошу Розу, чтобы
она принесла тебе поесть, пока мы не ушли, но нам уже нужно собираться.
— Собираться? Куда мы идем?
Его улыбка обернулась победоносной ухмылкой, когда он сказал:
— На вечеринку, конечно.
Вечеринка.
Пари.
Я забыла.
Ну... моллюски.
** *
Мартин выиграл пари, хоть и обманул, поэтому Сэм была в моей комнате, готовя меня к
вечеринке. Она увидела меня, выходящей из комнаты с волосами, завязанными в конский хвост,
трениках, шлепанцах, порванной и в пятнах майке, на которой Чак Норрис уничтожал периодическую
101
Книга 1: Притяжение
Пенни Рейд
таблицу. А надпись на майке гласила: единственный элемент, в который я верю — элемент
неожиданности.
Она подумала, что мой наряд неподходящий.
Поэтому она отправила меня в мою комнату, заставляя ждать, пока она искала подходящую
одежду в своей комнате, чтобы потом нарядить меня. Сэм подобрала мне платье с открытой спиной,
с оранжево-фиолетовым рисунком пейсли18, из-за которого мои сиськи выглядели просто
потрясающе. Она также сбрызнула мои волосы какими-то химикатами, которые разделили и немного
укротили мои кудри.
В довершение ко всему она наложила макияж на мое лицо. Снова. Это своего рода личный
рекорд, макияж дважды за неделю. Я отдала ей мое стервозно-отдохнувшее лицо, чтобы она нанесла
тушь на ресницы.
— Ремни на платье закрывают твои... — ее глаза опустились на мою шею, — ...закрывают
твои любовные знаки.
Я проворчала.
— Просто сделай меня симпатичной, чтобы я смогла броситься с обрыва.
— Ты такая смешная.
— Ты же знаешь, я ненавижу вечеринки.
— Ты столько не жаловалась в пятницу.
— Это потому, что у меня была миссия. У меня была причина быть там, задание. Прийти,
рассказать Мартину о заговоре, выйти, пойти домой. Сейчас же, — я подняла руки и мои только что
накрашенные фиолетовым пальчики, потом с шумом уронила их на бедра, — сейчас же я словно
торгую лицом. Я словно занавеска пейсли.
— Это платье великолепно смотрится на тебе.
— Я знаю, извини. Ты такая милая. Мне просто необходимо пожаловаться.
Я не шутила, когда сказала, что ненавидела вечеринки.
Ненавидела!
Я не понимала их. Они, казалось, выявляли худшее в людях. Люди слишком громко смеялись
и говорили, странно себя вели, показывая, что им весело, когда это было совсем не так... или, может,
это только я так делала. Может людям было даже весело на вечеринках, а я просто была со
странностями.
Несмотря на мое сварливое настроение, должна признать, что Сэм волшебница. Я выглядела
хорошо.
Мы встретились с парнями в холле. Они были одеты просто в шорты и футболки, но все,
казалось, специально побрились, уложили волосы и воспользовались одеколоном. Это был ураган
запахов — все варианты «Проктэр энд Гэмбл»19 для мужчин.
18Разноцветный орнамент, по названию шотландского города.
19TheProcter&GambleCompany(P&G) — американская транснациональная компания, один из лидеров мирового
