Коллектор - Наиль Эдуардович Выборнов
Хуже только долговые тюрьмы, где держат перед отправкой в работный дом.
— Знаешь, в старые времена парень был такой, весь мир в страхе держал, — сказал я. — Усама Бен Ладен его звали. Террорист номер один в мире. Так американцы его искали годами. А нашли знаешь где? У него же дома.
Гриша только расхохотался. У нас с ним всегда были хорошие отношения, он понимал мой юмор, а я его. Мы работали вместе уже три года, а в детстве крепко дружили, сидели за одной партой.
К работе Гриша относился легко, потому что больше ничего не умел. Он пять лет мотался по Мали в составе одной из полулегальных частных армий, потерял руку, получил несколько ранений, а потом вернулся в родную Новую Москву с твердым намерением начать жизнь сначала. Ветерану устроиться не так уж и просто, тебя раз за разом выдавливают либо обратно на контракт, либо в криминал. Среди городских наемников бывшие солдаты удачи ценятся за исполнительность. Они не заморачиваются моральными вопросами, им неважно, кто отдал приказ и сколько грязи придется взять на душу.
Но Гриша вместо криминала и войны устроился в коллекторскую службу «Всероссийского Сберегательного Банка». Не самый плохой вариант, надо сказать.
Лифт наконец-то остановился, и мы вышли из него на этаж. Длинный коридор с дверями по обе стороны. И судя по промежуткам между ними, местные обитатели ютились отнюдь не в кубах, а в гораздо более просторных квартирках.
Милый коридорчик. Чистенько, на стенах коричневый кафель, на полу — ковролин. Естественно, что никаких натуральных материалов в отделке жилья подобного уровня не применялось. Но жили тут обеспеченные люди, менеджеры среднего звена. Лично мне приходилось ютиться в домишке похуже, но я и жил не один, так что траты были гораздо выше.
Впрочем, когда жил один, так вообще ни в чем себе не отказывал.
— Домишко ничего, — сказал Гриша. — Ещё пару месяцев, и перееду в такой же. Как повысят.
— А с чего ты так уверен, что тебя должны повысить? — спросил я.
— Кирюх, — он улыбнулся. — Ты — женатый человек, я понимаю. А я свободный. И когда одна из твоих подружек работает в отделе кадров, начинаешь знать о себе гораздо больше. Да и вообще. Искать информацию — это наша работа.
— Смотри, бросишь ее, и поставит тебе пару отметок в личном деле, — проговорил я.
— Не ворчи, — ответил он. — Мы понимаем, что никто никому ничем не обязан. — Гриша остановился возле одной из жилых ячеек под номером шестьсот шестьдесят один. — Ладно, потом перетрём. Нужная дверь.
Самое важное в нашей работе — найти человека. В современном мире ты оставляешь за собой цифровой след длиной с километр. Социальные сети, заказ еды, просмотр порно — все это записывается и фиксируется, все сохраняется на серверах, и всем этим потом могут воспользоваться хакеры, спецслужбы и мы, простые коллекторы. Невидимкой не стать, а вот сократить длину следа можно, если у тебя есть определенные навыки и связи. Даже полный аскет рано или поздно оставит цифровой отпечаток.
Этого же парня нам не пришлось искать совсем. Он, похоже, вообще не собирался прятаться. Либо слишком туп, либо самонадеян. Самое смешное — он работал в том же банке, на который работаем и мы. Взял денег у своих же. Думал, простят?
— Может, откроет? — пожал я плечами и приложил палец к сенсорной панели.
Внутри послышался птичий щебет. Я звонил уже в тысячи квартир и слышал столько же разных звонков. Интересно, какая мелодия стала бы выражением моей индивидуальности?
Прошло с полминуты. Мы с Гришей переглянулись, и он продиктовал для протокола:
— Должник не открыл дверь, начинаем процедуру вскрытия.
Каждое наше слово и каждое наше движение во время смены фиксируется на нашу глазную оптику. Иначе никак. Есть множество отчаянных самоубийц, готовых рискнуть и напасть на нас, и десятки алчных адвокатов, готовых взять даже самое безнадежное дело. Полномочия наши хоть и не безграничны, но все-таки крайне широкие — закон позволяет убить должника при оказании сопротивления. Я сделал это всего единожды, и сколько же мороки мне это стоило: есть предел определенных действий. Как раньше в допустимой самообороне, пока законы не упростили.
Ну, пришла пора действовать. Я кивнул Грише. Он схватился обеими руками за створку и косяк, рванул в разные стороны, просунул внутрь пальцы, схватившись уже как следует. А потом стал методично отжимать дверь, пока запорный механизм, наконец, не сдался, и она не открылась. Мой напарник мог бы одним движением выломать весь дверной косяк целиком, но предпочел действовать деликатно.
Потеряв в Мали руку, Гриша заменил обе конечности на «альтеры» четвертого поколения. Это армейские протезы с искусственными мышцами, сотканными из электроактивных полимеров. Московская шпана назвала их «базуками» за возможность выбивать челюсти реактивно быстрыми мощными ударами. Внешне «альтеры» от обычных человеческих рук почти не отличались, их не выдавали ни цвет, ни размеры — только идеально гладкая кожа без единого волоска. Покрытие «рил-скин».
— Входим в помещение, — проговорил Гриша, и мы вошли.
Квартира оказалась неплохо обставленной студией. И кровать здесь была с анатомическим матрасом, и передовая бытовая техника, и элементы декора по последнему слову моды, и люстра в виде символа «Инь-Янь», и цифровые фоторамки, и много еще какого барахла. Все это стоило очень дорого. Из настежь открытого окна в квартиру проникал теплый весенний воздух.
И чего дурак вообще влез в кредиты? Впрочем, ему же и хорошо: всю эту роскошь изымут приставы, и должник пробудет в работном доме совсем недолго. А потом вернётся к нормальной жизни, хоть ему и придется начинать все сначала.
Посреди студии стоял мужчина чуть постарше меня, виски его были тронуты сединой, но она скорее всего была не настоящей, а очередным атрибутом корпоративного стиля. И он целился в нас из пистолета.
Не настоящего боевого оружия, разумеется. Этот пиджак никогда не раздобыл бы его. Купить ствол очень просто, но при этом человеку с улицы без связей его не продадут, а лох попадется на ментовскую разводку, а потом сядет, за что полицейские получат очередную палку.
Этот пистолет, очевидно,
