Карты, деньги, два клинка. Том 2 - А. Байяр
Пожав мне руку, хабб, присвистывая, скрылся в толпе других торгашей.
В принципе, похожего от привычных мне гномов я и ожидал. Масса слов и куда меньше конкретных действий. В отличие от тех же эльфов, они любили потолковать обо всем и ни о чем, лишь бы слушатель подолгу над их словесным поносом не размышлял. Но это уже хоть что-то, причем в кратчайшие сроки. Если за пару дней мы сумеем добраться до столицы и отыскать мастера, можно будет подумывать о возращении домой, к своим.
Но Версалид…
Я еще раз внимательно осмотрелся, однако ничего подозрительного не увидел. Странно, но ладно.
Вернувшись в чайхану, выложил остальным всё, о чем успел договориться с говорливым гидом. Открыто свое недовольство продемонстрировал только Лука, но это понятно. Если бы меня послали в три жопы, я бы тоже не горел желанием пользоваться услугами такого человека. Придется засунуть свою гордость куда подальше ради общего дела, и, к моему удовольствию, Лука это понял.
— Хорошо. Но чем скорее мы от него избавимся, тем лучше, — буркнул он, запихивая в рот ложку острой похлебки и морщась.
Просто потому, что Саймон выбрал блюда из меню наугад, и морщились мы все.
Уже глубоким вечером, стоя на балкончике гостиницы и разглядывая редкие огоньки спящего Неима, я получил еще одно недвусмысленное послание от Версалида. А именно — второй по счету дротик, пропитанный его ядом. На этот раз без красного пера. Он не попал в меня лишь потому, что я вовремя заметил стоящего на крыше «снайпера» и нагнулся в тот момент, когда дротик должен был угодить точно мне в лоб.
Незнакомец скрылся за считанные секунды, а я, подобрав его оружие, уселся за стол в своем номере и взялся за изучение яда.
Не скажу, что шибко разбирался в алхимии, но служба в ордене «Юстициус» еще со времен Скардии многому меня научила. Свои специалисты у нас имелись в достатке, ведь для кого-то из них яд был основным оружием. Как говорится, век живи, век учись…
Но даже моих ничтожных знаний хватило, чтобы по запаху определить, что яд на дротиках хоть и принадлежал Версалиду, но всё же был искусственно изменен. Было в нем несколько дополнительных ингредиентов, вызывающих вопросы. Например, кому пришло в голову делать эту смесь? А также, какие эффекты он теперь вызывал?
Изначальное свойство его яда — парализация. Временная, но мощная. Она затрагивала собой все внутренние органы, включая головной мозг, что делало жертву лакомой добычей. При этом, если до жертвы он так и не добирался, яд выводился из организма сам собой и в последствии не оставлял ни следа. Я пользовался им не часто с тех пор, как обзавелся душой Версалида, но всё же польза от него была, если временные рамки сильно меня ограничивали, и времени на честную борьбу не оставалось. Но этот яд…
Узнать о его действии наверняка можно было лишь наглядно, так что поймал маленькую ящерку, которую заприметил еще стоя на балконе, и проткнул ее последним выпущенным в меня дротиком. Действие модернизированной отравы не заставило себя долго ждать, и заняло считанные секунды.
Ящерка сдохла, не оставив после себя даже едва уловимый шлейф яда.
Кто-то тут явно точит на меня зуб. А учитывая недавние открытия, вряд ли это сам Версалид…
Глава 2
Копи Элетора…
Более века назад…
— Шагай осторожнее и за руками следи, — продвигался я вглубь пещеры, попутно раздавая указания Кассиусу. — Если заденешь хотя бы пальцем, он поймет, что к нему наведались гости.
— П-понял, — заикаясь, отозвался ученик.
Мы были окружены паутиной. Бескрайней сетью, тянущейся чуть ли не от самого входа в копи и опутывающей собой каменные коридоры. Тележки, наполовину заполненные углем, были брошены на покрытых коррозией рельсах. И чем дальше мы углублялись в шахты, тем больше паучьих коконов встречали на своем пути. Крупные — в них были замотаны люди, и те, что помельче, где нашли свое последнее пристанище гномы.
— Даггер?.. — неуверенно позвал меня Кас.
— Да?
— Посмотри… посмотри наверх…
Не останавливаясь, поднял факел над головой. Толпы маленьких паучков неслись по сводам пещеры в ту же сторону, в которую двигались и мы. Двигались шажок за шажком, стараясь не тревожить плотную и липкую на вид паутину, сплетенную явно не этими малышками, а кое-кем покрупнее.
— Что-то… что-то мне нехорошо, Даггер. — Даже с расстояния в несколько шагов услышал, как паренек шумно сглотнул. — Лучше бы это были гоблины… или тролль. Знаешь, Даггер, лучше бы это был тролль.
— Не знал, что ты боишься пауков, — хмыкнул, нагибаясь перед округлым тщательно сплетенным кружевом.
— Не то чтобы боюсь… — неуклюже повторил он маневр. — Скорее, стараюсь избегать по возможности. Знаешь, мне как-то по юношеству, когда в сортире сидел, за шиворот один такой свалился. Крупный такой, мерзкий, мохнатый… Орал так, что все соседи с округи сбежались. Думали, убивают кого.
— Хорошо, что предупредил. Если свалится сейчас, постарайся не открыть рта.
— Проще сказать, чем сделать…
Рюкзаки, кирки и прочее снаряжение шахтеров было хаотично разбросано по полу. Местами виднелись оторванные конечности с признаками гниения. Должно быть, работники пытались дать отпор выползшему из ниоткуда монстру, но не вышло. Спаслись немногие, и лишь благодаря им в близлежащем поселении узнали о причине прекращения работ. После этого, разумеется, отправив срочную весточку в штаб «Юстициус».
— Здесь аккуратнее, — упал плашмя и, зажав факел в зубах, прополз под увешанным паутиной сводом.
Чем дальше, тем меньше оставалось места для маневров. Художества чудища густо застилали проходы, но я собрался выловить его непосредственно в логове. Шансы сразить его в столь узких коридорах сводились практически к нулю, даже если я выложу весь свой арсенал.
И сколько бы пауков сейчас ни свалилось Касу за шиворот, он терпеливо контролировал свой страх, не разводя смертельно окончившуюся бы для нас панику. Только стиснув зубы и краткими похлопываниями избавляясь от мелких тварей, цепляющихся за одежду восемью лапками.
В конце концов мы вышли из сузившихся до невозможности туннелей на выступ перед просторным гротом. Природа украсила его множеством поблескивающих сталагнатов, а впечатляющий своими габаритами паук — ажуром белесой паутины.
Черный, мохнатый с ярко-зеленым узором на брюшке, он вальяжно расхаживал по своим владениям, медленно передвигая лапами. Переговариваясь с молодняком на понятном лишь для них паучьем языке и вплетая всё новые и новые нити
