В объятии Зверя. Том 2 - Зена Тирс
Никто не мог отыскать Ингрид, и её дед, ван Вульферт, испугался за свою честь. Стейнвульф лишь смеялся:
— Десять верховых, Вульферт. Если девочка не отыщется, так и быть, приму у тебя десять верховых, чтобы забыть об оскорблении!
Ульвар же вовсе не тосковал без невесты, кружа в танце со жрицами наряду с другими молодыми воинами.
***
Щупальца тумана растянулись по низинам, а ветер срывал гроздьями воду, зацепившуюся меж лесных ветвей. Лютый вышел на холм и оглядел кипящую огнями рощу. Донёсся призывный плач горна, возвещавший о начале церемонии, и воевода поспешил в сторону костров, туда, где собрались сотни человек из разных кланов.
— Мы оставим Нордхейм набулам! — услышал Лютый принесённый ветром ропот воинов.
«Да как же так⁈ Я не оставлю Нордхейм ублюдкам!» — возмущение обожгло нутро воеводы. Месть за близких была единственным его желанием.
— Ингрид сбежала от брака с Ульваром, — вновь донеслись голоса.
Лютый сжал кулаки и выругался. Сердце его похолодело от ужаса, что он не уберёг Ингварову дочь.
— Лютый! — воскликнул Арнульф, узнав бывшего соратника. — Мой воевода! Я рад видеть тебя!
Ван Тьёле схватил галинорца за плечи и прижался лбом ко лбу.
— Какой я теперь воевода! — побелел Лютый, положив широкие ладони на плечи Арнульфа. — Все мои воины сгинули в Нордхейме. Я должен был быть с ними!
— Я тоже жалею, что меня с ними не было! — сморщил горбатый нос Арнульф. — Все мои братья там остались. Хочу отомстить, Лютый, — проскулил Арнульф. Его покрытые рунами щёки заблестели от скатившейся по ним влаги.
Горн вновь призывно загудел.
Воевода вошёл в толпу и среди жриц, на возвышении у алтаря, увидел вана Стейнвульфа, сверкавшего золотой бородой и готового принять гривну верховного правителя.
С тёмного неба сошёл ветер и подул холодной силой, словно набежавшая волна от крушения небесных кораблей. Широкими тяжёлыми перекатами прогремел гром и сотряс землю.
Неожиданно круг собравшихся разомкнул всадник в железном шлеме и чёрном плаще. На крупе коня величественно развевался красный кусок ткани — цвета знамени Нордхейма. Всадник приблизился к алтарю под шелест людского шёпота.
— Призрак вана Ингвара… — говорили воины с ужасом и благоговением.
— Кто ты? — спросил окружённый сиянием драгоценного металла ван Стейнвульф, взирая на всадника снизу вверх.
— Я — Эйнар! Сын Ингвара! — грозный голос чужака рассекал воздух, подобно гулу водопада.
Лютому показалось, что раскаты грома в небесах вторят его словам, а ревущий ветер доносит их до каждого из собравшихся в роще.
— Я — Верховный ван! — сказал Эйнар с непоколебимостью, присущей лишь богам. — И завтра я поведу вас на битву за Нордхейм!
Увидев нового вождя, Лютый насторожился. Он знал, что под шлемом не Рейван. Но слова пришельца заставили воеводу возликовать, потому что в них звучало истинное желание его сердца. Лютый пробрался вперёд сквозь ряды воинов, чтобы лучше вглядеться в человека под шлемом.
Ваны тесно обступили Эйнара. Они были не готовы так легко уступить решённое между собой даже тому, с которым пришли боги.
— Сними шлем, — потребовал ван Харальд.
— Моё лицо изувечено в бою, — ответил Эйнар, его глаза под шлемом сверкнули янтарём. — Искажённый вид его тебе ничего не даст. Вам достаточно увидеть мои родовые знаки.
Эйнар сошёл с коня и обнажил руки, покрытые рунными узорами Нордхейма. Гром прогрохотал в небесах, ветер рванул пламя факелов. И дождевые капли вновь сорвались с неба.
— Знаки Ингвара, — кивнул ван Харальд. — Мы сражались с тобой в Хёнедане.
— Но ты кзорг! — сказал ван Колбьорн. — Не боги привели тебя сюда, а набульский царь, чтобы ты покорил нас!
Эйнар извлёк меч и полоснул себя по руке. Кровь потекла не чёрная, а алая, человеческая, закапала с локтя на землю.
— Я человек! И боги ведут меня! — сказал он. — Они ведут нас биться с набулами!
— Я иду с тобой! — воскликнул ван Арнульф.
Ван Тьёле подошёл к Эйнару и преклонился перед ним.
— Я служил твоему отцу и буду служить тебе, — он взял руку Эйнара и приложился к его наручу лицом. Внутреннее чутьё говорило Арнульфу, что Эйнар — настоящий, свой.
Ван Стейнвульф смерил взглядом Эйнара, понимая, что проиграл.
— Да здравствуют волки Нордхейма! — прорычал он. — Надеюсь, ты будешь править достойно своего отца!
Вождь Лидинхейма отошёл в сторону. Жрицы возложили золотую гривну на Эйнара.
Лютый узнал меч. Этим клинком Рейван сокрушил его в поединке. Только вот кзорг, уходя из Хёнедана, не взял рисский меч. Его забрала себе Ингрид… Воевода обомлел и сперва не поверил своим догадкам. Но когда встретился взглядом с человеком под шлемом, то сомнений не осталось. Лютый понял, чью облачённую в железо голову озаряют отсветы пламени на возвышении у каменной пирамиды. Негодование возгорелось в его душе.
Дождь усилился, и толпа принялась расходиться. Воевода решительным шагом двинулся к Ингрид, не сводя с неё жгучего взгляда. Плечи её, отягчённые золотой гривной, напряглись, фигура съёжилась, а в глазах заплясал страх разоблачения. Лютый почувствовал, как тяжёлые капли стучат по голове и плечам, отзываясь частыми ударами прямо в сердце. Его отделяло от Ингрид всего несколько шагов.
— Лютый! — встал на пути галинорца ван Харальд. — Рад, что ты явился! Ты прибыл с Эйнаром? Мы отобьём Нордхейм! Прогоним чёрных зверей прочь с нашей земли!
— Харальд! — поклонился воевода и вдруг осознал, что если бы не Ингрид, никто бы не говорил теперь о походе. — Да, пожалуй, битва будет славной! — прорычал он.
Лютый вновь устремил взгляд на Ингрид… и решил промолчать: ради битвы и мести.
Факелы, заливаемые дождём, заплясали в агонии. Темнота сгущалась под нарастающей стеной хлещущей с небес воды. Ингрид вместе с ваном Арнульфом двинулась под кров его шатров. Лютый остался один на поляне — вымокший под дождём и опустошённый.
2 Волки Нордхейма
Лютый напился до беспамятства и уснул. Серым, будто не наступившим утром он нашёл себя под протекающим пологом. Стояла такая густая мгла, что, казалось, небо сошло на землю и бытие исчезло.
