Ненужная королева. Начать сначала - Полина Верховцева
Шаги замерли перед дверью, послышался лязг отодвигаемой задвижки, и снизу, на уровне колен открылось небольшое окошечко. В него просунули поднос, на котором я успела разглядеть жестяную кружку и тарелку, наполненную серой баландой.
Похоже, мои тюремщики вспомнили, что даже Высшим демонам нужна еда.
Пахло отвратно, но я была так голодна, что не осталось места капризам. Схватила кружку, сделал быстрый глоток и тут же фонтаном выплюнула все обратно
Это не вода! Отрава! Сок белого дерева Мойри, растущего на вершинах горы Туманов. Терпкий, прекрасно утоляющий жажду. Коварный, словно ядовитая змея. Не смертельный, но лишающий демона сил.
С криком негодования, я швырнула кружку обратно.
В тот же момент поднос с едой исчез и окошечко захлопнулось.
— Проваливай в Бездну! — прокричала я, дрожа от ярости. Подумать только, они предлагают мне добровольно пить эту отраву! Чтобы лишить себя сил!
Слабый узник — удобный узник.
Не дождутся!
Время шло, и жажда становилась все невыносимее. Все мысли были только о глотке воды. От заключения я сходила с ума, зверем бросаясь на стены. Собственно бессилие убивало. Хотелось кричать в голос, требовать, чтобы отпустили, умолять.
Я и кричала, срывая голос. Царапала когтями стены, срывая ногти. Умоляла.
В ответ снова была тишина. Темнота доводила до исступления. Даже для демона выдержать кромешный мрак оказалось не по силам. Мне мерещилось, будто кроме меня в камере кто-то есть — огромный слизень, тянущий свои щупальца, пауки размером с боевого коня Д”хармы.
Темнота душила.
Спустя долгое время снова раздались шаги, и снова открылось окошечко. Я тут же приникла к нему, жадно всматриваясь. В дрожащем свете факела, видела ноги, затянутые в серые кожаные брюки, потертые голенища тяжелых сапог. Смотрела жадно, наслаждаясь тем, что просто могу видеть.
Мне опять подсунули поднос с кружкой и миской.
В этот раз я не торопясь взяла кружку и осторожно принюхалась. Опять сок Мойри!
— Я не собираюсь пить эту дрянь! Принеси мне воды!
И снова поднос забрали, окошко захлопнулось, и свет в полосочке под дверью начал меркнуть.
— Сукин сын, — сорвалась я, — принеси мне воды! Вернись немедленно!
Шаги затихли, и камера снова погрузилась в кромешную тьму.
Так повторялось еще не единожды. Пока я окончательно не обессилила и не начала сходить с ума от жажды.
И когда в очередной раз молчаливый надсмотрщик принес отраву, я ее взяла. Обхватила кружку дрожащими руками и сделала несколько жадных глотков. Остановилась, пытаясь сдержаться, превозмочь свою слабость. Но жажда была слишком сильна. Поэтому выпила все, до дна, слизав последнюю каплю с края.
Охранник терпеливо стоял на месте, позволяя наслаждаться бледным светом. Я взяла миску и, морщась от гадкого вкуса, съела все до последней ложки. После чего вернула ее на поднос и ушла к матрацу. Легла на него, свернувшись калачиком, чувствуя непередаваемое отвращение к самой себе.
Я только что с жадностью съела еду, предназначенную для обитателей псарни!
Зато стало теплее, и жажда утихла.
Можно поспать, отдохнуть, поберечь оставшиеся силы. Да и не нужны они больше. Я, наконец, смирилась с тем, что боем отсюда не вырваться, никогда. Надо ждать удобного момента.
Несмотря на бедственное положение у меня еще оставались козыри, надо лишь правильно их разыграть.
Глава 3
О том, что в замке появилась другая демоница, я узнала сразу. Никто не приходил и не делился деталями, я просто почувствовала это.
Даже будучи в темнице, я оставалась его лаэль, первой женой, истинной, связь с которой никогда не исчезает.
Это связью он меня и наказывал, посчитав, что заточение в камере и лишение крыльев недостаточное наказание за то, что я совершила.
Я все чувствовала. Каждый раз, когда оставался с другой демоницей наедине, я задыхалась от ревности, от боли, от собственного бессилия. Варрах это знал, намеренно добивая, ломая. В своей жестокости он не знал границ.
И когда я уже сбилась со счета, считая острые уколы в сердце, за мной пришли.
Я сидела в углу камеры, когда донеслись знакомые шаги охранника. Что-то рано для еды. Меня кормили всегда в одно и тоже время, и внутренние часы давно подстроились к ритму, навязанному тюремщиками.
Он остановился перед камерой, послышался звон связки ключей, а потом раздался скрежет отпираемого замка.
Я зажмурилась от света, ударившего в глаза и, прикрывая глаза ладонью, медленно поднялась на ноги.
Охранник был здоровенным, как горный орк. Кожаная безрукавка едва прикрывала бронзовую грудь, могучие мышцы перекатывались под лоснящейся кожей, в руке - тяжелая цепь с кованным ошейником. Он был чертовски силен. А я…я уже неизвестно сколько времени пила сок белого дерева Мойри. Мои силы спали, так глубоко, что не достучишься, не пробьешься. Казалось, их больше нет.
Поэтому я не стала и пытаться сражаться с тюремщиком, преграждающим путь к свободе. Покорно стояла, когда шагнул ко мне, намереваясь посадить на цепь. Только один раз дернулась — защелкивая ошейник, прихватил кожу. Больно.
Я смолчала, не желая провоцировать его, потому что знала – не просто так цепь надели – поведут наверх. За возможность хоть ненадолго выбраться из своей тюрьмы я была готова отдать многое. Даже притвориться покорной, сломленной, сдавшейся. Пусть наслаждаются, смотрят. Мне плевать. Главное увидеть солнце.
Подъем по бесконечной лестнице был мучением. Сильный выносливый демон уверенно шагал наверх, и стоило мне отстать, задержаться, резко дергал цепи, сбивая с ног. Колени уже были сбиты в кровь, ладони содраны. Я украдкой вытирала их об остатки подола.
Тюремной одежды мне никто не потрудился выдать. Как была в лохмотьях, так и осталась.
Чем выше мы поднимались, тем светлее и свежей становились в туннеле. Жадно принюхиваясь, я уловила запах прелой листвы и свежесть осеннего дождя.
Заточили меня в темницу весной…
Уже прошло несколько месяцев, а там, внизу казалось, что меньше.
Покинув тюремный подвал, мы оказались в ритуальном зале с пентаграммой на полу. В том самом, где когда-то меня приговорил мой собственный муж. Быстрый взгляд в сторону, и сердце зашлось бешеным галопом — на полу, возле дверей, остались черные контуры моих крыльев.
Заглядевшись, я споткнулась и упала на колени. Демон даже не остановился, продолжая тянуть за собой, словно плешивую дворнягу. Мне пришлось проползти на четвереньках, прежде чем удалось подняться.
Из зала мы вышли на еще одну лестницу, широкую, освещаемую сотнями вечных факелов. Поднимешься по ней и окажешься на главных этажах. Там, где все свободные.
Внезапно я ощутила смятение, оттого что на
