Последний властелин Антарктиды Часть 1-я - Александр Зубенко

—Но… к сожалению, к сегодняшнему дню, никто из иных миров к нам так и не прибыл, —слышался впереди кряхтящий голос начальника. Он передвигал лыжи, стараясь не зацепить торчащие острые грани снежных навалов. Здесь будто экскаватор прошёлся – всё было развороченное, замёрзшее, застывшее в своей вековой ледяной красоте. Дальше было чище – именно туда они и пробирались.

—По крайней мере, нет никаких реальных фактов, позволяющих говорить о каких-либо контактах. Розуэллский инцидент я не беру в счёт – там всё зыбко, не доказуемо, загадочно. А может и было нечто… Вот и «парадокс Ферми» родился в то время, когда учёные имели весьма смутное представление о количествах пригодных для жизни планет. У нас кто писал фантастику до войны? Или же после неё? Казанцев, Ефремов, Колпаков, Беляев. Много позже – Булычёв, Стругацкие. На Западе – Уэллс, Кларк, Хайнлайн, Саймак, Бредбери… и все пытались в своих произведениях обязательно упомянуть, что даже на Марсе есть жизнь. А сейчас что?

—Что?

—Сейчас, благодаря исследованиям, проведённых с помощью орбитальных телескопов, выяснилось: наличие «жизнеспособных» планет типа нашей Земли – не исключение, а скорее правило. И только в нашей галактике, насчитывающей порядка 250 миллиардов звёзд – более 500 миллионов планет, ты только вдумайся в эту грандиозную цифру – пятьсот миллионов! – могут быть населены разумными обитателями. В большей или меньшей степени – в зависимости от возраста звезды и самой планеты.

—Это вы к чему?

—А к тому, что в результате на Земле должны бы уже побывать десятки тысяч их представителей. Видишь впереди «это»? Я вполне предполагаю, что «это что-то», связанное с космосом. Конфигурация льдин какая-то странная...навевает сомнения в их природном происхождении. А кто ещё мог «такое» сотворить?

Андрей посмотрел по направлению вытянутой руки начальника, и вдруг внезапно почувствовал в кармане вибрацию ресивера. Включив рацию на «передачу», он вызвал базу. Ответила Вероника. Иногда её Трифон называл Веркой-гадючкой, мотивируя тем, что на её правой руке выше кисти была выколота татуировка в виде змеи – отголоски бурной молодости в лихих «семидесятых». Однако сама женщина была доброй, вкусно готовила, и в свои сорок лет находилась в такой форме, что любой, уважающий себя мужчина, был готов высказать подобающий комплимент.

—Верусик, приём, —произнёс Андрей в рацию, нисколько не удивившись её внезапному возвращению к работе. Такое уже бывало.

—Сам такой, —отозвался динамик. Помехи мешали услышать бархатный голос Веры.

—Наши давно выехали? Рация не работала, а мы тут с Виктором Ивановичем обнаружили кое-что интересное.

—Андрюша, перестройся на «приём» и не колоти мне нервы. Я с ними две минуты назад разговаривала – они вас догоняют, едут по вашим следам. А мне ещё вам ужин готовить. Трифон опять наклюкался и собак не покормил. Теперь ты мне тут отвлекаешь своими сказками. Пока. До связи. – Вера ещё что-то прокричала в сторону, явно обращаясь к Трифону, и отключилась.

№ 2.

Они уже почти добрались до первых ропаков, выделяющихся своей гладкой формой из привычного, окружающего их ледяного мира изломанных торосов и нагромождений, сверкающих на бледном солнце глыб. Остановились перевести дух.

—Дай-ка, Андрюша, бинокль. Посмотрю, далеко ли нам ещё идти таким ходом.

Виктор Иванович накрыл линзы окуляров солнцезащитными накладками и обвёл взглядом маячившие впереди торосы. Хмыкнул отчего-то самому себе и, обернувшись, осмотрел пройденный путь. Далеко внизу, средь льдин и снега стояли два запорошенных снегохода, накрытые брезентом, оставленные ими до прибытия Павла и Якута. От «Буранов» шли, почти соприкасаясь две неровные лыжни, оканчивающиеся у них под ногами.

—Километра три осилили. Наших друзей пока не видно, —заключил он, отдавая бинокль. – Перекурим?

—Я не против. А у вас-то одышки не будет потом?

Начальник шутя погрозил пальцем.

—Ты как наша Вероника. Чуть увидит меня с папиросой, сразу закатывает скандал, словно мама, в моём дошкольном возрасте.

Оба закурили, с наслаждением вдыхая морозные струйки дыма.

—Что было дальше, профессор? – Андрей любил, шутя называть своего начальника столь лестным эпитетом, поскольку тот действительно был кандидатом наук и доктором какой-то там степени, не то исторической, не то биологической, не то географической – а может, и всех взятых вместе. Многопрофильным был его начальник станции – отчего и любили Виктора Ивановича все, кто в нынешней двухгодичной вахте находился с ним в экспедиционной группе.

—А дальше, —откликнулся он, —как полагали британские учёные Стюарт Армстронг и Андерс Сэндберг, братья по разуму в основном должны быть старше нас, как по возрасту цивилизации, так и по развитию разума. Поскольку Земля – позднее дитя Вселенной, и большинство планет, похожих на неё, образовались на один-два миллиарда лет раньше – стало быть, и цивилизации, существующие на них, ушли уже далеко вперёд в своём развитии. Учёные опубликовали исследования, которые делали парадокс Ферми ещё более парадоксальным. Например, они представили, что помимо человека, в нашей галактике обитает только всего лишь одна «старшая» цивилизация – не обязательно гуманоидная. Но даже в таком случае, будем так говорить – крайнем, —её посланцы за 500 миллионов лет могли бы заселить половину Млечного Пути. И это с тем условием, что у этих пришельцев находятся в наличии самые тихоходные корабли.

—Типа наших «Союзов» и «Аполлонов»?

—Ну… нечто подобных, да. Полмиллиарда лет – это срок, подходящий даже для нашей, весьма отсталой в космических мерках цивилизации. А представь себе, если бы у «них» были корабли со скоростью света?

Андрей кивнул, отщёлкивая пальцами окурок:

—Наши братья-учёные уверяют, что межзвёздные путешествия по плечу только высокоразвитым цивилизациям, а никак не нам. Ничего сверхъестественного: энергию можно получать и от солнечных батарей. Даже в нашей системе – неисчерпаемые её запасы и источники. Бери – не хочу.

—Правильно мыслишь, коллега. Я ещё в школе, когда на уроках астрономии сидел за партой, всё время раздумывал – знаешь о чём?

—О чём?

—Например, возьмём, хорошо освещаемый Солнцем Меркурий.

—И?

—С таких тел, как эта, относительно небольшая планета с низкой гравитацией, выгодно и очень просто запускать космические корабли, разгоняя их посредством электромагнитных ускорителей, питающихся от материнской звезды. А тормозить можно, генерируя, так называемый магнитный парус – этакий кокон, на который будет действовать сила набегающего потока заряженных частиц вокруг корабля. Как дельфин под водой. Не он проникает через потоки волн, а они вокруг него стремительно мчатся. Вселенная