Кто, если не Я? - Доминион Рейн
— Я Михаил Волков, — начал я громогласно и театрально представляться. Они просто обязаны знать что-то о моей семье и, соответственно, том, чем мы знамениты. Даже в самых далёких уголках России слышали о наших делах. — Первенец великого Александра Волкова. Первый наследник частной военной компании «Волк». Я тот, кого боятся враги и кем восхищаются близкие. — Посмотрел на бедную девушку и осознал, что она совершенно не понимает, о чём я говорю.
— Нет! Нет! — простонала она. Взглянула на меня недовольно. Её голос был стабилен, в отличие от тела. — Ты неправильно называешься. Ты Педро. Свинопас. Пятнадцать лет назад мой отец выкупил тебя из твоей семьи.
— Хм… — Меня это резко разозлило, но я не мог ударить её или как-то иначе отреагировать. Что-то останавливало меня. Пожалуй, это была совесть? — Никто никогда так со мной не обращался. Может, тебе стоит отрубить руку? Так ты заучишь урок на будущее. — И замахом тесака подчеркнул свои слова.
На кухню вошёл крупный мужчина, немного выше меня. Лысый. Редкая седая борода. Лицо словно у пропитого алкаша, который не прочь закусить под водочку. Жёлтая майка изначально должна была быть белой. Майка была несколько размеров меньше и едва прикрывала выступавший пупок и волосатую половину живота. Трико с двумя характерными коричневыми полосками вдоль ног. И сланцы. Я едва удержался, чтобы не заржать, как лошадь. Невольно посмотрел на его ноги, и лучше было бы этого не делать. Некоторым пальцам недоставало ногтей, а на их месте ярко выделялись черные искорёженные полосы. А там, где были ногти, они гладко переходили в когти. О гигиене тут лучше вообще умолчать. Даже в моем районе бомжи были более чистыми и ухоженными.
— Что здесь произошло? — Он внимательно осматривал тела.
— Он… он… — голос девушки внезапно задрожал. — Он не из злости…
— Что? — озадаченно спросил я сам себя. Либо я не могу понять женскую логику, либо она сумасшедшая. Всего полминуты назад я угрожал отрезать ей руку, а теперь она заступается за меня. В женскую логику я не верю, значит, она сумасшедшая.
— Ах, ты сукин сын! Сволочь! — взорвался мгновенно бугай.
— Поясни! — крикнул я, но, кажется, он меня не услышал.
Мужчина точно ударил меня дважды в голову. Чтобы избежать смертоносных кулаков, я сделал шаг влево, а затем точно контратаковал, ударив его по рёбрам. Когда мой кулак соприкоснулся с его рубашкой и кожей, я вдруг увидел, как они вспыхнули огнём. Толстяк шагнул пару раз вперёд и упал с лицом вниз.
Я остался стоять и не мог понять, что произошло. Как мой кулак смог вспыхнуть? Я посмотрел на свою кисть и не обнаружил никаких ожогов. «Наверное, это была какая-то странная игра усталости с моим воображением», — промелькнула мысль в голове. Я оглянулся на труп. Мужчина лежал лицом вниз. Ничего особенного, кроме одной детали: на противоположной стороне от моего удара виднелась аккуратная обожжённая дыра. Ребра были видны, а плоть отсутствовала. Но не было видно никаких кровотечений.
— Разве я сделал это? — спросил я сам у себя, глядя на свой кулак.
— Ты монстр! — завопила девушка и бросилась на меня с кулаками.
— Тише! — рыкнул я инстинктивно и тыльной стороной ладони ударил её по лицу со звонким хлопком. Потенциальная угроза мгновенно упала на пол. — Что значит «монстр»?
— Ты… урод… — Она смотрела на меня с опаской. — Ты убил моего отца. Ты монстр!
— Ты говоришь так, будто это моя вина! Как я это сделал? — Думаю, что эта дева знает ответ.
— Чёртов маг. Будь ты проклят! Гори в аду! Сволочь! — кричала она в гневе и слабо контролировала свой словесный понос.
— Магия? — удивился я. — Это даже лучше. Ещё одно слово с твоей стороны, и тебя не узнает родная мать, — пригрозил я ей.
Она замолчала. Постояв пару минут на кухне, я решил, что мне хватит на сегодня аромата смерти. Пора бы покинуть данное заведение. У меня по-прежнему висел в воздухе вопрос: «Какого хера тут происходит?».
Вступив на улицу этим утром, я увидел совершенно необычный пейзаж. Обычно шумная улица большого города была затоплена тишиной, а обтекаемые стеклянные небоскрёбы сменились солидными фасадами старинных зданий. Меня окутало ощущение, что я перенёсся во времени прямиком в двадцатый век.
Окружённая каменной кладкой, улица дышала историей. Во многих домах виднелись высокие витрины, украшенные красивыми деревянными рамами. Сквозь стекло я разглядел шёлковые платья, модные головные уборы и винтажные аксессуары, характерные для тех времён. Где-то мелькали рекламные щиты, изображающие героев немых кинофильмов, а люди в шляпах и костюмах поправляли ленты своих галстуков.
С ярким сверканием поблёскивали латунные ручки и замки на дверях зданий. У лиственниц, опоясывающих прогулочные парковые аллеи, играли лучи солнца. Рябили рожки конных полицейских, которые когда-то несли службу в этом районе.
Проходя мимо кафе, я встретил старинные фасады, придающие месту обаяние старины. Люди сидели на улице за деревянными столиками, погружаясь в атмосферу времён, когда ничегонеделание на улице было самым демократическим способом провести время. Здесь ароматы картофельных оладий и фрешей смешивались с запахом свежей газеты и деревянной прямоты строевого марша.
Проходя мимо одной из аптек, я увидел витрину с полками, полными стеклянных банок с таблетками и витаминами. За прилавком стоял улыбчивый аптекарь в длинном халате, который ещё больше подчёркивал взаимоотношения всего этого с миром прошлых времён. Я почувствовал, как переношусь в иное измерение, где все движется медленнее и едва затрагивается только пришедшими переменами.
Услышал визг колёс. На душе стало даже немного легче. Сразу представил, что нахожусь на одном из павильонов огромной киностудии, которая специализируется на фильмах эпохи девятнадцатого и двадцатого века. Бывал на одном таком для съёмки одной рекламы отцовской компании. Что я
