ШОУ - Барбара Росса
Лего предложил:
– Хочешь, сделаем тебя директором?
– Нет, я не смогу… Я никогда этим не занималась.
– А чем ты занималась?
– Ну, ты же знаешь – писала статьи.
– Хорошие?
– Некоторым нравилось. А некоторым – нет. Сенаторам разным, политикам.
– Ты всерьез политикой увлеклась?
– Да нет, чем там увлекаться… Просто им место указывала – чтоб не наглели. Людей не надо унижать – последнее дело. Я за них.
Он внимательно взглянул ей в глаза, среагировав на внезапную жесткость голоса. Не говорит, а вещает! Да, пожалуй, она изменилась, появилась харизма, наполнила и лицо, и тело. Раньше была, скорее, робкая, хотя и тогда уже была готова броситься на защиту первого встречного. Высокая, рыжая, худая. Лучше сказать, хрупкая. Нет, она не изменилась.
Ему сразу вспомнилось всё то, что когда-то их связывало. Влечение, усиленное бесконечной потребностью в общении. И тогда ему в ней была важна эта необычайная эмоциональная подвижность. Глаза, губы, руки – всем лицом и всем телом она готова была отвечать на любой его призыв. Учитель мастерства в театральном институте называл это суггестией – управление внушением… Да, многое тогда им удавалось именно вместе.
Виэра тем временем почувствовала, как превращается в маленькую испуганную девочку, которой была в самом начале их общего пути. «Со мной это бывает, – отметила она про себя. – Возвращается состояние. А ведь оно было тревожным тогда. Потому что в Лего всегда была какая-то немыслимая сила, действующая на меня. Мягкая и обволакивающая. Он ненавязчиво, но при этом неминуемо принуждал жить в его собственном ритме, подчинял себе. Что таило опасность. Этакое сладкое рабство».
…Лего познакомил Виэру со своим планом завоевания города: для этого Шоу надо было сделать модным. Апеллировать к молодежной аудитории, раскачивать рекламой, event-политикой. Среди первоочередных задач – срочно адаптировать видеоролики, учтя особенности курортного прозябания и ориентируясь на местные бренды.
Виэра послушно кивала: Шоу должно заполонить собой курорт и поселиться в душах людей. Она нисколько не сомневалась в успехе. Зрелище было таким немыслимым и необычным… Таким похожим на Лего! Непредсказуемым. Чувственным. Нежным. Обладающим тайной властью.
Они наметили список ближайших дел (Виэра всё зафиксировала в своем журналистском блокноте) и пошли в кино.
Лего всё время отвлекался на телефонные переговоры со своими подчиненными, деловыми партнерами, инвесторами. Бесконечные звонки отрывали от общения, которое никак не налаживалось…
Сославшись на деловую встречу, Лего торопливо попрощался и ушел, держа возле уха свой коммуникатор.
А Виэра отправилась к лэп-топу. В почте ее ждало неожиданное письмо: писала какая-то девушка Бориса. Надо же! Почему таким фамильярным тоном? Прислала ссылку на свой пост в Livejournal. Сплошное самолюбование: дескать, вот я какая, умная, пишу стихи в японском стиле, рисую натюрморты… то есть – зафрендите меня, будем дружить и любить Бориса вместе… – примерно это выражало ее послание.
«Провокаций на личном фронте мне только не хватает…» – подумала Виэра. И девушке под ником «МаринЭ» она не ответила – забанила ее. Виэра вообще легко рвала отношения и никогда к ним не возвращалась. Поэтому всё в ней возмутилось, когда ее насильно начали затаскивать в прошлое! Которого уже нет в ее жизни!
Исключение – Лего. Он прошлое и будущее одновременно. Хотя, возможно, это то, что называют гештальт. Вхождение в незавершенную жизненную ситуацию. Чтобы ее завершить. А значит, надо пройти все круги: от первых знаков внимания до… Но, если вспомнить, тогда ей все-таки удалось вырваться. Ведь самым последним актом той пьесы стал ее уход… Точнее, выход. Замуж.
Виэра вздохнула, закрыла лэп-топ, поморщилась на бьющий в окно свет вывески. Опуская жалюзи, увидела, как Лего входит в отель. Неужели не зайдет? А как же колыбельная на ночь?
Наутро Лего рассказал Виэре смешную историю, которая вчера разыгралась на его глазах. В городском театре случайно заперли артиста – дедка лет 60-ти, приехавшего из Украины. Он снимался в передаче «Incroyable talent», где показывал клоунаду, стоя на одной руке на самодельном трехметровом самогонном аппарате.
Обнаружив, что находится в одиночестве в огромном помещении театра, а сторож покинул свой пост и запер дверь, дедок не на шутку забеспокоился. Ему надо было вылетать утренним рейсом. Впервые покинувший родину самодеятельный артист говорил только по-украински, а вид имел весьма экзотический – даже для видавшего виды курортного города. Седая борода и длинные волосы делали крошечного старичка похожим то ли на гнома, то ли на разоблачившегося Санта-Клауса. Побродив часа два по лабиринту театра в безуспешных поисках сторожа, пожарного выхода или хоть какой-нибудь щелки, в которую он мог бы просочиться, дед принялся стучать в толстые витринные окна.
Случайным свидетелем действа оказался дворник, который, отставив щетку, обалдело наблюдал за метаниями в ярко-освещенных окнах таинственного привидения с развевающимися седыми космами. Недолго думая дворник вызвал полицию. Два дюжих сержанта с береттами наперевес умудрились открыть двери и начали допрос с пристрастием, в первую очередь, потребовав показать документы. А их как раз и не оказалось…
Дедок, отчаянно жестикулируя, ткнул в упакованный реквизит – тот самый самогонный аппарат, только разобранный на составные части и втиснутый в огромные пластиковые пакеты. Полицейские напряглись: кража! Они уже приготовились везти задержанного в участок, как вдруг дедка осенило. Стуча себя в грудь, он приговаривал: артисто! И тут же начал распаковывать тщательно приготовленную к длительному путешествию конструкцию, торопливо срывать скотч, а потом на глазах у медленно обомлевающих полицейских в одиночку устанавливать металлический круг, на него размещать свой аппарат… Потом он взял гирю-противовес и сделал стойку на одной руке. «Эта стойка называется флаг», – пояснил Лего Виэре.
Потрясенные полицейские одобрительно покивали и даже захлопали. В благодарность за бесплатный цирк они подбросили до отеля и самого дедка, и реквизит. Тут его и увидел возвращавшийся с вечерней встречи Лего: дедок бегал по холлу и на непонятном языке умолял портье немедленно вызвать такси. Оказалось, это было бы уже третье такси, которое по требованию беспокойного постояльца подъезжало к отелю.
– Что здесь делает этот человек? – изумленно спросил портье у Лего. – Ведь до самолета еще четыре часа, а до нашего аэропорта полчаса езды?
Лего долго успокаивал взволнованного пережитым дедушку, еле-еле уговорил отправиться спать, наказав портье позаботиться о его пробуждении утром.
«Может быть, только поэтому я и не дождалась колыбельной на ночь», – понадеялась Виэра.
…Шоу уже поджало свои крылышки и ножки, переплелось лентами,
