Время шакалов - Станислав Владимирович Далецкий
Именно тогда люди и решали, что много книг в квартире не нужно в современной жизни, книги увязывали в стопки или укладывали их в пакеты от продуктов из супермаркетов и выносили к контейнерам, где они и доставались Михаилу Ефимовичу, если он успевал забрать книги до утренней отгрузки мусора на свалки Подмосковья.
Торопиться было некуда, и Михаил Ефимович снова задремал на своём тюфяке, укрывшись теплым пуховым одеялом, добытым там же, где и остальные вещи.
II
Надо бы сразу сказать, что Михаил Ефимович в данное время являлся бомжом: лицом без определенного места жительства. К какому классу относятся бомжи в нынешнем бесклассовом обществе России определить достаточно трудно, потому что никаких упоминаний о классах, как категориях людей, населяющих страну, нигде не встретить: ни в печати, ни по радио и телевидению, ни в речах руководителей.
Иногда, упоминается какой-то средний класс, который якобы обеспечивает стабильность существующего строя, но что это такое никто не знает: просто средний класс и всё. За попытки разделить людей на классы могут привлечь к ответственности за экстремизм – разжигание классовой розни. Поэтому, людей сейчас разделили по профессиям: бизнесмены, торговцы, менеджеры, охранники, и прочие бесполезные обществу паразиты и где здесь место для бомжей неизвестно – ведь бомж это бездомный образ жизни, когда неизвестны ни профессия, ни адрес места жительства человека.
С другой стороны, богатые и очень богатые нынешние россияне, имеющие несколько квартир и особняков, тоже являются лицами без определенного места жительства и вполне подпадают под определение бомжа – пойди, угадай, где сейчас находится Абрамович: на одной из своих яхт или в каком-то особняке, какой-то страны – натуральный бомж. Поэтому, сохраняя аббревиатуру бомж, более правильно понимать под ней человека без определенных занятий, не имеющего средств существования и, соответственно, не имеющего собственного или снимаемого жилья.
В советские времена, начиная с 60-х годов, бомжей, как социального явления не существовало вовсе. Взрослый человек не мог добровольно или принудительно лишиться жилья, ни при каких условиях – даже попадая в тюрьму по решению суда за совершенные преступления. При разводе супругов, жильё делилось между ними с учетом детей и, даже если пара с детьми проживала в одной комнате, то за одиноким супругом после развода сохранялось право проживания, конечно, если он не дебоширил.
Другое дело, как люди уживались между собой в коммунальной квартире, где в каждой комнате могло ютиться несколько человек, но всегда можно было съехать на съемное жильё, сохраняя за собой право проживания, а вот выселить человека на улицу было нельзя. Можно всегда найти работу с предоставлением общежития – безработицы в стране – СССР не было.
Жильё, полученное бесплатно от государства, нельзя было продать никаким способом – можно только обменять, даже на другой город, хотя собственный дом или купленную квартиру можно было и продать, не ущемляя интересов детей
Конечно, отдельные люди, по слабости характера или с нарушенной психикой и тогда спивались или бросали работу и подавались бродяжничать, но такое поведенчество быстро пресекалось и властями и обществом.
Алкоголиков принудительно помещали в ЛТП – лечебно – трудовые профилактории, где их лечили и принуждали к труду: результат не всегда бывал положительный, но по улицам они не бродили, в подвалах и по чердакам не жили.
Бродяг тоже отлавливали и наказывали за бродяжничество или тунеядство – т.е. уклонение от работы более трёх месяцев подряд: штрафом, принудительными работами по месту жительства или ссылкой на поселение с обязательным трудом, а в редких случаях давался срок отбывания в лагерях. И всё это делалось по суду: скорому, но не всегда справедливому.
Опустившемуся человеку всегда давался шанс наладить свою жизнь, получить работу и какое-никакое жильё. Как пелось в популярной песне 40-х годов: «Нынче всякий труд почетен, где какой ни есть – человеку по работе воздается честь», и это были не пустые слова, а направленная политика государства.
Некоторые, бродяги по призванию, даже в тех условиях умудрялись вести кочевой образ жизни, но и они вынуждены были, время от времени устраиваться на работу, чтобы немного подзаработать, прежде чем пуститься в очередное странствие. Таких называли «бичами». Да и бродяжничать по призванию, в стране-СССР, можно было только летом: зимой в морозы далеко не уедешь и в теплых подвалах не спрячешься – Россия по климату это не Франция и не Америка.
Единственное кочевое племя тех времен – это цыгане, но как они кочевали, где и на что жили, кроме мелкого воровства, гаданий и попрошайничества – Михаилу Ефимовичу было неизвестно и неинтересно. Так было при тоталитарном советском строе – в социализме.
Потом, борцы за демократию, к которым принадлежал и Михаил Ефимович, разрушили ненавистный им советский строй всеобщего равноправия и обязательного труда для всех здоровых взрослых людей, разрушив, заодно, и саму страну и наступили времена свободной демократии и всеобщих рыночных отношений.
Обязательный труд сразу же был отменен, как и ответственность государства за обеспечение права людей на оплачиваемый труд – всё стало продаваться и покупаться, в том числе и жильё. Дорогие россияне, как говорил отец российской демократии Ельцин Борис Николаевич, в просторечии – «Беспалый», поскольку у него не хватало пальцев на левой руке, получили возможность продавать вполне благоустроенное жильё и уходить жить куда угодно: на улицу, в подвалы и чердаки – хоть в лес или на тот свет – это собственный выбор свободных людей.
Тут же появилось множество мошенников и уголовников, помогающих гражданам избавиться от жилья и от денег за это жильё. Вот такие обманутые, вольно или невольно, люди и составили общность граждан, называемых бомжами, которая состоит из двух групп: скрытые и уличные бомжи.
Скрытые бомжи не имеют собственного жилья, но имеют работу, которая обеспечивает им возможность снимать в наем платное жильё или же проживают вместе с собственником жилья, находясь с ним в родственных или дружеских отношениях. Например, бывший мэр Москвы Лужков, постоянно твердил, что у него нет собственной квартиры в Москве, и он проживает на служебной квартире или у своей жены – миллиардерши. Он скрытый бомж.
Уличные бомжи не имеют ни собственного жилья, ни работы, позволяющей снимать жильё, ни родственников у которых можно бесплатно пожить. Их кров: небо голубое или хмурое и всякие закутки для ночлега, как у Михаила Ефимовича.
Он стал вспоминать свой жизненный путь, пытаясь снова и снова разобраться: как такой борец за демократию, как он, оказался на чердаке заброшенного дома и считает, что ему ещё повезло.
III
Михаил
