Танго с тенью - Гайк Левонович Дарбинян
15:22 Твоё молчание всегда убивало меня. Этот мир стал так легко обходиться без наших поцелуев… Стоит ли его в чём-то обвинять? Нас сдувает ветром – схватиться не за что. Тут ни деревьев, ни фонарей, ни жилых домов. Мы прячемся друг от друга в разных городах, поэтому видимся лишь в каких-то абстрактных измерениях, где не существует таких понятий, как «расстояния» и «стены». Повод ли это утратить веру? Твоё молчание всегда заставляло меня безостановочно говорить…
16:00 А может, я и вправду хотел, чтобы ты оставляла после каждого сделанного шага оригами, сложенный из остатков чувств, что мы когда-то испытывали… Что, если вдохновение покинет меня, и мы больше не сможем «общаться»? А? Да. Всё закончится. И кто же тогда будет поднимать тебе настроение? Именно я делаю твой мир «сердечком». Я несу тебя на руках к самым звёздам даже тогда, когда кажется, что закон гравитации есть настоящий приговор, неизбежный и суровый. Никто, слышишь, никто не в силах подражать мне! Если ты – мой ангел-хранитель, то я просто твой спаситель. Представь мир без меня, каков он? Чересчур будничный, угрюмый и беспросветный. Сделай, наконец, уже что-нибудь ради меня, я тоже этого заслуживаю. Разве нет?
00:19 Ну что я могу с собой поделать, если нравится мне лишь она одна? В её глазах какая-то удивительная магия, секреты которой никому ещё не удалось разгадать. Голова кружится от её неповторимой красоты. А я умираю под эту мелодию, слова который не могу перевести. Печальная история – не самая лучшая история в мире. Боюсь посмотреть налево, мне так страшно – там призрак, уставившийся прямо на меня. Презрение в его глазах, Боже, прости! Спасибо, что живая, ведь ты даришь вдохновение. Спасибо, что не убиваешь, ведь ты жизнь моя. Ты пахнешь всеми моими слабостями – ты страсть моя, а о других даже не думай! В полночь Золушка превращается в принцессу, о которой каждое первое с половиной слово в этом дневнике… Твоя тень всегда рядом с моей, ведь они намного умнее нас с тобой, намного честнее и прозрачнее. Если мы когда-нибудь увидимся, то пусть лучше случайно…
3:35 Не получается заснуть. Здесь я, чужие друзья и все, кто мне не дорог. За окном просторный город, под окном – бездомные собаки и кошки. Что там в самом далеке, не знает, пожалуй никто. Болят глаза, руки, ноги, ну и сердце тоже. Без этого в наше время никуда. Короткие предложения, недолгие отношения… Всегда хочется большего, а получается так сухо. Когда так мало эпитетов, как же быть, как дальше жить? Семь дней – ни одного звонка. Где все? Правда ли, что лучше одному, чем с крысами? Моя правда умирает. Так обидно. Тихо: нет дождя, ни единого звука, кроме редких перешёптываний призраков с соседней улицы. Хорошие ребята, кстати говоря. Жалко, не показываются на глаза… В наше время легче услышать мёртвых, чем живых! Те, кто ещё дышат, пребывают в каком-то забвении или страдают странной формой меланхолии, которая проявляется, кажется, лишь по отношению к тебе. Мы смеёмся, когда люди разговаривают сами с собой; громко хохочем, если слова звучат в пустоту, и судорожно оглядываемся по сторонам, не заметив никого вокруг…
Лиана. Сан-Франциско. 1 октября.
15:43 Я чувствую тебя по ночам. Твоё дыхание рядом, а прикосновения такие настоящие. Каждый вздох, ты глубоко внутри меня. Настолько, что ни один из прошедших годов не заставил мою любовь умереть. Настолько, что ни один из прошедших рядом людей не смог погасить огонь в моих глазах. Я засыпаю без тебя, ты так далеко, но во сне мы всегда так близко. Я могу дотрагиваться до твоей шеи, хватать тебя за руки и целовать в губы. Сейчас я плачу, нет, я рыдаю, я реву. В этих предложениях раньше было больше «мы», больше «нас», больше «вместе», больше жизни… В моей жизни осталось лишь одинокое «я» и огромное количество «они». Что ты оставил после себя? Ты говоришь о том, что было и что есть сейчас в твоём сердце. А что же с нами будет? Как себя утешить? Чем себя спасать? Столько вопросов! Я тебя не виню, я тебя просто люблю. Расплата за ошибки. Общие ошибки. Ты так красиво пишешь, жаль, меня этому никто не научил. Руки дрожат, страницы намокли, а реальность утратила последние капли смысла. Что мне делать? Прыгнуть вниз? Тогда кто же будет отвечать на твои письма? Хотя я и так на них никогда не отвечаю. Прости меня, любимый. Извини за молчание, но не равнодушие. За страх, за трусость, за гордость, но не за равнодушие. Прости за всё что угодно. Но ты во мне. Умоляю, не проклинай меня. У меня ведь не было другого выхода, кроме как плакать по ночам, чувствуя, как тяжело и тебе тоже. Видимо, какие-то там шестьдесят-семьдесят лет слишком ничтожное время для нашей любви, поэтому мы будем вместе там, на небесах, после всего, что придётся пройти. Я обещаю, нет, я клянусь, что буду рядом. В этой жизни или в следующей. Запомни мои слова…
19:55 Ой! Перечитала написанное днём… Сама не понимаю, что на меня нашло. Столько лишнего в предыдущей записи. Очень жалею, что день начался таким образом…
20:13 Говорят, большие девочки не плачут. Да! Чаще они просто ревут… Когда мальчики перестали становиться мужчинами, а малыши оставаться детьми, только настоящая женщина сумела сохранить себя такой, какой должна быть. Любящая, но кого? Верная, а кому? Заботливая. Да, слабаки нуждаются в том, чтобы за ними присматривали! Все вокруг только и делают, что меняются ролями… Надоело. Некоторые отправляются спать в гостиную на диван, другие просто съезжают с квартиры подальше от «обожаемой» жены. Никаких проблем в обществе, где все от чего-то бегут. Большие девочки не плачут только тогда, когда рядом с ними большие мальчики, которых, впрочем, уже не осталось…
Гэбриэл. Майами. 1 октября.
10:25 Если бы моя жизнь была книгой, она обязательно начиналась бы со слов: «Посвящается Лиане». Твои признания в любви как идеальный пролог и моё «прощай» в качестве безупречной завязки, но никак не эпилога. Саксофон – чем не идеальный фон? Чтобы склеить несколько страниц, одну за другой, есть наши слёзы в избытке. Вместо чернил сойдёт и кровь – мне не жалко! Маленькие цифры в самом низу заменим на годы жизни, а главы – на те самые события, что отделили одну зиму от двух других. Превосходно! Только
