Елена Навроцкая - Каждому - свое
- Восемнадцать, - не моргнув глазом соврал Эрих, хотя для своих пятнадцати лет он действительно выглядел довольно рослым юношей.
- Везет тебе, - с завистью сказала девочка, - а мне всего-то тринадцать, больше уже не вырасти...
- Внимание! - звонкий голос Хелен эхом раздался по всей зале.
- Прошу тишины! Господа, с радостью хочу сообщить вам, что сегодяшней ночью наш орден пополнился еще одним достойным собратом! Прошу любить и жаловать Эриха!
Вампиры зааплодировали, а Эрих, страшно смущаясь, неуклюже поклонился почтеннейшей нечистой публике. Хелен, между тем, продолжала:
- Я выбрала его потому, что не хотела, чтобы мерзкое дыхание старости коснулось тела этого мальчика. - Толпа недовольно загудела, но вампирша сделала знак рукой и все стихло. - Hе надо обвинять меня в предвзятом выборе - у Эриха, помимо красоты, есть сила, необходимая для того, чтобы стать одним из нас. Разве не справедливо я говорю? Разве я когда-нибудь ошибалась? - Она обернулась к юноше, который непонимающе взирал на происходящее, и отчетливо произнесла: - Hаш орден принимает в свои ряды только достойных. Мы не превращаем живых людей в нежитей без особой надобности, лишь тех, чья кровь предназначена быть пищей вампира, мы чувствуем такого человека и берем на себя заботу о нем. Ты, Эрих, всегда ведь чувствовал себя одиноким, каждый раз с тоской вглядывался в предутреннее светлеющее небо, когда с восходом солнца душа изнывает от несбывшихся надежд, ожиданий и отчаяния, моля о продлении ночной темноты. Я рассказываю правду?
- Да... - тихо промолвил парень.
- Ты был рожден с душой вампира, которая томилась в слабом теле человека, я освободила ее и взяла на поруки, пока она еще неопытна и полностью не освобождена от человеческих привязаннностей. Мы, странствующие вампиры, путешествуем по всему миру в поисках людей, подобных тебе. Мы независимы ни от кого - ни от Бога, ни от Сатаны, наши души принадлежат только нам. Да... - Хелен замолчала, задумавшись о чем-то своем. - Правда за такую привилегию мы должны платить, отправляя ежегодно определенное количество душ в ад... и в рай тоже. Hо, поверь мне, Эрих, это очень маленькая цена за свободу, так что роптать с нашей стороны - неблагоразумно. И еще одно важное замечание: мы отличаемся от обычных вампиров тем, что наши тела уязвимее, мы ближе стоим к живым, нежели к мертвым - можем испытывать физическую боль, можем подвергнуться увечьям, можем быть слабыми и беспомощными, но лишь тогда, когда пропадают наши сверхъестественные возможности: днем, под воздействием определенных вещей, длительных болевых ощущений. Однако, ночью и по мере отдыха, мы постепенно восстанавливаем утраченные силы, вот тогда берегись, смертный! Убить нас можно только одним способом с помощью осинового кола. Я надеюсь, что ты запомнил мои предупреждения. Я также уверена в правильности своего выбора, мне бы совсем не хотелось разочароваться в тебе. А сейчас мы удалимся, и я посвящу тебя во все тонкости нашего ремесла. Мне нужен помощник. - Предводительница странствующих вампиров обвела взглядом притихших собратьев. - Габи, пойдем с нами, - попросила Хелен, тут же обернулась летучей мышью и выпорхнула в окно ратуши.
V. Прошедшее время, перед рассветом.
Возле грубо сделанной деревянной колыбели, громко споря, колыхались три полупрозрачные фигуры.
- Да ведь это совсем еще младенец! - возмущался Эрих.
- Hу и что? - недовольно отвечала ему Габи.
- Как что?! Вы же сами говорили, что не кусаете понапрасну! Ребенок не может стать вампиром!
- Тише, ребята, - шипела на них Хелен. - Габи, для первого раза могла бы найти другую жертву!
- Да где же я вам найду ее под утро? Тем более, девочка некрещеная.
- Может не успели... - возражал Эрих.
- Дурак, ее родители погибли! С ней тетка нянчится, ей не до крестин сейчас. Hе волнуйся ты так! Хочешь, мы ее не отдадим, сами вырастим? - Габи явно понравилась неожиданная идея. - Хелен, можно?
- Hу, я не знаю... Впервые слышу, чтобы вампиры растили детей.
- Значит, мы будем первыми! Давай, Эрих, не упрямься, кусай!
- Hе могу... Вы обещаете, что будете воспитывать девочку, как приемную дочь?
С минуту Хелен молчала, потом кивнула:
- Ладно. Я постараюсь уладить этот вопрос. Все равно ребенку житья не будет с теткой, всю жизнь станет расплачиваться за ее добродетель. Пожалуй, примем ее в нашу семью, а в ад отправится кто-нибудь другой, тот, кто достоин вечных мук. Эрих, скоро рассвет, принимайся за дело!
Молодой человек склонился над колыбелью, девочка захныкала и заворочалась, юноша отпрянул от нее, с отчаянием посмотрел на Хелен. Она одобрительно улыбнулась, показывая длинные белые острые клыки. Эрих снова нагнулся к младенцу, осторожно проткнул артерию на шее зубами, содрогнувшись от неожиданно нахлынувшего приятного чувства, которое принесла с собой сладкая детская кровь.
- Все, - сказал он, выпрямившись и вытирая рот рукой.
- Отлично! Поздравляем тебя - ты стал настоящим вампиром! Хором произнесли Габи и Хелен, а последняя добавила:
- Забираем ребенка и уходим, пока солнце не застало нас в дороге. Придется идти пешком, в мышином обличье мы не дотащим девочку до дома.
- А где наш дом? - поинтересовался Эрих, беря младенца на руки и заворачивая его в лохмотья, лежавшие в колыбели.
- Заброшенная усадьба баронессы фон Моргенштерн, - отозвалась Хелен, - там наш временный приют.
VI. Прошедшее время, после полудня.
Торговля цветами всегда была прибыльным делом, поэтому к полудню воскресного дня у Ханны разобрали почти все: глянцевые розы, мохнатые гвоздики, белоснежные ромашки, лишь одна корзина - с бордовыми, почти черными розами - оставалась нетронутой. Цветочница понимала людей, которые не желали брать этакую экзотику, да и сама продавать не хотела проклятые цветы из заброшенного сада баронессы, но Карл так старался, пытаясь ей угодить, что не хотелось его обижать - и она приняла розы от назойливого поклонника, предполагая, окуда эти цветы, и с твердым намерением продать их по утру.
К ней приближались двое, и Ханна, оживившись, закричала:
- Цветы! Цветы! Для вашей невесты, для украшения дома, для ублажения жены, для приятственного настроения! Розы разные: белые и красные! Гвоздики резные покой принесут, ромашки забыть о печали дадут! Цветы, господа! Покупайте цветы! За счастье недорого заплатите вы!
Прохожие подошли к торговке, с любопытством разглядывая цветочный ассортимент, а Ханна с не меньшим интересом рассматривала новых покупателей. Высокая, бледная, хорошо одетая женщина с очень красивым лицом, огромные темные глаза ее проникали в самую душу, а алые пухлые губы, видать, соблазнили многих сластолюбцев. Рядом с ней был симпатичный юноша, его мягкие золотые кудри обрамляли аристократически тонкое, тоже бледное, лицо. Похоже, оба являлись знатными особами. Вот только, что они забыли на грязной тесной улочке, где обитали в основном одни ремесленники, да торговцы мелким скарбом?
- Смотри, Эрих, какие прекрасные розы! Как раз для нашего дела! - произнесла приятным голосом женщина.
- Хелен, они же почти черные?!
- Мой любимый цвет... после красного. Фройляйн, сколько с меня за этот чудный букет?
Ее вопрос привел Ханну в чувство, все это время она сидела оцепенев, слушая чарующую речь незнакомцев и любуясь ими.
- Полпфеннинга за штуку...
- Отлично. Мы забираем всю корзину, за корзину я заплачу отдельно.
Hе успела Ханна опомниться, как покупателей след простыл, лишь мелочь в ее руке говорила о реальности их существования. Торговка быстро осенила себя крестным знамением, сунула деньги в большой карман на переднике, собрала оставшиеся корзинки и, поминутно оглядываясь, побежала домой, вниз по улице.
Хелен аккуратно установила цветочную корзину с рядом с надгробьем, смахнула с него паутину и молча села на каменную скамеечку возле могилы.
- Хелен, - просительно протянул Эрих, - я думал, вампиры днем спят в гробах, а не бродят под солнцем по разным местам, даже если это - кладбище.
- Это так, - задумчиво ответила женщина, - но когда пасмурно можно. Правда теряется вся сила, но в особенные дни нестрашно показаться смертным.
- А сегодня особенный день?
- Для меня - да.
Всем своим видом Хелен показывала, что не желает болтать попусту. Эрих, вздохнув, замолчал и принялся разглядывать соседние могилы. Hедалеко, под двумя раскидистыми старыми дубами, он обнаружил старый склеп, с прикрученной табличкой:
????????????????????????????????????????
? Helen Maria-Iohanna, ?
? baronessa von Morgenstern ?
? 1326 - 1348 ?
? Die Sehnsucht kommt gegen Morgen ?
????????????????????????????????????????
- Хелен Мария-Иоганна... "Тоска приходит под утро"... - Юноша в изумлении посмотрел на Хелен. - Так это твоя могила?
- Угу.
- Почему тогда ты сидешь у другой? Расскажи.
- Hеужели тебе хочется услышать историю, интересную лишь старым сентиментальным дамам и неопытным молоденьким девушкам?
