Ари Ясан - Дом 1000 дверей

- Довольно болтовни, к делу! Буду краток. Несмотря на все ваши недостатки и явную склонность к агрессии, - многозначительно поднял брови Мистер, - вы мне подходите, наш ошеломительный В. Я возьмусь за вас, пожалуй, - и Мистер замолчал, выжидательно уставившись на В.

В. потерял дар речи. Из-за этого странного старика в его и без того неясной голове окончательно все перемешалось. Похоже, у незнакомца просто талант выводить людей из себя.

- Ну что, по рукам? - спросил Мистер, не отрывая глаз от В.

- Чего? - выдавил с трудом В.

- Ах да! - словно что-то вспомнил Мистер. - Я предлагаю вам нечто, - здесь Мистер сделал многозначительную паузу. - Я полагаю, это нечто есть именно то, чего вы искали. Ведь вы сами толком не знали, чего хотите, когда совершали все эти безумные с точки зрения нормального человека поступки? А у меня есть то, чего вы так томительно и отчаянно жаждете. Ну, еще не дошло? - грубо спросил Мистер. В. тупо молчал.

- Если вы так непроходимо глупы, что не можете ясно осознать свою единственную жизненно важную потребность, так и быть, я скажу за вас: СВОБОДА! От всех и вся, упоительная, головокружительная, бескрайняя свобода! Вот к чему вы стремитесь, ради чего поставили на карту все, что имели, наш неукротимый, непобедимый, непоколебимый В.! Ваше заветное желание – оставить все, быть никем, воспарить над обыденностью! - грохотал Мистер.

Он устремил свой взгляд вдаль, простер руку над головой В., глаза его налились черной пустотой и он… В. не верил своим глазам – старикашка действительно «воспарил над обыденностью» и теперь висел неподвижно в метре от земли, вытянувшись к небу, как струна, простерев руку с зажатой в ней тростью в бесконечность. Через какое-то время Мистер мягко опустился на землю, невозмутимо опёрся на свою тросточку и, наклонившись к В., подмигнул ему и громким шепотом произнес:

- Так как, сыграем?

В. совершенно ошалел и все так же безмолвствовал.

- Жизнь на помойке против чего-то неизвестного, но крайне привлекательного! Тебе ведь понравилось, а? - подмигнул Мистер. В. молча кивнул.

- Значит так. Даю тебе время на раздумья – до завтрашнего утра, - Мистер сделал вид, что вытаскивает из нагрудного кармана часы на цепочке и внимательно на них смотрит. - 24 часа! Если ты не согласен, то больше меня не увидишь, если согласен – я буду утром. Чао! - и не дав В. опомниться, Мистер удалился быстрыми шагами.

*******

В. провел крайне беспокойный день и не менее беспокойную ночь. Мысли то сбивались в неразборчивую кучу, то разбегались прочь, как стадо перепуганных овец. Кто такой этот Мистер? Откуда он так осведомлен о жизни В., причем не только о фактах его биографии, но и о самых потаенных мыслях и желаниях? Чего он хочет? Что задумал? Зачем ему В.? Множество вопросов роилось в голове В., но отвечая на них и так, и эдак, прикидывая то одну, то другую версию, В. тем не менее не мог разгадать мотивы поведения таинственного Мистера. Что бы ни предполагал В., все было только пустыми домыслами.

В. не смог проглотить ни кусочка из тех объедков, что раздобыл. Он только пил воду не переставая, во рту стояла страшная сушь. В. не припомнил другого случая, который бы так выбил его из колеи. Хотя В. уже не раз сталкивался со странными людьми, у которых явно не все были дома, но В. не встречал никого, кто произвел бы на него подобное впечатление. «Наверное, я совсем свихнулся на этой помойке, нервы расшатаны до предела», - думал В. и это объяснение казалось ему наиболее близким к истине.

Не такой безумной в связи с наступающим сумасшествием казалась и возможность согласиться с предложением Мистера. «А что я теряю?» - думал В., и не мог не признать, что терять ему нечего. Сейчас бесцельное существование на помойке казалось В. немыслимым, невыносимым. Но представить, что будет, если он согласится последовать за Мистером, В. не мог. Предположения одно невероятнее другого вертелись в голове В. Он не удивился бы даже, если бы Мистер оказался главой сатанинской секты, которая выискивает для принесения человеческой жертвы бесприютного бродягу, о котором все позабыли. И эти его «ласковые» словечки – дорогой, милый, бесценный, ненаглядный и так далее – не введут В. в заблуждение, не верит В. в искренность старика, скорее уж его комплименты звучат как очередное издевательство. И все же, все же…

В. вспомнил рокочущий голос Мистера, выкрикивающий: «Свобода! Вот к чему вы стремитесь, из-за чего поставили на карту все, что имели!» Если отбросить в сторону различные измышления и быть честным с самим собой, то В. не мог не признать, что в данном случае голосом Мистера говорил собственный внутренний голос В., на который он обычно мало обращал внимание. Однако теперь этот голос словно обрел плоть и кровь в лице Мистера, и В. не мог игнорировать его, и уж совершенно точно В. не мог сделать вид, что Мистер только сумасшедший старикан, выкрикивающий бессмысленные псевдооткровения.

А этот его полет! При воспоминании о преодолевшем законы гравитации Мистере, В. затряс головой, словно стряхивая невесть откуда взявшуюся паутину. Хотя, если судить здраво, это не более чем дешевый фокус. Такие трюки в наши времена может проделывать любой иллюзионист средней руки. Тоже мне! Летающий старикашка! Смешно! В. хотелось смеяться, но почему-то воспоминания о сверкающих глазах Мистера вызывали у него не улыбку, а неприятный холодок на загривке.

Что же это за свобода, о которой кричал Мистер? «Оставить все!» Ха! Можно подумать, у В. еще есть что-нибудь, что можно было бы оставить. Вот этот мусорный бак – бац! – В. раздраженно пнул бак ногой; или вот эти старые газеты – В. разворошил окружавший его мусор.

Он слонялся весь день и весь вечер в своем углу, погруженный в раздумья. Но все его догадки только еще больше разжигали его любопытство, пока наконец В. не понял, что разрешить сомнения он может только одним образом: согласиться на предложение Мистера, или по крайней мере сделать вид, что согласен, а потом уже по ходу дела разобраться, что к чему. С этой успокоительной мыслью, уже под утро, В. повалился на кучу газет в углу и задремал.

*******

-Доброе утро! - В. открыл глаза. Мистер сидел перед В. на облюбованной им еще вчера мусорной куче и приветливо улыбался.

- Итак, я здесь, и стало быть решено! - бодро проговорил Мистер, который сегодня был одет в изумрудно-зеленый с искрой костюм, вполне современный, но все же неуловимо странный. На голове его красовалась темно-зеленая шляпа с широкими загнутыми полями. В., впрочем, уже не удивлялся ни наряду Мистера, ни его бредовым заявлениям. Однако, дабы сохранить чувство собственного достоинства и дать понять старику, что В. не намерен подчиняться его распоряжениям, В. хотел промычать что-то вроде: «ничего не решено», или «не вздумайте давить на меня», или, возможно, что-то более впечатляющее, но все возражения В. потонули в холодном взгляде Мистера и его жестких словах:

- Не трать попусту время, дуралей! - сказал Мистер, словно догадываясь, что В. намерен встать горой на защиту своей независимости.

Да В. и сам знал, что все дальнейшие пререкания бессмысленны и что он, В., каким-то непостижимым образом уже принял решение ввязаться в эту непонятную и, весьма может быть, опасную авантюру. Странно, но чудаковатый старик каким-то непостижимым образом уже знал об этом. Он пронизывал В. взглядом и несколько мгновений имел весьма грозный вид, но затем его облик вдруг быстро переменился, как уже бывало много раз до того. Мистер весело подмигнул В. и вальяжной походкой направился прочь. А В. не оставалось ничего другого, как последовать за ним. В. едва успел кинуть прощальный взгляд на мусорный бак, кучу старых коробок и прочую дребедень, которая служила ему на протяжении года обстановкой его жилища под открытым небом.

Мистер имел такой вид, словно прогуливался по чудесной лужайке в весеннем лесу. Он насвистывал себе под нос веселенькую мелодию и временами бормотал что-то вроде: «Солдаты в строй! слоны в упряжь! по коням!» - и еще какую-то чепуху, которую В. не мог разобрать. Мистер не обращал на В. никакого внимания, словно тот и не тащился за ним, как собачонка на привязи. А В. был погружен в размышления о том, что этот господин, кажется, имеет над ним очень странную, необъяснимую власть.

Как бы то ни было, но Мистер заставил-таки В. плясать под свою дудку, а В. не привык к такому обращению, напротив, сколько В. себя помнил, он всегда нес по жизни свою свободу воли с такой же гордостью, как солдат несет знамя впереди полка. В. был уверен, что с кем бы ни сводила его судьба, каждый сразу чувствовал эту его черту, и некоторые почитали за благо держаться от него подальше. Но Мистер был явно не из таких. Наоборот, сам В. робел перед Мистером, и В. этот факт был не по нраву. Но, ничего, следующий разговор будет уже другим, совсем другим. Мистер еще поймет, с кем имеет дело. Не так-то легко манипулировать В.! Скорее уж В. оттяпает себе руку, чем позволит какому-то старикану…