Admin - i abe4dc52fd6b0e67
Эти башни имеют массивный "затылок", как башни у танка КВ. Он не очень-то нужен ни танкам ни башням на броневагонах, но в башне на локомотиве в нём прячется ствол пневматической пушки. На вид он такой как другие: того же калибра, короткий и с толстыми стенками; львиная доля ствола внутри башни, с упором в "затылок". Снаряд подаёт вверх-назад механизм, по бокам от ствола два расходных баллона - вся башня там занята пушкой, расчёт расположен под ней.
Кстати, танки у поезда не на платформах, на встроенных роликах. Так они могут быть броневагонами, бронедрезинами, и, убрав ролики - танками.
Чтобы соперники встретились, нужно к путям неприятеля быстро построить свои, и второй наш мотор установлен на путеукладчик.
Воспоминание шестое: Последняя битва первой войны
Весь вечер ребята ставили вешки, отмечая, куда не добьёт артиллерия бронепоезда. Ночью противник, не будь дураком, переставил их на максимально удобную артиллеристам дистанцию. Вай, молодца!
Ещё затемно я под защитой пехоты довёл путь до вешек и дальше повёл его прямо по ним, параллельно путям неприятеля. Вскоре я был обнаружен. Противник попробовал было напасть, но ребята его отогнали.
Я действовал быстро как мог, надвигая всё новые звенья, равняя, крепя их и снова включая укладочный кран.
Бронепоезд врага появился оттуда, откуда шёл я: для того чтоб вернуться, придётся идти под огнём, разойтись с ним на встречных. Он бешено нёсся ко мне. Уже издали пушка на ближней ко мне орудийной платформе "вела" мой укладчик, вонзившись в меня немигающим взглядом. Пушкарь не стрелял: не желая палить наобум, он ждал верной, удобной дистанции, где каждый выстрел не просто мне в борт, а едва не по нужной заклёпке. Я дёрнулся было назад, но пути далеко уже шли параллельно, и он бы меня всё равно расстрелял до того как пути уведут меня в тыл. Я вернулся: авось напоследок смонтирую парочку звеньев.
Противник откинул десантные люки, однако ребята открыли огонь по ним. Люки закрылись, но оба орудия чуть не в упор стали бить по укладчику.
Я уложил звеньев пять или шесть, когда с хрустом и скрежетом мой механизм накренился. Как был, с неуклюже торчащими спереди рельсами, я покатился назад. Неприятель пошёл параллельно со мной, добивая колёса. В какой-то момент мой укладчик поднялся и с грохотом ухнул с путей. По инерции рельсы посыпались сзади, устроив завал; от удара включился укладочный кран, надвигая ещё одну секцию. Шпалы уткнулись друг в дружку и стали враспор.
Дело сделано. Я отстегнулся, добавил "газку" и покинул кабину. Едва не скользя по укладчику, затормозил бронепоезд: противник так занят был мной, что его не заметил! Я соединил магистрали укладчика и бронепоезда, дав ему мощность второго мотора. Над "бруствером" из путеукладчика и вертикально наваленных рельсовых секций торчали лишь башни.
Дуэль пушкарей была долгой. Противник попробовал снова отправить десант, но два танка, которые спешились сразу же по остановке, не дали им этого сделать. Удар за ударом воздушная пушка вминала барбеты на броневагонах, пока на одном тот не вклинился в башню, заклинив её поворот. А когда неприятель поехал, спасаясь, уже не ворочались обе. От "палок в колёса" из всех наших пушек, летевших в одну "несчастливую" ось, задний броневагон загремел и затрясся по шпалам. Сжигая сцепление, локомотив оттащил поезд в мёртвую зону.
Вдали показался второй бронепоезд противника. Наш так уверено двинул навстречу, что тот резко затормозил и отъехал. На этом война завершилась.
Прошло всего несколько дней, появились вдруг взрослые и отвезли нас обратно.
Воспоминание седьмое: Мы снова будем тут!
Когда доктора стали взвешивать нас, мерять рост, подошёл командир неприятеля. Просто сказал нам:
-- Давайте дружить: говорят, плохой мир лучше доброй ссоры...
Едиными мы уже точно не будем, теперь мы как два государства, а странам всегда лучше договориться о мире, чем воевать. Это поняли все и давно, и у каждого были задумки на сей счёт. Сразу решили вопрос о границе: решили её для удобства чертить по прямой от реки, поделив территорию напополам; принялись разрабатывать "международные" и приграничные правила. Мне это было неинтересно.
Ещё предложили придумать себе города, и, естественно, я был среди "архитекторов". Позже, когда вышел врач и сказал "заходите, кто смелый", я тотчас же был у него. Я был первым, и не потому что я смелый, а просто механик сейчас там не нужен.
Обследование, как и в начале каникул, было невероятно тщательным. Я узнавал все приборы: рентген, кардиограф... о, это тот самый прибор, измеряющий силу ума! Интересно, как я поумнел?
Воспоминание единственное: Артек
Как быстро кончается лето! Вот, кажется, только недавно приехали, и вот уже скоро нам в школу. Зарница и встреча рассвета, костры и походы, трава до небес, шум прибоя промчались, даря убеждение: лучшего лета и быть не могло! Это счастье - всё лето в Артеке! Теперь я смакую последние дни и стараюсь не думать, что скоро придётся прощаться. Пусть и не навсегда. До следующего лета!
Перед отправкой в Артек ребята договорились о правилах "иностранных дел". Обо всех говорить нету смысла, ведь многие правила не соблюдались почти никогда, были изменены, переписаны или предложены позже, и только свод "правил границы" дошёл до последних дней Эксперимента в своей изначальной редакции. Вот она:
-- С каждой стороны от границы должны быть отмерены десяти- и стометровая зоны.
-- Если один человек зашёл за стометровую линию или больше минуты провёл за границей, то страна в которую он вошёл вправе вернуть его или не возвращать по своему усмотрению.
-- Если двое или больше зашли за границу и успели уйти в течение минуты, это пограничный инцидент, решать который следует в дипломатическом порядке.
-- Если они не успели уйти или зашли за десятиметровую линию, пограничники должны их выгнать силой оружия и остановиться не переходя границы, пленные и трофеи - законная добыча пограничников.
-- Если же двое и более зашли за сто метров - это война, вероломное нападение, и на время войны границы нет и пограничные правила не действуют.
Первый "виток"
Газ до отказа, а там поглядим!
На исходе июнь. Это мирное лето намного приятнее прошлого, и недоверие медленно сходит. Сегодня я встретил ребят на границе: о них пограничники договорились вчера или позавчера, и сегодня впустили. Вражды давно нет, и хотя прошлым летом мы ставили этот кордон на исходе войны, он, похоже, со временем станет условным. Как между районами и областями.
Ребята - механики, вот потому-то и встретил их я. Как коллега. Они принесли с собой папку с горой чертежей, я показывал наши системы "в железе", и мы понимали друг друга без слов, без вопросов, ведь в произведениях можно прочесть душу мастера. Что-то у нас было лучше, а что-то у них, но бывало - идея у них была верной, и чуть бы её доработать... Мы так увлеклись, что скакали по бойлерной, по щитовой, по подсобкам до самого вечера.
Спать улеглись у меня на квартире. Они оценили: у них спальни общие (корпус для мальчиков, корпус для девочек), как тут гостей принимать? В остальном - общепит, ателье... Города мы не только похоже поставили, но и задумали очень похоже: оба стоят у реки, оба "в дальнем углу" от противника, оба в основе своей - мастерские, склады и заводы, всё то что противник не должен суметь захватить, не пройдя с боем всю территорию. Дело всё в том что снабжают нас взрослые всем и в достатке, пока мы на наших заводах и фабриках всё "производим": захватит противник завод - и не будет поставок того что он "делал".
Когда нам предложили придумать себе города - на исходе прошедшего лета, которое мы без конца воевали - о мире мы думали мало. Мы думали очень похоже, поэтому и города отличаются только нюансами. Вот, например, планировка: жилое крыло нашего города сделано "солнышком" из магазинов, столовой, клуба-кинотеатра и трёх трёхподъездных домов, как лучи расходящихся в лес. В стороне от него громоздятся цеха, мастерские и доки. Из окон домов их не видно: устав на работе, кому же захочется видеть свой цех из окна своей спальни?
Ребята уснули, а я как всегда "полуночничал": я не могу уснуть рано. Читал. С упоением. В комнате спали, а я, угнездившись на кухне, читал и читал. За окном уже был непроглядный полуночный войлок, когда я дошёл до последней страницы.
Прочтённое надо обдумать. Я встал и открыл холодильник: хлебнуть минералки; щелчок уплотнителей резко качнул тишину. Холодильник в работе бесшумен: по всем холодильникам дома фреон прогоняет единый насос. Может, сложно, зато и в квартирах всегда тишина, и тепло от конденсора можно направить - мы это придумали позже, буквально на днях - в батареи, в сушилку... И плюс интересная схема: похоже, никто так не делал!
Я взял минералку с собой и поднялся на крышу. На лифте. На крышу у нас лифт один: когда мы "сочиняли" себе города, я хотел, чтоб на крышах домов были клумбы и там было можно гулять, загорать; можно было оформить все крыши по-разному: палуба от теплохода, лужайка... Решили - не надо. Однако один лифт на крышу я всё же "продлил". Для себя. А теперь кто на крыше цветочки разводит, кто ходит сюда загорать... Крыш-то много, а лифт на одной.
