Georgia Carre - The Russian Don #1

Я поливаю теплое с ароматом лимона золотое маслом на основание его позвоночника. Я наблюдаю, как оно поблескивает. Затем делаю глубокий вдох и начинаю массаж с долгого, медленного движения. Он вообще не реагирует. Я смещаю руки вниз к выпирающим буграм ягодичной мышцы. Они крепкие, сильные и стройные ... и дерзко выпуклые.

Делать с усилием, потому что он любит сильно.

Я сильнее надавливаю и приступаю к работе, стараясь не ошибиться, как делают все любители, очень уж спешат. Мое дыхание учащается, но мужчина даже не шевелиться, просто молча лежит. Я двигаюсь вперед по его телу, массируя плечи, прихватывая их, а потом костяшками и подушечками пальцев массирую.

Гладко и чувственно.

Мои руки откатываются назад. Это почти гипнотическое чувство, ощущать, как мои ладони сползают вниз по его коже по крепким мышцам, которые двигаются под моими пальцами. У меня по спине течет пот. Я так погружена в сам процесс, что даже не замечаю, как его руки без предупреждения начинают двигаться, накрывая сверху мои ягодицы. Я замираю больше от шока, чем от всего остального.

Бездеятельное тело вдруг задвигалось!

Я в ужасе отпрыгиваю назад.

— Какого черта ты делаешь?

Он поднимает голову и смотрит на меня такими коварными глазами. Свет светит прямо на его лицо. Смутно, я отмечаю белый шрам, который начинается у краешка глаза и спускается по щеке.

— Я подумал, раз ты не настоящая массажистка, то ты проститутка.

— С чего вдруг у тебя сложилось такое немыслимое мнение? — требую я ответа, возмущаясь. Да как он смеет?

Его глаза опускаются мне на грудь. Я смотрю вниз. Шарф выбился, и моя грудь практически вываливается из узкой униформы. У меня начинают гореть уши, я тяну платок вверх и прикрываю им свою грудь.

— Ну, я не проститутка, — горячо отрицаю я.

У него молниеносная реакция. Он перекатывается на бок и легко приземляется на ноги, словно кошка, с такой грацией и легкостью, которая совершенно неожиданна для его роста. Что боссы мафии обучаются какой-то секретной подготовке? Он выпрямляется. Его массивный член находится в состоянии полной эрекции. Голый, совершенно не стыдясь своего нагого тела, он делает шаг ко мне. В шоке, напуганная я отступаю на шаг назад, но стена слишком близко. Он останавливается в полуметре от меня, и подавшись вперед упирается ладонями по обе стороны от меня в стену.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, находясь в ловушке.

— Тогда почему ты так меня массажируешь? — хрипло спрашивает он.

Дыхание ускользает от меня.

— Как? — шепотом спрашиваю я.

— Словно ты хочешь попробовать мой член.

— Я не хочу. Меня это не интересует, — заикаюсь я.

— Тогда почему ты бл*дь мокрая? — мягко спрашивает он. Его глаза опускаются на мои губы.

— Я не мокрая, — четко отвечаю я.

Его руки оставляют стену и хватают меня за бедра.

— Ты пытаешься мне соврать? — спрашивает он.

— Не трогай меня, — выкрикиваю я.

Он притягивает меня к своему обнаженному телу, и его жесткий член упирается мне в живот.

Странная усталость накатывает на меня, и я вдруг поражаюсь возникшему желанию. Может, позволить ему получить то, что он хочет, позволить ему трахнуть меня жестко. Потому что я знаю, что это будет жесткий трах. Да, я буду безымянной для него, и потом буду испытывать стыд, но я явно смогу пережить это. Единственное, что меня останавливает — мысль, как я посмотрю в глаза Стелле.

— Как ты смеешь? – ахаю я.

Он смеется, без юмора, холодным смехом.

— Это вызов или гребаное приглашение?

— Это скорее гребаное предупреждение, — яростно говорю я.

Игнорируя мой гнев, он проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра.

Я резко выдыхаю.

— Отпусти меня или я закричу.

Его глаза загораются каким-то серебристо-голубым светом. Он отпускает мои бедра, подняв руку к моему лицу. Проводит большим пальцем по моей нижней губе, я смотрю на него снизу-вверх, загипнотизированная неприкрытой похотью в его глазах. Пальцы его другой руки залезают мне под платье.

— Нет, — шепчу я.

Он молча проводит пальцем по промежности моих трусиков. Его выражение на лице не меняется, хотя мои трусики насквозь мокрые. Не говоря ни слова, он отодвигает материю и вставляет свой палец на всю длину в меня.

Святое дерьмо. Мое тело начинает дрожать.

— Нет. Я не хочу тебя, — говорю я, но даже я слышу насколько слабо звучит мой голос. Мой мозг уже думает, о его захвате нещадно вибрирующем во мне.

Он вынимает палец и вставляет его обратно.

— Нет? — насмехается он.

Кровь приливает у меня к голове, и она словно становится в тумане, я не в состоянии трезво мыслить.

— Я... Мы... ох... ах... не должны.

Он даже не удосуживается мне ответить. Просто устойчиво двигает чертовым пальцем у меня внутри. Я так возбуждена, что мне кажется, словно я уже очутилась в точке невозврата. К моему великому стыду и унижению, мое тело вздрагивает, и я кончаю очень мощно и сильно от его пальца.

Он улыбается снисходительно, торжествующей улыбкой.

Вдруг мне становится тошно от того, что я позволила ему проделать с собой. Господи, я вела себя как дешевая шлюха. Я с трудом сглатываю, даже не могу взглянуть ему в глаза. Как такое могло случиться со мной? Он заставил меня кончить одним своим пальцем! И он по-прежнему находится внутри меня, и мои мышцы, словно сговорившись сжимаются вокруг него.

— Вытащи палец из меня сейчас же, — говорю я холодно и жестко.

— Зачем? Ты готова заменить его на мой член? — нагло издевается он.

Я так распаляюсь, что естественно он должен испытать весь мой гнев по полной. Моя правая рука летит вверх к его щеке. Фактически, он даже не шелохнулся, но его рука, как стальной наручник, хватает мою руку прямо налету.

— Никогда не делай этого. Мне не нравится, — очень мягко говорит он.

Я пытаюсь высвободить руку из его хватки, но она настолько неподвижна, словно ее забетонировали. Бесстрастным взглядом он наблюдает за моими тщедушными попытками борьбы почти с любопытством, так ребенок смотрит на пойманное насекомое, прежде чем потянуть за его крылья.

Я делаю глубокий вдох.

— Отпусти меня, — чуть ли не всхлипывая говорю я.

Он начинает гладить мои внутренние стенки киски, и я чувствую, как мое тело опять начинает реагировать на его манипуляции. О нет. Я не могу позволить ему получить полный контроль над своим телом. Я смотрю ему в глаза.

— Пожалуйста, — прошу я приглушенно и даже с каким-то ужасом.

У него отображается еле заметная ухмылка на лице, которая делает его одновременно прекрасным и жестоким. Он вытаскивает свой палец и отпускает мою руку.

— Лети, пташка, — пренебрежительно говорит он.

Я чувствую стыд, слезы начинают жечь глаза. Ни один мужчина никогда не относился ко мне, словно я для него ничего не значу, будто я ничего не стою. Для него я всего лишь сексуальный объект. Вещь. Он решил, что я сама предлагаю ему себя, и просто продолжал совершать свои действия, несмотря на все мои возражения. Теперь он просто решил избавиться от меня. У меня подкашиваются ноги.

Я крепко сжимаю губы и бочком делаю шаг от него. Какая-то часть моего мозга пытается осознать, что только что произошло. Все хорошо, поскольку больше ты его никогда не увидишь, и никто никогда не узнает, что сегодня здесь случилось. Сегодняшнее происшествие относится к таким необъяснимым моментам, которые раньше с вами никогда не происходили. Влиятельный мужчина полностью сокрушил неопытную идиотку!

Я выпрямляю спину. Единственное, что мне остается сделать, это уйти с полным позором. Ну и что? Я делаю один шаг в сторону двери, потом еще один, затем следующий. Я кладу руку на дверную ручку, и вдруг у меня за спиной звучит его голос, теплый, как мед.

— Эй, если тебе когда-нибудь понадобится помощь или что-нибудь другое, позвони мне.

Мне не следует отвечать. По крайней мере это будет намного лучше, более достойно просто выйти за дверь, не обращая внимания на его слова. Вместо этого, я поворачиваюсь вокруг.

— Если ты думаешь, что мне потребуется что-то от тебя, то я просто сообщу тебе новость, что ты очень сильно ошибаешься. Ты можешь взять свое высокомерное предложение и засунуть его себе в задницу.

— Мир — опасное место, рыбка. Ты не знаешь, когда тебе потребуется рука помощи. Лучше иметь друга, чем врага.

Я презрительно смотрю на него. Такого рода человек никогда не сможет стать моим другом, поскольку он полная мне противоположность. У этого мужчины вместо крови лед. Я чуть в обморок не упала однажды на ферме по сбору жемчуга, когда увидела, как его собирают, рассекая раковину бедных устриц и копаясь в их плоти, пока не найдут жемчужину. Тьфу! Он такой же бесчувственный, как и те работники.

— Я бы все равно к тебе не пришла, даже если ты будешь самым последним человеком на этой гребанной земле.

Он пожимает плечами.