Волков. Велесова ночь - Валерий Пылаев
Впрочем, атаковать нас никто, похоже, не собирался. Нутро дома сердито полыхало жаром и мощью чужого Таланта, однако притаившийся в засаде Владеющий не спешил превращать нас в куски обгорелого мяса… Хотя, вероятно, мог. Раз уж стоял прямо напротив двери, не пытаясь скрываться. Ни от выстрелов, ни от моего взгляда — так что я даже рассмотрел, как на нем догорают остатки одежды. В нос ударил горьковатый запах паленой ткани, по плечам и груди сияющей фигуры пробежали красноватые всполохи и она снова засияла ровным пламенем.
— Нам нет нужды драться, милостивые судари. Уходите — и останетесь целы.
Человек-факел неторопливо зашагал вперед, оставляя на полу горящие отпечатки. Выглядело это весьма эффектно — настолько, что шеф, похоже, и вовсе забыл про «наган», который до сих пор сжимал в руке.
И правильно. Воевать с тем, кто скрывался на заброшенной даче в самой глуши дальней части Крестовского острова определенно не стоило.
— Доброй ночи, ваша светлость. Приношу свои извинения. — Я поднял обе руки вверх и для пущей убедительности даже растопырил пальцы. — Прошу, давайте обойдемся без иллюминации. Этот домишко и так вот-вот вспыхнет.
— Кто вы? — Огненная фигура засияла еще чуть ярче. — Я… я узнаю этот голос.
— Значит, узнаете и все остальное.
Я осторожно поднялся на ноги, стащил с головы картуз и развернулся так, чтобы на мое лицо падал свет. Силуэт напротив сиял так, что я при всем желании не смог бы понять, где именно на его голове находятся глаза, и все же не сомневался, что они сейчас изрядно округлились.
— Господь милосердный… Что ж, полагаю, слухи о вашей смерти сильно преувеличены.
— Почти все слухи обо мне преувеличены, ваша светлость. — Я развел руками. — И поэтому куда важнее, каким из них вы все-таки поверили.
Глава 19
— Ни единому.
Голос прозвучал настолько ровно, что я так и не смог понять, говорит ли он правду, или лжет, глядя мне прямо в глаза. Трансформация в боевую огненную форму изменила тембр, добавив обычным колебаниям человеческого горла гулких и могучих ноток. Звуки будто бы исходили из горна, раздутого кузнечными мехами.
Уловить эмоции тоже не получалось — Талант забивал эфир на всех частотах, будто прямо передо мной вдруг открылся крохотный Прорыв, энергия из которого буквально хлестала во все стороны.
Оставалось только поверить на слово.
— Ни единому, друг мой. Если я чему то и научился за сотню с лишним лет, так это разбираться в людях, — продолжил Горчаков. — Вы не из тех, кто способен даже на малую часть преступлений, которые вам приписывают столичные газеты.
— Тогда, полагаю, нам не нужно… вот это все. — Я вытянул руку, указывая на стены, уже изрядно подкоптившиеся от близости огня. — С удовольствием пожал бы вашей светлости руку, но…
Горчаков возвращался в человеческую форму без спешки — наверняка куда медленнее, чем умел на самом деле. То ли еще не успел до конца уверовать в мое чудесное воскрешение, то ли опасался ловушки. А может, просто не слишком-то хотел менять могучее и почти неуязвимое огненное тело обратно на обычное, хрупкое и слабосильное.
Однако для встречи старых друзей и беседы такое годилось куда лучше, так что его светлость, хоть и нехотя, перевоплощался. Сначала просто потускнел, а потом перестал светиться, лишь на несколько мгновений померцав ярко-красным, как остывающие угли костра. Не прошло и половины минуты, как в дома снова стемнело, и кожа Горчакова вернула себе обычный телесный оттенок.
И я вдруг сообразил, что передо мной в полумраке стоит абсолютно голый столетний старик. Наверняка его светлости уже не раз приходилось оказываться в подобной ситуации, так что самообладания он нисколько не утратил… Однако изрядную часть монументальности все-таки растерял: темнота деликатно прятала подробности уже лет пятьдесят как не молодого облика даже от моего зрения, скрадывая и морщины, и дряблость, однако эффект присутствия непобедимого огненного титана испарился моментально и полностью.
— Да уж… Такой вот занятное последствие применения Таланта. — Горчаков едва слышно усмехнулся и указал на деревянную дверцу справа от меня. — Друг мой, я ведь могу попросить вас…
— Разумеется.
Я кивнул и послушно полез в шкаф. Одежды в доме, похоже, было немного, однако мне все-таки удалось после недолгих поисков выудить наружу плащ. Явно не подходящий по размеру, но все же достаточно длинный, чтобы прикрыть старческие телеса.
— Что ж… Полагаю, нам всем есть, что друг другу рассказать. — Горчаков кое-как застегнул на груди пару пуговиц и, развернувшись, направился куда-то внутрь дома. — Проходите, судари. Увы, я не могу предложить вам даже чаю, однако диваны и кресла здесь все-таки есть.
— А где же прислуга?
Я на всякий случай огляделся по сторонам в поисках хоть кого-то живого. Но дом молчал и все так же выглядел заброшенным. Единственным, что намекало на человеческое присутствие, была керосиновая лампа с красноватым стеклом, стоявшая на столе в гостиной — именно она и давала тусклый свет, который я заметил снаружи.
— Чем меньше людей знает, где именно я скрываюсь… Впрочем, нужно ли объяснять? — Горчаков махнул рукой. — К тому же мы и подумать не мог, что придется задержаться здесь на столько дней.
— Мы? — поинтересовался я. — Один из ваших друзей просил передать, что оставаться небезопасно. Вас ищут — и, вероятно, не только жандармы.
— Это уже давно не новость, друг мой. — Горчаков невесело усмехнулся. — Впрочем, стоит ли об этом? Сейчас меня куда больше интересует, как вы восстали из мертвых.
— Увы, здесь рассказывать почти нечего. — Я пожал плечами. — Кроме того, что нашему… скажем так, общему знакомому не удалось отправить меня на тот свет. Подозреваю, вы уже догадываетесь, о ком я говорю?
На этот раз Горчаков молчал так долго, что я уже успел подумать, что его светлость или не так уж прозорлив, или просто-напросто не в силах даже представить, что под личиной князя Геловани скрывается тот, за кем мы охотились уже несколько месяцев.
— Догадываюсь… к сожалению. Признаюсь, мне было непросто поверить, хоть все и указывало… И указывало яснее некуда. — Горчаков поправил полы плаща и опустился в скрипучее кресло. — А я ведь знал Виктора еще мальчишкой. Мы были дружны и с его отцом, и еще с
