Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая - Илья Головань
– Это многое для меня объяснило, – честно добавил Ливий. – Почему эти существа появляются? И почему нападают?
– Аномалии, вызванные несовершенностью мира.
– Аномалии, значит. Как давно это происходит? И как долго будет происходить?
– Аномалии появились при сотворении мира. И они будут появляться вечно.
– Понятно, так и думал. Алхоам, в Ишбатану нельзя попасть человеку из Централа, ведь так?
Офицер кивнул.
– Можно пройти через Великую Пустыню, но такого человека никто не пустит в Ишбатану. До того, как он доберется до Северной Линии, магия джиннов убедит его вернуться. Путь Десяти Оазисов, через который пришел ты, способен пройти лишь тот, в ком течет кровь Ишбатаны. Таких путей два. Один – на востоке, второй – на западе.
«Вот оно что. Безопасные дороги для своих, и невероятно опасный путь – для чужаков. Но сама Великая Пустыня…», – подумал Ливий и спросил:
– Почему там настолько опасно? Это связано с Золотым?
– Верно. Там, где была Великая Пустыня, простиралось царство Золотого. Ему была нужна армия – и он возжелал ее. Остатки этой армии и есть опасность.
«Если так подумать, то Феликс упоминал в Пророчестве Трех о человеке с Юга», – неожиданно понял Ливий.
– Алхоам, вы слышали о Пророчестве Трех?
– Верно, Ливий из Централа. Золотой – первый из этого пророчества.
Все встало на свои места. Пророчество Трех говорило о трех, способных уничтожить мир. Мироед Ма – тот самый, что убил дракона на Востоке – был вторым. А первым оказался Золотой, которого запечатали тысячу лет назад.
«Но это значит, что Феликс знал про Ишбатану?».
– Ты овладел Волей Молнии и Волей Земли в бою, – прервал раздумья Ливия Алхоам.
– Да, – кивнул Ливий. – Я стал сильнее. Правда, этого недостаточно.
– Хон? – догадался Алхоам.
– Именно. Посоветуете какого-нибудь мастера?
Алхоам покачал головой.
– Ты быстро совершенствуешься в бою. Мне есть, что тебе предложить, Ливий из Централа. Ты должен посетить Перевернутую Башню Джиннов.
«Это еще что?», – подумал Волк. Просить объяснить не пришлось: Алхоам продолжил сам.
– Это башня из тринадцати этажей. До достижения ста лет каждый имеет право прийти туда, чтобы попытаться подняться выше. На каждом этаже есть свои награды, ради которых джинны приходят туда.
– Вы создали эту башню?
– Нет, один из моих давних товарищей. Не думаю, что награды окажутся тебе важны. Но там ты найдешь много полезных сражений, ведь в Перевернутой Башне Джиннов все сражаются силой стихий. Обычно джинны проводят в Перевернутой Башне десять лет. У тебя нет столько времени: печать Сахраджуджа падет через год. Придется поторопиться.
«Вот оно что», – подумал Ливий, поняв замысел Алхоама.
Перевернутая Башня Джиннов была своего рода школой боевых искусств Ишбатаны. Джинны приходили туда, чтобы сражаться друг с другом за право занять место повыше. Награды были стимулом, а десятки сражений оттачивали боевые навыки. В итоге из Перевернутой Башни Джиннов выходили мастера, способные занять достойную нишу в обороне Южной Линии.
Оставалась лишь одна проблема.
– Я не джинн.
– Ты умеешь менять лица, – невозмутимо ответил Алхоам.
Оставаться на Стене не было смысла, Ливий увидел все, что хотел. Поэтому сразу направился к Перевернутой Башне Джиннов. Куда идти, Волк не знал. Но этого и не требовалось – ему выделили проводника.
«Ого, старый знакомый», – подумал Ливий, когда увидел белого верблюда.
Над изменениями внешности Волк долго не думал. С помощью песка он изменил лицо, придав ему синего цвета – южных черт Ливий «налепил» еще раньше.
– Хочешь родство моего племени? – спросил верблюд.
– У меня не то, чтобы есть выбор, – хмыкнул Ливий. – Седобородые сплошь старики, а мне уже надоел имидж старого пня. Краснокожие швыряются огнем, с чем у меня есть проблемы. Остаются только синекожие… Хм, «моего племени»? Вы же, ну, черный?
– Чем больше силы, тем темнее цвет. Когда-то моя кожа была такой же, как у тебя сейчас.
– Вот как.
Ливий успел неплохо познакомиться с Югом, но таких деталей ему явно не хватало. Как-никак, теперь нужно было притвориться потомком джинна.
– Арора аур Чалакидж. В твоей личности никто не усомнится.
– Спасибо, это облегчит задачу. В эту Перевернутую Башню Джиннов могут попасть только потомки джиннов?
– Нет, кто угодно, если он из Ишбатаны.
– Тогда зачем все это? – удивился Ливий.
– Тебе не стоит привлекать много внимания. Люди могут попасть в Перевернутую Башню Джиннов, но они не делают этого.
«Ясно. Традиции».
Если кто-то назвал место Перевернутая Башня Джиннов, то обычным людям туда соваться не стоит. В Ишбатане по-настоящему сильны лишь потомки джиннов – такое здесь бытовало мнение. Значит, простые люди и не должны приходить в место, где сильнейшие Страны Мудрости и Песков обретают свои навыки.
Никто не ущемлял обычных людей. Скорее, это было высокомерием, с которым никто не собирался спорить. Вот только даже единичное нарушение устоев привлекло бы слишком много внимания.
– Я не могу идти быстро. Доберешься туда сам. Иди в том направлении – и там ты встретишь такого же, как я.
Ливий так и поступил. Через два дня пути показался белый верблюд, дожидавшийся Волка лежа на песке.
– Идем. Уже близко.
– Мне нужно что-то знать про Перевернутую Башню?
– Нет. Увидишь сам.
Спорить Ливий не стал. Вскоре показалась сама башня, которая оказалась не такой уж большой. После монструозной Стены и впечатляющего величия столицы Волку казалось, что на Юге все такое – огромное и высокое. Но башня была небольшой, всего метров двадцать в высоту. Сложенная из песчаника, без единого украшения, она казалась самой обычной башней, будто оторванной от какого-нибудь замка.
Ливий просто пошел туда. Верблюд остался позади: свою задачу он выполнил.
Ворота оказались на редкость тяжелыми. Для того, чтобы их открыть, нужно было быть идущим Пути Дракона хотя бы на уровне Эксперта.
– Кто таков?
Перед Ливием стояли трое: все они были старцами с длинными бородами и дымом из ноздрей.
– Арора аур Чалакидж.
– Хорошо. Иди сюда.
Ливий шагнул к старцам и увидел, что за их спинами находится огромная яма. Волку даже не дали ничего сказать: один из старцев просто толкнул его в спину, заставив упасть. Конечно, Ливий мог устоять, но в этом не было смысла.
Ведь стоило Волку увидеть яму, как он понял, почему башню назвали
