#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 9 - Григорий Володин
— Конечно, — кивает Гришка.
В вертушке с глазу на глаз не поговоришь, поэтому дожидаюсь возвращения в аул, а там уже отвожу Гришку в сторону, с трудом оторвав его от новообретенной жены.
— В общем, у меня есть гипотеза, что мои пси-волны не пробуждают второй Дара, а просто сильно стимулируют существующий, — рассказываю.
— А как же Камила? — удивляется он. — Ладно сам ты, Даня — у тебя и Тьма, и камень, и огонь. Но Камила же, правда, двухдарница.
— Камила — отдельный разговор. — Про Енеревых я ничего не собираюсь рассказывать. Это их тайна, и пускай, что сами они о ней ни сном, ни духом не не знают. — Какая вторая способность у Адии?
— Она может создавать водяные клоны живых существ, — отвечает Гриша растерянно. — И управлять ими как марионетками. Правда, пока выходят только маленькие клоны — с кулак.
— Водяные? В смысле из воды?
— Ага.
Хм, вообще Адия управляет льдом, и «второй Дар» близок к первому.
— Скорее всего, Дар рода Адии не только ледяной, а связан с управлением воды в любом состоянии, — произношу. — Просто ее предки это забыли и ограничивали свою силу одной стороной, а остальное не развивали. Поищите в семейных архивах упоминания, был ли у Адии мощный предок, управляющий водой.
— Всей водой⁈ — сразу загорается Гришка. — Если это правда, то какие же перспективы открываются!
О будущих детях сразу подумал казах, конечно же. Да перед родом Калыйр действительно открывается широкий горизонт возможностей. Но у меня их еще больше. Даритель вместе с Легионом способны перевернуть мир.
— Погоди мечтать о перспективах, — спускаю я казаха с небес на землю. — Сначала разберись так это или нет. Потом же придется заняться развитием Дара, а без родовых техник это очень сложно.
— Даня, так получается, Странник это знал? — всполошился Гришка. — Он охотится не за двухдарниками, а за магами с особенно сильными Дарами?
— А чихуястреб знает, зачем вообще охотится Странник, — отмахиваюсь. — Может, ему, правда, двухдарники нужны. А может он носится за каким-то забытым Даром, который может проявляться для несведущих как два разных. Не в этом дело. Главное, чтобы мы сами знали, что у нас в родах творится.
— Согласен, — тут же кивает Гришка. — Останетесь на пару дней, Ваше Сиятельство? — хитро прищуривается он, показывая, что уже знает о моем титуле графа. — Праздник устроим в честь приезда титульной персоны: бал, танцы, да и прочая гульба.
— Мне сейчас не до гульбы, — качаю головой. — Надо лететь назад, завтра учебный план составлять.
— Ты что, старостой заделался? — поражается Гриша. — Ну, граф, вы прямо влезете куда только можно. Не сидится вам спокойно, Ваше Сиятельство.
— Влезаю я только туда, куда очень выгодно влезать, — усмехаюсь.
* * *
— Даня, ну почему ты не хочешь просканировать всю мою память? — дуется Камила на следующее утро, когда мы завтракаем вместе с невестами и Гепарой за большим столом. — Это, возможно, помогло бы прояснить ситуацию с моим Даром.
— Ой, хватит хвастаться, — возмущается Светка, колупая ложкой овсянку с ягодами. — То у нее два Дара, то один уникальный. Сколько уже можно?
— Я не хвастаюсь, — обижается брюнетка. — Просто меня волнует этот вопрос.
— Меня тоже, — отвечаю я, уминая яичницу с беконом. — Поэтому и рассказал твоему отцу еще в самолете, может он найдет в семейных архивах что-нибудь интересное. Больше ничего сделать нельзя. Пока мы не поженимся, я не могу снимать твои щиты.
— Но как же Света? Ей ты снимал щиты! — обижается брюнетка.
— Со Светой был другой случай, — не вдаюсь я в подробности, зато блондинка пользуется моей недосказанностью и показывает Камиле язык.
Я оглядываю стол. Лакомка с озорной усмешкой наблюдает за юными сестрами, Гепара сидит тише воды, Лена листает страницы учебника, забыв про тарелку с мюслями. Помню, как в другой жизни мечтал о семье, но никогда в жизни не представлял себе семейную идиллию именно в таком своеобразном виде. Сплошное женское общество. Повезло так повезло, конечно. В принципе меня всё устраивало бы, если бы не суповой набор из попугая, который на днях приедет вместе с Кирой. Ух, ненавижу этого костяка.
— Всем хорошего дня! — я встаю и направляюсь на подземную парковку. С утра Фирсов написал, что ждет к десяти, и чутье подсказывает, что лучше не опаздывать на встречу с учителем, которому за день до этого ты сломал нижнюю челюсть.
Развязки, эстакады, туннели, снова развязки… Через час «Майбах» наконец сворачивает на частную дорогу, и возникшие из-за поворота кованые ворота распахиваются сами собой.
— Умно сделано, — замечает Никитос за рулем.
— Ты про ворота? — уточняю.
— Ага, шеф. Не на прямой дороге поставлены, а за поворотом. Вражеским броневикам сложно будет взять разгон, чтобы снести их.
— С этой стороны да, — соглашаюсь. — Но такие ворота годятся только для уединенной жизни. Стоит устроить большой бал, и на повороте начнут биться друг с другом длинные кортежи гостей.
— Ну если побьются, просто купят новые тачки, — пожимает плечами Никитос. — Дворяне же, денег немерено.
— Чужой карман всегда толще, — фыркаю я.
Усадьба у Фирсовых простая как кирпич. Серьезно: это не особняк, а огромный красный кирпич, фасад которого облицован красными кирпичами поменьше. Окна узкие, двери массивные железные — всё намекают, что это не дворец, а крепость.
Никитос отъезжает на асфальтированную площадку у правой стены. Ожидавший там слуга провожает меня от парковки в дом. В холле я встречаюсь со стройной девушкой, которая незамедлительно делает реверанс, наклонив голову.
— Ваше Сиятельство, большая честь принимать вас в доме Фирсовых, — струится мелодичный голос.
Она поднимает лицо, мы встречаемся взглядами, я удивленно поднимаю брови:
— Тетя Клара?
— Простите? — девушка недоуменно склоняет голову набок.
— Это вы меня простите, — стряхиваю наваждение. — Я обознался.
На ее губах мелькает добрая улыбка.
— Екатерина Фирсова к вашим услугам. Неужели я выгляжу настолько старой, что меня можно принять за чью-то тетю?
— Отнюдь, — отрицаю шутливые претензии. — Несмотря на свой семнадцатилетний возраст, вы выглядите очень представительной.
