Богоборцы 4 - Алексей Викторович Широков
— Возможно, — пожала плечами Юлия. — Но сейчас некогда искать виноватых. На фоне поднявшейся волны и твоих прежних залётов начальство дало приказ в срочном порядке реабилитировать тебя перед гражданами. Так что собирайся, мы летим в Москву. Тебе устроили эфир на Первом, подробностей пока не знаю. Главное, что завтра вечером мы уже должны быть в Останкино. Я взяла билеты, вылет через три часа. Давай в темпе пакуй чемодан. Да, ещё надо подумать во что ты будешь одет, может, там придётся по магазинам прошвырнуться. Так что пошевеливайся!
— Юль, ты серьёзно? — я немного опешил от новостей и напора. — Какой эфир, какой Первый канал?! Где я, а где телевизор? Они там что, с ума все посходили?!
— Испугался? — ехидно приподняла бровь Обресоква. — Надо же, а я думала, безбашенного Тора ничем не проймёшь.
— Чего там бояться? — я презрительно скривился. — Просто я не клоун Заебашка, перед публикой выплясывать. Вам что, губернатора мало было?
— И вот, чтобы не было как в прошлый раз, я лечу с тобой, — не приняла во внимание мои жалобы куратор. — Не надейся, соскочить не получится. Приказ с самого верха. Так что не беси меня ещё сильнее и иди собирайся. Если мы опоздаем, клянусь, я с тобой что-нибудь сделаю.
— И сразу угрозы, — я тяжко вздохнул и стал серьёзным. — Юль, прости меня за прошлый раз, а? Я дурак, хам и быдло, ляпаю что попало. Мне было неприятно слушать от тебя о своей некомпетентности, вот я постарался побольнее уязвить. Юль, я знаю, что мне до вас далеко. Это чисто рефлекс, как «сам дурак». Я… дорожу нашими отношениями и не хочу по глупости их потерять.
— А у нас есть отношения? — Обрескова с равнодушным видом приподняла бровь, но, видя, как я меняюсь в лице, тут же добавила: — Стой! Не психуй. Сейчас не время и не место об этом говорить. Я… дай мне немного времени. Всё слишком быстро произошло, и я тоже виновата, что накинулась на тебя с упрёками. Но… я пока не готова ответить тебе, что будет дальше.
— Не вопрос, я подожду, — у меня словно камень с души свалился. — Но учти, никуда ты от меня уже не денешься. Своё я не отдам. Так что думай сколько хочешь, почему нет-то.
— Тоже мне, абьюзер, — на обычно равнодушном лице Юлии промелькнула улыбка. — Иди собирайся, домашний тиран. А то, если опоздаем, я тебе покажу, что такое настоящее насилие.
— Как будет угодно моей госпоже, — я отвесил шутовской поклон и отправился к себе.
— О, Витька! — удивился моему появлению Семён, перебирающий учебники. — Ты где был? Я уже второй день как приехал, и никого. Тебя нет, девиц твоих тоже не поймать, носятся как угорелые.
— Здорово, Сёма, — я пожал руку парню. — Да я своих перевозил. Дом взял-таки. А ты какими судьбами тут? Я думал, уже где-нибудь на море загораешь.
— Мы в августе планировали, — отмахнулся сосед. — Так что решил вот порядок навести, книги сдать, ну и всё такое. Завтра уже домой поеду.
— А сейчас свободен? — я вдруг понял, что некому назад пригнать машину, а оставлять на стоянке в аэропорту не хотелось. — Мы с Юлей в Москву летим сейчас, начальство приказало, отгонишь Ламбу назад? Ключи Даре отдай потом.
— Да не вопрос, — мгновенно оживился Семён, но потом немного замялся. — Эмм… а ей срочно ключи нужны?
— Хочешь девчонку покатать? — мгновенно сообразил я, в чём дело. — Да не вопрос. Только салон не заляпайте.
— Не в тачке же мы… — начал было сосед, но тут же завис, что-то себе представив. — Хотя… я проверю, чтобы всё нормально было, и на автомойку заеду. На всякий случай.
— Ладно, герой-любовник, поехали. — Пока мы общались, я быстренько покидал в сумку чистые вещи, мыльно-рыльные принадлежности и был готов двигаться. — А то, если опоздаем, Юлия меня кастрирует.
— Она может, — Семён вздрогнул, вспомнив холодный равнодушный взгляд куратора боевой группы. — Всё понимаю, что у неё травма, но, как посмотрит, аж мурашки по коже.
— Ей только этого не говори. — Я знал, что Абрамов был деликатным парнем, но всё равно предупредил, на всякий случай. — Юля неспециально.
— Я знаю, — серьёзно кивнул сосед. — Так что можешь на меня положиться. Только вот интересно, чего это ты так о ней заботишься. Уж не имеешь ли ты планов соблазнить собственного куратор? Ай-яй-яй. Нехорошо таким быть.
— Ты поговори мне, будешь свою девицу на велосипеде катать! — я, дурачась, швырнул в Семёна носком, но от дальнейшей баталии воздержался. — Всё, побежали. Юля уже сообщение прислала, рвёт и мечет. А мне мои ятра дороги как память.
На этом разговор прервался. Обсуждать Оберскову в её присутствии, естественно, никто не стал, так что ограничились ничего не значащей болтовнёй. Семён весьма удивился, узнав, что мы летим для съёмок на телевиденье, но, как и я, отнёсся к идее реабилитации моей репутации посредством ток-шоу весьма скептически. Я тоже считал, что это бред, но, как человек подневольный, сделать ничего не мог.
Полёт прошёл на редкость спокойно. Правда, до этого мне летать приходилось всего один раз, и то на военно-транспортном самолёте, так что я просто наслаждался комфортом первого класса. Да и четыре часа — это совсем не много, чай, не на другой конец света собрались. Самое забавное было то, что мы приземлились в то же самое время, что и взлетели. Эдакий временный телепорт, словно не было четырёх часов в самолёте.
— Так, слушай внимательно, — на выходе из аэропорта Юлия тормознула меня, явно желая выдать очередную порцию инструкций. — Я попросила подобрать тебе машину, на время, пока будешь в Москве. Сейчас заберём её и поедем в гостиницу…
— Если надеешься сбежать, то это очень зря, — к нам подошёл симпатичный молодой человек лет двадцати, очень похожий на Обрескову. — Мама сказала, чтобы я без вас
