Татьяна Герцик - Вернуть всё
В одиночестве под звуки свадебного марша, обоим казавшимся похоронным, они зашли в зал бракосочетания. Александр прочитал некоторые из напутствий молодоженам: «Любите друг друга! Берегите друг друга! Уважайте друг друга!», и они показались ему издевательством. Он крепче сжал губы, чтоб не ляпнуть что-нибудь не к месту.
Наталья справилась с неуместным смехом и стояла перед торжественной регистраторшей прямая и бледная. Оба не улыбались. Женщина, читающая красивые торжественные слова, чувствовала себя как на поминках. Но стоически дочитала все до конца. В заключение разрешила:
– Теперь вы можете обменяться кольцами в знак любви и верности!
Александр очумело повертел головой и сказал:
– Потом купим.
Сделав вид, что это вовсе не редкость, дама продолжила обряд. Молодые расписались в поданных им бумажках и скептически выслушали «объявляю вас мужем и женой». На предложение поцеловать жену Александр прохладно клюнул Наталью в щеку, и той опять стало смешно.
Женя, прибежавшая с фотоаппаратом, предложила им сфотографироваться внизу возле арки. Александр согласился. Молодые встали на фоне поздравления, написанного на арке золотыми буквами.
Посмотрев в видоискатель, Женя объявила:
– Нет, так не пойдет! Давайте улыбайтесь! Это же фото на счастье! Вы его потом детям и внукам будете показывать!
Александр растерянно улыбнулся. Наталья тоже. Несколько раз щелкнув затвором фотоаппарата, Жена довольно заявила:
– Вот теперь нормально! Я фото распечатаю, штук тридцать, и пришлю тебе, Саш. У тебя же родных и друзей не меряно. И файлы отправлю, если нужно будет распечатать еще. Это будет мой свадебный подарок.
Наталья поспешно уточнила:
– Лучше мне. Я адрес напишу.
Недоуменно пожав плечами, Женя согласилась.
Они вышли из ЗАГСа. Деловито посмотрев на часы, Александр предложил:
– Сгоняем за кольцами? А то, когда регистраторша предложила кольцами обменяться, мне так неудобно было. Я про них совсем забыл.
– А зачем? Не думаю, чтоб они нам понадобились.
– Как хочешь. – Александр демонстрировал завидное равнодушие, явно желая ее смутить.
У нее защемило сердце, но она высокомерно улыбнулась.
– Поедем обратно?
– Ты ничего здесь купить не хочешь?
Наталье много чего надо было купить, но она отрицательно покачала головой.
– У меня все есть.
– Отрадно слышать. А то когда мать приезжает сюда, ее приходится несколько часов дожидаться. Пока все магазины не обойдет, все не перемеряет, домой не едет. Морока.
С этими словами он открыл джип и сел на место водителя. Наталья села рядом. Чувство было странное. Радость и горечь, желание и отрицание. Все так переплелось, что она не могла определить, чего больше.
А вот Александр твердо знал, что все происходящее ему не по нраву. Как он будет объясняться с родными? Они наверняка будут крайне недовольны его поспешной женитьбой.
– Можно ведь пока никому ничего и не говорить.
Александр замер. Можно подумать, она и впрямь умеет читать мысли. Немного подумал.
– А что, здравая мысль. По крайней мере, я смогу адаптироваться к ситуации. – Умные слова успокаивали, несли какую-то надежду на мирное разрешение проблемы.
Наталья улыбнулась кончиками губ. Получилось печально и иронично.
– Конечно. Можно будет как-нибудь приспособиться. Беременность еще долго будет не видна. Павел с Жанной все равно никому не скажут.
Он кивнул, принимая ее слова к сведению. Ему до чертиков не хотелось объясняться с матерью и выслушивать ахи и охи родни.
– Ладно. Помолчим пока. – Ему вздумалось спросить о интимной жизни, но Наталья положила голову на спинку кресла и закрыла глаза. Пришлось выяснение этого вопроса отложить до лучших времен.
До Ивановки они доехали быстро. Увидев, что они подъезжают к крайним домам, Наталья попросила:
– Высади меня здесь. Раз уж мы решили скрытничать, то лучше пусть нас вместе никто не видит.
Александр остановился посредине двух усадеб, чтобы машину не было видно из окон, и Наталья вышла. Он поехал дальше, а она свернула на боковую дорожку, по которой ходило мало народу. Быстро дошла до таунхауса, радуясь, что он стоит на отшибе и ее в ее необычном для буднего дня наряде никто не увидел.
Быстро переоделась в сарафан и призадумалась. Времени было всего-то три часа, и казалось, что за такое короткое время ничего судьбоносного произойти просто не могло.
Александр приехал домой и тут же, как на грех, столкнулся с матерью, приводящей в порядок куртину с цветами в палисаднике. Она всплеснула руками.
– Ты куда ездил такой нарядный?
– В райцентр. В сельхозуправление.
– А что мне не сказал? Я бы там по магазинам походила.
– Потому и не сказал, что тебя не дождаться, а мне надо было быстро. Я там и задержался-то всего на полчаса.
– А что, по телефону такую мелочь решить-то было нельзя? – Анфиса Николаевна была полна подозрительности.
Александр вспомнил поговорку, частенько приводимую матерью «материнское сердце все чует». Постарался разозлиться, чтобы отвести ее от ненужных догадок. Потом правда все равно всплывет наружу, но лучше не теперь.
– Мама, объясни мне, кто главный агроном у нас в хозяйстве, я или ты? Почему это ты всегда все знаешь лучше других?
От неожиданного недовольства сына Анфиса Николаевна растерялась. Она-то ожидала, что он будет оправдываться.
– Да ладно. Переодевайся да обедать иди. Отец уже заезжал. Он тебе бумаги какие-то оставил, велел посмотреть.
Александр пошел к себе, ворча по дороге, что все ему только указывают, что ему делать, а помочь никто не хочет. Но это все было сказано для проформы, чтобы скрыть легкую дрожь в коленках. Он себя чувствовав как нашкодивший первоклассник.
Переоделся в обычную рабочую одежду и пошел обедать. Быстро перекусил и стал просматривать оставленные отцом бумаги. Это были прайсы на сельхозтехнику. Внизу была приписка, сделанная рукой отца: «Алексей предлагает позиции 1,8,12. А ты как думаешь?»
Александр эти модели считал устаревшими и малопроизводительными. Придется опять спорить и доказывать свою правоту. И почему у них в главных механиках ходит полный ноль?
Работа отвлекла от личных неприятностей, и до позднего вечера он о скороспелой женитьбе и не вспоминал.
Но ночью не спалось, хотя устал он зверски. Чисто по-мужски хотелось женского тела. Он уж было решил пойти к Наталье посреди ночи, ведь она какая-никакая, а жена, но мысль, что утром придется тайком возвращаться в собственный дом, остановила. Может, признаться во всем родителям, да и жить с Натальей, как полагается с женой? А то трусит, как мальчишка. Решил, что за завтраком родителям все и скажет.
Но утром пришлось спешить на дальнюю ферму – там прошла гроза со шквальным ветром и с крыши сорвало половину старого шифера.
– Я давно говорил, что крышу менять пора, – бубнил бригадир, с укором глядя на нерасторопное начальство. – Я предупреждал!
Александр несколько раз этим летом был на этой ферме, но никто ему ничего подобного не говорил. Хотя он и сам видел все недочеты.
– Денег не было. Сам знаешь, молочный заводик ставили. И сейчас денег нет. Эх, как не вовремя ремонт понадобился! – Иван Александрович сердито потер затылок. – Но делать нечего. Придется кредит брать. Александр, займись этим ты.
Тот хотел сказать, что он агроном, а не экономист, но, помня о своей тайной женитьбе, промолчал. Ни к чему в такое сложное время сердить родителя. Вот будет удобный случай, и он обо всем расскажет.
Но за лето такого случая так и не представилось.
Глава седьмая
В августе свадьбу сыграли Павел с Жанной. На регистрации Александр был, а вот на свадебный банкет не пошел. Наталья ходила, но с ней он виделся редко, отговаривался работой. А сам втихаря все так же ходил под окна к Берсеневым. Павел несколько раз пытался с ним поговорить, но тот отмахивался.
– Что ты понимаешь? Живешь с любимой женой, вот и живи!
Разговора не получалось, и Павел уходил в дом, не зная, чем можно помочь другу в такой ситуации.
