Ольга Горовая - Дурман
Таня пожала плечами. Она не представляла, куда можно впихнуть столько роз. Тут никакая ваза не поможет. Разве что корыто. Или ванна. Благо, в доме было три санузла и две ванны, так что они не будут ущемлены, если одну в качестве «вазы» и используют.
- Ладно, убедила, - хмыкнул Виталий и пошел назад в коридор с этими розами.
А она занялась тестом для бисквита, решив глазурь оставить на потом.
- Пахнет обалденно, - заявил Виталий, появившись на пороге кухни минут через двадцать, уже переодевшись.
Видно, розы доставили хлопот.
Таня улыбнулась. Обернулась. Поправила цепочку, которая непривычно цеплялась за пройму кофты.
- Оно и на вкус - обалденно, а ты с тырсой сравнивал…
- Я не про то говорил, - серьезно заметил он, подойдя к ней впритык и ухватив Таню пальцами за подбородок.
- Я знаю, - улыбнулась Таня. Привстала на носочки и поцеловала его в губы. Мягко и нежно. - И оценила. Но, обещаю, вкусно будет… Если не разучилась, - с усмешкой добавила она в конце, отстранившись.
Пошла к духовке, приглядывать за процессом.
- А что, давно не пекла тортов? - поинтересовался Виталий, присев на один из высоких, «барных» стульев, которые стояли у импровизированной «барной» же стойки, сделанной у окна кухни.
- Последний раз Женьке, тоже на день рожденья, кстати, - отвлекшись на глазурь, не задумавшись, ответила Таня, следя за тем, как консистенция становится «атласной», с мелкими пузырьками воздуха…
- Брат, наверное, был рад? - весело поинтересовался Казак.
И Таня только сейчас поняла, что ступила на опасную территорию. Причем сама. Даже не подумав. Хорошее настроение подупало.
Неуверенно глянула на Виталия через плечо, перестав улыбаться. Он это тут же уловил. И тоже стал серьезным. Даже сел ровнее.
- Что, Танюш? Не обрадовался, не угадал я? Торт тогда плохо вышел? - вроде и в том же тоне, но иначе спросил он.
И ясно было - хочет ответ услышать. Не отцепится. А ей пока так неплохо удавалось этой темы избегать. Но Таня предпочитала оставаться честной, несмотря ни на что.
- Не знаю. Про вкусовые качества он мне ничего не написал. Просто ответил, что удавит меня, когда выйдет из колонии, - делая вид, что целиком сосредоточена на кастрюльке, она передернула плечами.
- Ни хре** себе! - тихо ругнулся Виталий.
Встал со своего стула и подошел впритык к ней.
Таня попыталась отступить.
- Пусти, Виталь, а то у меня пригорит, - не поднимая на него голову, попробовала выскользнуть из его «окружения».
- Тань, на мороз не падай. - Протянул руку и выключил конфорку. - Теперь не пригорит. Давай, рассказывай все.
Таня скривилась. Зачем-то уцепилась пальцами за колечки на подаренной цепочки, принялась их туда-сюда «гонять».
- Не хочу. Вообще, начинать не стоило. У тебя день рождения, а тут я с этой дурной темой, не подумав. Хочу тебе подарок сделать, а не муть всякую вспоминать.
Она все-таки подняла голову и посмотрела на него умоляюще:
- Пожалуйста, Виталь. Очень прошу. Давай, не сегодня? Все расскажу, но потом. Сегодня - пусть праздник будет, пожалуйста? - жалобно протянула она.
Он, кажется, не собирался поддаваться. Но в этот момент от духовки потянуло настораживающим запахом. И Таня, уже не особо церемонясь, начала проталкиваться к своему пирогу мимо Виталия.
- Ой, ну сгорит же, ну имей совесть. Тебе же подарок делаю! - воззвала она, если не к совести, то хоть к «желудку» Виталия.
Почему-то рассмешив его этим.
Он отступил, начав улыбаться. И даже помог ей, перехватив и придержав дверцу духовки, пока Таня, с помощью полотенца, вытаскивала горячую форму с готовым пирогом.
- Ок, Зажигалочка, - протянул Казак ее любимое слово. - На сегодня, включу заднюю. Только за то, что ты меня любишь. А завтра - не отвертишься, имей в виду. И это - не приглашение к дискуссии. Я хочу все знать про ситуацию и особь, которая угрожала моей женщине. Даже если это твой брат, и он уже на том свете.
Грубо. Но верно. Таня не могла это не признать.
- Хорошо, - буркнула она, вытряхнув пирог на блюдо из формы. - Завтра. А сегодня, давай, все-таки, сделаем тебе праздник. А то мне и так стыдно, что я так проштрафилась с твоим днем рожденья!
- Да, не переживай, Зажигалочка, - Виталий обнял ее со спины и прижался губами к затылку.
Прошлого разговора для него словно бы не было. И правда услышал и внял ее просьбе?
- Ты мне уже шикарный подарок сделала, - он накрыл своей ладонью цепочку с колечками, которые непривычно еще терли кожу и все время напоминали Тане о себе. Опять поцеловал, теперь в плечо. - А торт - это ж, вообще, фантастика, - добавил Виталий, так и обнимая ее, пока Таня поливала пирог глазурью. - Мне еще никто торт не пек…
И у нее сама собой улыбка на губах расплылась от этих слов. И приятно стало так, что и Тане полегчало, и как-то отпустило из-за прошлого разговора. Завтра. А сегодня - можно просто праздновать.
- С днем рожденья!
Отставив пока горячий пирог, повернулась она, в свою очередь, обняв его за шею. Сама поцеловала Виталия с искренним чувством.
Он улыбнулся, не прерывая поцелуя. Приподнял ее, обнимая за пояс, и посадил на стол, рядом с этим самым пирогом. И тоже целовал.
- Точно любишь? - требовательно прошептал он, не давая все равно свободы губам Тани.
- Точно, - улыбнулась и она, перескочив на его щеки и подбородок, целуя каждый участок кожи, до которого могла добраться.
- Хорошо, - довольно выдохнул Виталий, прижавшись ртом к ее виску.
Точно, ей тоже хорошо сейчас стало. Просто очень-очень.
ГЛАВА 12
- Так что насчет твоего брата?
Он спросил это, едва Таня проснулась. Глаза толком открыть не дал.
Сразу настроение упало до «нуля». Вот тебе и утро воскресенья.
- Танюш, я знаю, что ты проснулась, не филонь. Обещала же, - Виталий поцеловал ее в плечо.
После чего поднялся и пошел в сторону низкого подоконника, открыл створку окна. Щелкнул зажигалкой, прикуривая. Он, судя по всему, встал некоторое время назад, на тумбочке около кровати стояла ее чашка с горячи чаем. Свой кофе Виталия прихватил вместе с сигаретами. Видимо, спускался уже на кухню. Что ее порадовало, что он жевал кусок ее пирога, оставшегося со вчера, поочередно с затяжками. Мелочь, а приятно. Понравилось ему.
Таня вздохнула, укрылась сильнее, ощутив, как холодный ноябрьский воздух потянул по плечам. Но все-таки повернулась в сторону Виталия, села повыше, упираясь к подушку.
- А что ты знать хочешь? - без особого энтузиазма спросила она.
- Ты шутишь? - Виталий вздернул бровь. Выдохнул дым и сделал глоток кофе. - Бросаешься такими словами, а потом спрашиваешь, что я знать хочу? Все, Зажигалочка. Можно с самого рождения. И до его смерти.
Таня снова глубоко и протяжно выдохнула. Взяла чашку с облепиховым чаем. Сейчас, когда похолодало, он казался ей особенно вкусным из-за добавления меда и специй.
- Не думаю, что все началось с рождения. Скорее, в подростковом возрасте. Да я и не знаю точно, Виталь, сама тогда еще была не особо взрослая и не все понимала, когда Женька впервые в плохую компанию попал. Вроде бы с наркотиками связался. Он старше меня на шесть лет был, и мы не то, чтобы много общались или имели общие темы для разговора в том возрасте. - Она сделала глоток невероятно «весело-желтого» чая, надеясь, что это поможет продержаться. - Тогда его Михаил сумел, вроде бы, вытащить. Я рассказывала. Тоже не знаю, как именно. Со мной этого не обсуждали, как ты понимаешь, - она пожала плечами.
Виталий молчал, не комментируя. Только глядя все с тем же настоятельным требованием продолжать рассказ. И курил. Пирог уже доел, так что кофе запивал сигарету.
- А потом у мамы с Михаилом завертелось, тянулось непонятное пару лет. И… Женька снова в отрыв пошел. Только, как я понимала, уже дело было не просто в плохой компании. Он с реальным криминалом связался. И снова наркотики. Однако теперь торговал ими. И в кражах участвовал. Мы сначала не понимали: матери не до того было, а я не могла сопоставить «два плюс два», не особо задумывалась, откуда в его комнате: то какой-то непонятный музыкальный центр появлялся, а потом исчезал, то какие-то дубленки, шубы. Но Женя говорил нам, что вроде где-то работает, а я же подросток, не особо знала, что и сколько стоит, и какие деньги на СТО можно заработать, про которое он нам рассказывал. И с подарками я так… Ты не злись, Виталь - не ты виноват, что я вечно отказываюсь. - Она вздохнула и бросила в его сторону виноватый взгляд. - Просто мне украшения - только брат и дарил. То цепочку принесет, то сережки. Маму больше интересовало, чтоб накормлены и одеты были, чтоб учились хорошо. А мне это так круто казалось, и приятно, что брат балует. Не знала, что неоткуда ему денег на такое взять.
Таня протянула руку и начала вертеть цепочку. Нелегко ей было в ней заснуть, с непривычки. Будто душили ее звенья. Но чтоб не обидеть любимого - не снимала на ночь.
- А однажды - украшения золотые нашла у Жени в комнате, горстями прям. Искала кассету послушать… Тогда пошла к маме. Мне уже около пятнадцати было, и подозрения появились.
