Мастер темных Арканов 5 - Сергей Витальевич Карелин
Вот это подгон серьезный. Не знаю, говорил или нет, но подобные артефакты стоили баснословные деньги, да и было их очень мало.
В принципе, после этого самого вручения церемония закончилась, и меня наконец отпустили. Преподы свалили, а народ, к моему удивлению, не сразу разошелся. Меня поздравило просто неприличное, я бы сказал, количество людей. Причем не только с первого курса, но и со второго и третьего. И, что приятно, Обломов и Рылеев тоже. Они, кстати, оказались на удивление неплохими ребятами. Хотя, как шепнула мне Софья, внеся ложку дегтя после их ухода, подобное практически панибратское обращение со мной императора заставило многих переосмыслить отношение ко мне. Понятно… сразу появляются льстецы. Ну неудивительно.
С Софьей мы проговорили полчаса, оставшиеся до обеда. И великая княжна выглядела весьма довольной, когда рассказывала о предстоящем бале…
— Двадцать седьмого меня, к сожалению, не будет, — сообщила она мне, — на балу в Академии императорскую семью будет представлять Александр. Он, кстати, все хотел с тобой поближе познакомиться. — Взгляд девушки стал лукавым.
— Да я только за… — улыбнулся в ответ.
Кому такое знакомство мешало?
— Кстати, отец не сказал, я договорилась, что ты придешь со своей пятеркой. Все-таки вы выиграли и командное первенство!
— Здорово, — вырвалось у меня, правда, я вспомнил, что Варвара тогда пролетает. Как и Иви. Уточнил у княжны. Та подтвердила.
— Извини, Павел, — развела она руками, — здесь ничего поделать не могу. Это официальное мероприятие, и на нем строгие правила. Такие, как дресс-код, например… У тебя, надеюсь, костюм есть.
— Есть, конечно, — заверил ее.
— Ну вот и отлично, — заулыбалась она. — Ладно, мне пора. Вон там на горизонте Воронцов уже маячит.
Она обняла меня на прощание и поцеловала… причем не в щечку, а так сказать, вполне по-взрослому. И это на глазах отошедших чуть в сторону, чтобы не мешать нашему разговору, друзей. После чего Софья убежала, а я, вздохнув, отправился к встретившим меня понимающими улыбками друзьям.
Глава двенадцатая
«Бал в Академии»
— Паша, давай рассказывай о чем вы там секретничали? — выступила от имени всех Мария.
Хм… конечно, рассказывать мне не хотелось. По идее, я могу пригласить только свою пятерку. А как на все это дело отреагирует Волконская, например? Насколько знал женщин, они к подобным вещам относятся очень ревниво. Но не хотелось рассказывать, а надо. И я коротко поведал друзьям о предложении Софьи.
Понятное дело, что моя пятерка была в восторге. В отличие от меня, они пребывали в настоящей эйфории от подобного приглашения. Я же смотрел на Варвару. Однако, к моему удивлению, она не сильно расстроилась. Как и Палесская. А Оболенский, который стоял рядом с ней, просто загадочно улыбался.
Волконская, судя по всему, просекла мое состояние и, как выяснилось, просто прочитала мои мысли, улыбнулась, обняла и прошептала на ухо:
— Не переживай, Паша, я все понимаю. Обидно немного, но это приглашает великая княжна! И это бал. И правила придуманы не нами!
Что ж, я был приятно удивлен. Ну а Иви и не надеялась туда попасть.
Зато в честь сегодняшней победы мы устроили небольшой банкет. Мария обрадовала всех тем, что договорилась об аренде преподавательской столовой. Располагалась она около учительских коттеджей и представляла собой небольшое двухэтажное здание. Второй этаж, как я понял, являлся своеобразным небольшим банкетным залом для всяческих торжеств, устраиваемых здешним преподавательским составом. Я, честно говоря, слышал об ее существовании, но совершенно не задумывался, где она расположена.
Так-то нам бы точно не разрешили, но Фонвизина подключила ректора, и для победителя банкетный зал выделили нам по его распоряжению. Присутствие моей пятерки, Варвары и даже Палесской было вполне понятно, но вот то, что с нами опять был Оболенский… мне вот интересно, он на свою пятерку забил, что ли? Странно. Создавалось впечатление, что он больше времени проводил с нами, чем с ней.
В целом все прошло, можно сказать, на высоком уровне. Учитывая Иви под боком, напиться мне не грозило. Таким образом получилась своеобразная разминка перед завтрашним балом. Выслушал несколько цветистых тостов в свою честь… в общем, получил должную порцию славы.
Кстати, прошедшая неделя была последней неделей занятий. Как ни странно, экзаменов у нас в принципе и не было. В основном все зачеты. За исключением Практической магии, но Строганов ставил оценки, ориентируясь в основном на результаты дуэлей. Как я понял, уже имелись кандидаты на отчисление. И именно с подачи нашего наставника.
В целом единственный серьезный экзамен на мой взгляд был по Общей магии. Раскольникова устроила его в письменном виде. И слава богам. Никогда не любил сдавать устные экзамены. Благодаря своим занятиям с Варварой и Машей я получил четверку, чему был несказанно рад. По остальным предметам прошли зачеты, которые мне особых проблем не создали.
По Мирам Нити я вообще заработал пять. Причем чуть ли не единственный из группы. Непонятно почему, но остальной народ как-то равнодушно относился к данному предмету. Хуже отношение было только к алхимии, по которой вообще, как я понял, большая часть оценок была «три». Я оказался одним из пятерых, кто получил «четыре». Мне явно припомнили то происшествие, когда я устроил кипящий дождь при приготовлении зелья силы.
После того раза Маргарита Степановна воспылала ко мне нежною любовью и часто стала ставить в пример остальным, хотя, признаюсь, лично мне это было нахрен не нужно. Понятное дело, что на ее уроках народ смотрел на меня косо.
С танцами у меня тоже никаких проблем не было. Как и с географией и историей. Ну и с физкультурой, по которой просто поставили всем зачет, да и все. Так что, можно сказать, что я вполне отлично отучился. И это при том, что не особо-то и напрягался, да и сама жизнь в академии оказалась весьма насыщенной.
Воскресенье я посвятил отдыху. Девушки как обычно были погружены в обсуждение нарядов на предстоящие два бала, и я совершенно выпал из зоны их внимания, и, кстати, не сильно-то и расстроился. Но, с другой стороны, назвать мое времяпрепровождение отдыхом можно было лишь с натяжкой.
С утра позвонил Эйзенштейн. Менеджер «Зловещих
