Законы Рода. Том 7 - Ascold Flow
Я же не стал это никак комментировать и просто ретировался в сторону смеющихся разведчиков.
— Вы должны были оберегать меня от зла, а не примкнуть к нему… — покачал я головой, отчитывая их.
— Всё готово. Мы отправили её разбудить тебя, — сказал довольный как слон Романов поднимаясь.
— Как видишь, нам удалось справиться с этой задачей в два счёта, — усмехнулся Багратион. — К слову, есть новости касательно тебя.
— Да, мы сообщили в Москву тем из людей, кому положено знать о такой удивительной ситуации с тобой и твоими предрасположенностями: Стефании, Зубову и ещё паре человек из числа ближайших советников и по совместительству министров. В среду собрание в Кремле. В понедельник и вторник сделаем повторные тесты, но уже не здесь, а в Москве. В свободное от учёбы время.
— Мне даже разрешат учиться⁈
Я ведь всю ночь думал об этой ситуации и уже смирился, что отныне моя жизнь станет куда как более унылой из-за интересов империи ко всему перспективному и уникальному… А это как раз мой случай.
— Да. Нужно подтвердить твой статус мага нового направления. И при этом не допустить утечек информации. Ну и стараться меньше привлекать к тебе внимания. Поэтому всё будет, как и прежде. Стандартная разведка у тебя на хвосте, ты на учёбе… Единственное — все свои перемещения и поездки отныне будешь согласовывать с назначенным тебе куратором.
— А кто куратор? — поинтересовался я и едва ли не физически ощутил, как на моей шее затягивается ошейник государственной власти, удивлённый просто «великолепными» новостями.
— Пока не решили… Не переживай на этот счёт. Лучше разминайся. И вот, выпей это. — Протянул мне квадратный термос Багратион. — И учти: тебя ожидают около двенадцати часов испытаний. И далеко не самых приятных… Постарайся держать ману под контролем. Если произойдёт выброс, запустятся механизмы защиты, и всё, усиление закончится.
— Ну спасибо… Опять эта гадость? — скривился я и начал пить солёную воду.
— Именно она. Начинаем через полчаса, чтобы успели компоненты разойтись по внутренним органам и обеспечить защиту. Ну и ещё для тебя есть одна небольшая новость, которая, я надеюсь, настроит тебя на рабочий лад.
— Какая?
— Если закрыть глаза на твои предрасположенности, то по нашим оценкам после сегодняшнего дня ты должен будешь стать полноценным магом пятого ранга. Когда я был здесь, то стал сильнее на порядок. Моя плотность маны скакнула с уровня Мастера начальной ступени до уровня Магистра средней ступени. Ну и ещё помни, что в год не больше десяти человек получают возможность пройти здесь усиление, а тебя притащили сюда вне очереди. Внучку Константина Игоревича подвинули в очереди, — кивнул на Романова Багратион. — Так что ты уж не подведи. Терпи, даже если будет казаться, что сейчас глаза выпрыгнут из орбит, а кожа сгорит заживо. Если что, здесь есть лекари. Хорошие, профессиональные.
— Так себе напутствие, господин начальник… Почему у вас всё всегда достигается через боль и страдание?
— Потому что так завещали наши классики и отцы-основатели родов. Ленивым и мягкотелым — забвение и позор. Слава и честь — сильным и смелым. Давай, вперёд. Докажи, что ты русский. Не по происхождению, так хоть по духу!
Эх, знал бы ты, Александр Петрович… Хотя нет, лучше не знай. И никто пусть не узнает. Хотя об этом говорить уже поздно… Правду обо мне знает не один и не два человека, так что рано или поздно всё вскроется.
Время уходит, и если я не успею стать к нужному моменту воистину сильным и чрезвычайно опасным настолько, чтобы все опасались сталкиваться со мной лбами, то мне никто и ничего не поможет…
* * *
Сибирь. Дантар Сомн.
Большая стройка, которую затеял в посёлке Владимир Берестьев, шла полным ходом. Отряды добровольцев подходили каждый день. В основном ликвидаторы, реже — простые работяги в поисках денег.
В центральной части посёлка, который пришлось почти полностью снести, ставился на старый уцелевший фундамент новый каркас будущего оплота деревни. Железобетон, сталь, толстые стены и узкие окна-бойницы. Новую деревню было решено строить по новым технологиям согласно нормам военных, чьи инженеры поделились не только чертежами, но и строителями.
Бойцы, стоящие в авангарде перед трассой и закрывающие своими телами проход монстрам, уже устали. Сколько ни присылай новую смену, а всё равно жизнь в полевых условиях без нормальных казарм, коек и кухни не способствует поднятию боевого духа. Да и тыловики уже откровенно устали постоянно возить продовольствия в особо опасную область, рискуя всем.
Владимир вошёл в единственный более-менее уцелевший дом и спросил у женщины, что дежурила здесь весь день, как дела у бойцов.
— Ваше сиятельство, у двоих лёгкие ранение и развивающаяся на их фоне простуда. Ничего сложного. Пару дней в тепле и заботе, и они снова будут на ногах. Спасибо вам, что вы отдали под наши нужды единственный дом в округе. Тут они быстро поправятся. Что же до Аркадия… Боюсь, он слишком плох. Надо бы его эвакуировать в Якутск, в госпиталь, иначе он может умереть…
— Что с ним в итоге, — спросил у медсестры Владимир, посмотрев на спящего и тяжело дышащего строителя, рядом с которым стоял небольшой тазик, полный кровяных сгустков.
— Судя по симптомам, у него магическая лихорадка. Будь с ним кольцо ликвидатора, оно бы очистило ману и уменьшило её воздействие на организм, но его не было, когда он где-то хапнул огромную дозу маны, и его тело не выдержало. У нас всё ещё повышенный уровень маны в окрестностях, и это лишь добавляет ему страданий…
— Зелье здоровья в его случае поможет?
— Лишь усугубит, Дантар… — покачала головой женщина.
— Господин! Кха… КХА!
Строитель, словивший одну из самых мерзких болезней современности, сплюнул кровь и, тяжело задышав, уставился на Владимира.
Не так много людей страдают при близком нахождении с мощными источниками маны, но иногда появляются такие, как Аркадий, — приезжие из регионов, где концентрация маны минимальна. Их тела попросту не успевают адаптироваться, что в итоге приводит к болезни.
— Лежите спокойно, Аркадий. Утром приедет обоз с припасами. Вас заберут и увезут в Якутск, там есть хорошие врачи, — успокоил Владимир.
— Прошу, не надо. Я справлюсь! Мне всего-то месяц продержаться! Я не могу уехать!
— Если останетесь, есть риск того, что вы
