Тринадцатый VIII - Виктор Молотов
— После вас, — Света кивнула на проход.
— Жди здесь, — указал я ей и начал спешно спускаться.
Наверху царила адовая жара от пожара, а здесь было прохладно. Запах гари еле ощущался в воздухе.
Я попал в настоящую темницу. Причём средневекового образца. По обеим сторонам коридора располагались камеры. Обычные решётки и нары. Никаких удобств.
— Помогите нам! — ко мне вытянула руки пожилая женщина. — Умоляю…
Её лицо было грязным и худым. Не хочу даже представлять, сколько она здесь пробыла.
— И нам! Пожалуйста! — взмолилась совсем молодая девушка из соседней камеры. — Мы заплатим! Только помогите!
Здесь было человек семь в разных камерах, и все просили меня о помощи. Я же не стал разбираться, за что Шолоховы их сюда посадили, а сразу начал плести заклинание для открытия замков.
Первой распахнулась камера несчастной старушки.
— Идите наверх и ждите меня. Я вас выведу, — указал я.
— Спасибо, спасибо! — со слезами на глазах лепетала она.
— Идите! — настоял я, и с пальцев сорвалось заклинание, открывающее вторую клетку.
У меня ушло минут семь, чтобы всех освободить. И я последним поднялся наверх.
Света не давала пожару проникнуть в кладовку. Но в коридоре уже не было видно просвета от пламени и дыма.
— Слушайте внимательно, второй раз повторять не буду, — обратился я к спасённым. — Я сейчас расширю купол, и вы должны держаться его. Иначе задохнётесь раньше, чем доберётесь до выхода. Всё ясно?
— Да, — хором сказали спасённые.
Среди них было пять женщин и двое мужчин. Все выглядели так, словно их морили голодом.
Света вела нас к выходу, впитывая огонь своей кожей. И надо отдать мужикам должное, ни один из них не пялился на мою сестру. Хотя в таком состоянии им точно не до созерцания изящной фигуры княжны.
А вот кислород под куполом расходовался слишком быстро. Я уже дышал через раз, но на последнем повороте закружилась голова.
— Вы там как? Держитесь? — обернулся я к пленным.
— Еле-еле, — вымученно ответила старушка, идущая за мной.
До выхода оставалось метров сто, как одна из женщин упала. Я сразу подскочил к ней и взял на руки.
— Свет! Быстрее! — поторопил я сестру.
Пламя расходилось перед нами, и вскоре мы оказались у выхода. Но Света не спешила выходить. Её наготу прикрывало пламя, доходящее до самой шеи.
К дому бежали пожарные. Среди них были водные маги, которые уже готовили свои заклинания.
Я положил потерявшую сознание девушку на траву, которую начало засыпать мелкими хлопьями снега. Зубастик же разрушил тепловой купол, и теперь сюда проник зимний холод.
— Мам, вызови скорую! Здесь людям нужна срочная помощь! — бросил я матери, и она тут же достала смартфон из своей сумочки.
Затем я спешно снял с себя пиджак и побежал к сестре. Она была раза в два меня меньше по комплекции и на голову ниже, поэтому пиджак прикрыл самое сокровенное. Да Света буквально утонула в нём. И она смогла выйти во двор.
— Кто вы? — она обратилась к старухе, которая нависла над телом потерявшей сознание девушки.
— Лидия Васнецова. Это моя племянница. Мы никогда не забудем вашу помощь, — искренне говорила она. — Но как ваши имена?
— Светлана и Алексей Воронцовы.
— Скорая будет через десять минут! — крикнула мать.
— А вас как зовут? — обратился я к пятёрке оставшихся.
Было видно, что пленники из трёх разных семей. Они сразу разделились по группам.
— Меня зовут Константин Островский. Это моя жена и дочь, — ответил мне мужчина, от которого остались одна кожа и кости.
Будь в этом мире разрешена некромантия, я бы запросто перепутал его с ожившим мертвецом.
— А я Александр Раевский, — ответил мужчина помоложе. — А это мои сёстры: Вика и Ангелина.
— Почему Шолоховы держали вас всех в плену?
— Мы были им должны. И не смогли заплатить вовремя, — ответила Васнецова.
— Мы отказались продавать семейный бизнес, — сказал Раевский.
— А нас хотели сломить и использовать… У нашей семьи большой бизнес на Дальнем Востоке, сюда мы прибыли по просьбе императора… — рассказал Островский.
Скорее всего, души Островских хотели заменить, но говорить я им этого не стал.
— Теперь вы все свободны. А те, кто вас пленили, уже мертвы, — я кивнул на горящее здание, которое пожарные начали заливать водой с помощью своей магии.
— Мы никогда не забудем вашей помощи. Это долг жизни, — поклонился мне Островский.
А затем то же самое сделал Раевский.
Я кивнул, принимая их клятву. Помнил, что со старинными обычаями дворян спорить бесполезно, проще принять клятву и ничего не просить взамен… или же намекнуть, что можно будет поддержать меня, когда настанет нужный момент, но настаивать на этом я не стану.
— Прошу прощения, Алексей, — обратился ко мне Александр Раевский и кивнул на магические клетки. — Вы пленили всю семью наших похитителей. Но позвольте поинтересоваться, что с ними будет?
— Я ещё не решил. Предоставил им выбор и как раз жду ответа, — я обернулся к матери Лизы и вопросительно посмотрел на неё.
Я предоставил выжившим Шолоховым сложный выбор: либо лишиться дара и приравняться к простолюдинам, либо подчиниться мне. А третьего варианта не будет. После всего, что они сделали, я не стану рисковать и просто отпустить их восвояси.
— Мы решили, — ответила мать Лизы, сглотнув засевший в горле ком.
Она боялась меня. Её выдавали пульсирующие жилки на шее. Но несмотря на это, женщина говорила с гордо поднятой головой, не забывая о своём статусе:
— Княжеский род Шолоховых согласен стать вашими вассалами, Алексей Дмитриевич, — женщина склонила голову и продолжила. — И я готова первой принести вам клятву.
— Так тому и быть, — ответил я и кивнул Евгению.
Клетка из чистого света вокруг женщины исчезла, и она подошла ко мне.
— У кого-нибудь есть нож? — громко спросил я.
И не удивился, когда мать достала складной ножик из сумки и протянула мне:
— Держи.
Правду говорят, что в женских сумках можно найти что угодно. Но носит ли с собоймоя мать гвозди и молоток, я у неё
