XVII. Аббат - Александр Вячеславович Башибузук
Приятно, хотя работы еще непочатый край, главная схватка предстоит с гораздо могущественными людьми. Забрать положенные денежки с них будет куда, как трудней.
Вздохнув, я приказал притащить из темницы ревизоров из Сито, что было немедленно исполнено.
Монаси за эти дни заметно раздобрели, что не особо не удивило — их кормили как на убой в качестве некоторой компенсации за лишение свободы.
Встретил я их молчаливым тяжелым взглядом.
Клаустральный приор отец Мавр заметно занервничал, остальные уткнулись глазами в пол.
Я немного подождал и доброжелательно извинился:
— Прошу простить меня братья, сами понимаете, присутствие королевы в обители накладывало на меня определенные обязательства и сильно стесняло в свободном времени. Надеюсь, вы не претерпели стеснений?
— Нет, нет, что вы, ваше преподобие! — часто закивал брат Мавр с раболепной мордой. — Никаких претензий, мы все понимаем.
— А что вы еще понимаете? — лязгнул я голосом.
Монахи даже отшатнулись, но я смягчился.
— Передайте главе капитула, что я выражаю ему глубокое почтение и уверяю в своей преданности. При первой же возможности, я упомяну его заслуги пред Орденом в беседе с его высокопреосвященством и его величеством.
Прозвучало это четко и понятно: я принимаю его главенство, но буде опять вздумает совать мне палки в колеса — настучу кардиналу и королю.
Ревизоры все прекрасно поняли и рассыпались в уверениях, что исполнят поручение, как должно.
В общем, снабдил братию щедро провизией и деньгами на дорогу и отпустил с Богом. Понятное дело, религиозная мафия из Сито так просто не успокоится в своих кознях, но хотя бы поумерит свой пыл. А я за это время подготовлю план, как заткнуть их раз и навсегда: компромата для этого хватает с головой.
Вынырнув из мыслей, я почувствовал, что мне очень хочется выпить: от желания даже свело скулы.
Поддавшись слабости, достал из шкафчика стеклянную бутылку в серебряной оправе и вытащил плотно притертую пробку. По кабинету сразу поплыл густой ароматный запах вишни.
Я страдальчески вздохнул. Мигрени уже прошли, но вполне может статься, как только тяпну песярик, все начнется заново.
— Оно мне надо? — задумался вслух и сам себе ответил: — А вдруг, не начнется?
Налил в рюмочку, залпом выпил и замер в ожидании.
Но вместо головной боли по телу прошла приятная горячая волна.
Я улыбнулся и пошел спать.
За неделю гребанного паломничества умаялся как ломовая лошадь. Днем гребанные молитвы и гребаные насущные заботы, а ночью в поте лица трудился на королеве: поспать удавалось всего пару часов за сутки.
Поудобней устроился, проверил пистоль под подушкой, удовлетворенно глянул на шпагу рядом с кроватью и закрыл глаза.
Мысли сразу свернули на возможные последствия визита Аньки.
В аббатстве все прошло без сучка и задоринки, ночные бдения с королевой остались для всех без исключения за кадром. По прибытию в Париж, дамы из свиты ее величества, обязательно нажалуются королю на жестокость и прочие притеснения, которые они претерпели в аббатстве. Да и сама королева хвалить меня не станет, мы с ней специально этого оговорили. Что все очень на руку, потому что король специально меня предупреждал, чтобы никакого снисхождения не было.
А дальше? Дальше, чем черт не шутит, королева действительно может забеременеть. А вот на этот случай, было бы очень хорошо, чтобы Луи отметился в спальне жены сразу после ее прибытия. Тут я уже бессилен, но Мадлен обещала, что устроит свидание. Каким образом, даже не представляю, остается только надеяться, что у нее получится. Иначе как объяснять беременность Анны? Остается только непорочное зачатие, но это как-то уже слишком — вряд ли поверят и живо отделят мне башку от тела, а попутно все остальные выступающие части.
Обдумав все, я с чистой совестью заснул и сразу провалился в очень странный сон…
Совершенно четкая картинка, просторная. светлая комната, манекены, шпаги и прочий холодняк в стойках у стен, а на самих стенах плакаты с упражнениями для боя холодным оружием.
Светловолосый мальчуган лет десяти возрастом, в тренировочном костюме для фехтования с короткой шпагой в руке стоит в атакующей позиции.
— Вот так, так и так! — он бросается вперед, совершает несколько ударов, а потом горделиво салютует клинком. — Ну как?
— Плохо! Очень плохо! — в сцене появился новый персонаж, худощавый мужчина, тоже в фехтовальном костюме. — Отвратительно Луи, отвратительно, считайте, что вы уже мертвы!
Его красивое лицо немного портило злое, недовольное выражение.
— Но я же скоро стану королем! — своенравно бросил мальчик. — Кто посмеет меня убить?
— Еще как посмеют! — насмешливо ухмыльнулся тренер. — И будут сметь постоянно.
— А моя охрана? — упорствовал парнишка.
— На охрану надейся, а сам не плошай! — властно заявил тренер. — Вы должны уметь защищать себя! В позицию! Живо! Выше руку, выше! — он щелкнул своей рапирой плашмя по предплечью ученика. — Вот так!
Несмотря на то, что мальчик назвал себя королем, в голосе мужчины не прослеживалось абсолютно никакого почтения.
Занятие продолжились, тренер безжалостно гонял ученика, но тот послушно все исполнял, правда иногда своенравно роптал. Но в этом нарочитом своенравии все-равно чувствовалось глубокое уважение.
— Вот! Уже лучше! — наконец, довольно воскликнул мужчина. — Но все равно пока недостаточно. Теперь отработаем «длинную стойку».
— А охота? — недовольно протянул юный король. — Мы же хотели сегодня еще пострелять куропаток?
— Успеем! — рыкнул тренер. — Еще раз…
Но занятиям помешала стремительно вошедшая в зал миловидная женщина в усыпанном драгоценностями платье.
— Ваше величество, — тренер и ученик немедленно склонились в поклоне.
— Ваше преосвященство, — мягко улыбнулась женщина и присела в легком книксене. — К сожалению, я вынуждена забрать сына…
— Но мама!!! — мальчик гневно топнул ногой. — Мы еще на охоту собрались.
— Идите, — мужчина подтолкнул парнишку к королеве. — Король не принадлежит себе…
Вот тут я и проснулся, потому что опознал всех участников сцены.
Тренер — это я! Повзрослевший, но вполне узнаваемый. Вот только непонятно, откуда у меня на лице взялся жутковатый шрам на скуле, уходящий к уху. Женщина — ее величество королева Анна Австрийская. Ставшая взрослее и совершенно неожиданно красивее. А мальчик…
— Луи XIV? — в замешательстве пробормотал я. — Неужели? Черт, да он даже немного смахивает на меня. Так что? Из аббата я перепрофилировался в учителя фехтования? Стоп! Она обратилась ко мне: ваше преосвященство? Я — епископ? А что с Луи под номером тринадцать?
От догадки меня бросило в холодный пот. Честно говоря, я совершенно не собирался делать церковную карьеру. Особенно при королевской семье. Нахрена мне постоянные интриги и сраная
