Млечный путь господина Харг Тринста. - Наталина Белова
— Это место, — он качнул головой в сторону первого полотна, — такое знакомое... Будто я был там и не раз.
Глава 29
Кожа покрылась мурашками. Вся эта ситуация уже казалась более чем странной. Только сейчас я додумался посмотреть на бейджик на правой груди и прочитать имя моего нового собеседника.
— Мари... — тихо прошептал я, судорожно глотая ком в горле. — Ты не знаете имя художника, кто нарисовал эту картину?
Он украдкой улыбнулся, чуть сжал кулаки и сделал маленький шаг вперёд.
— Это анонимная галерея. Они не дают посетителям такой информации.
Щеки вспыхнули румянцем. Её взгляд пронизывал меня до самого основания, словно играя с расшатавшимися струнами нервов.
— Но тебе я готова сказать, кто это.
— И кто же?
— Приходи сюда завтра вечером, за час до закрытия, и узнаешь ответы на многие вопросы...
Марианна протянула мне визитку со своим номером и, быстро кивнула, удалилась за дверью в конце зала, оставляя меня одного. Я ещё раз взглянул на маленький флаер с цифрами, а затем покрепче сжав в руках костыли, покинул галерею.
________________________________________________________________________________________________________________
Через два часа мы оказались дома. Всю дорогу я молчал, полностью погрузившись в воспоминания. Это было странно, возможно немного пугающие, но в то же время интригующее. Я будто проживал захватывающее приключение, но противное чувство беспокойства не покидало меня. Я не был уверен, что это правда, возможно моя фантазия не на шутку разыгрался, время от времени подкидывая мне небывалые воспоминания.
Отцу я не стал говорить про моей жены. Но и идти на встречу я не спешил. Поэтому кинув визитку в сумку, почётно врученную мне я попытался, больше не вспомнить ни самой жены, ни странный разговор в галерее.
После ужина отец, как всегда, погрузился в работу, а через несколько часов вовсе ушёл из дома по срочному вызову. Как только дверь за ним захлопнулась, я отправился в комнату.
День был действительно насыщенным, а ноги отдавали ужасной ноющей болью из-за непривычной долговременной ходьбы. С трудом стянув с себя одежду, я нырнул под пуховое одеяло, медленно погружаясь в сон.
_________________________________________________________________________________________________________________
0:00.
В комнате стояла кромешная тишина, которую нарушало лишь ровное дыхание девушки. Плотно задвинутые шторы не давали проникнуть лунному свету внутрь, охраняя хрупкий сон Харга. Рука, мирно лежащая на белой крахмальной простыне чуть дрогнула. За окном послышался вой порывистого ветра. Одеяло плавно сползло по обнаженному телу, заставляя его невольно поёжиться и прижать коленки к груди. Тело пробила мелкая неприятная дрожь, когда за дверью раздались тяжёлые шаги по скрипучей лестнице.
«—Пугает не тьма, а то что живёт внутри нас» —
Я резко открыл глаза. Меня окатил холодный пот, стало невыносимо трудно дышать. В ушах все ещё стоял гулкий звук бешеных ударов собственного сердца. Я ощутил неприятный холодок от макушки до кончиков пальцев и только тогда понял, что одеяло упало. Оледеневшие ладошки прижимали колени к груди. На полу чётко была видна махровая ткань, но что-то не давало мне дотянуться до неё. Конечности онемели, словно я отсидел ногу, но в тот момент онемение расползлось по всему телу. Я был твёрдым — жесткое неживое бревно из плоти, застрявшее в замерзшем теле. В голове промелькнула мысль, что это очередные галлюцинации, но все было чересчур настоящим: тень от деревьев мелькала на синих шторах, на электронных часах изменилась последняя цифра, ногти впивались в нежную кожу, оставляя соответствующие следы на коленках. Я слышал привычные звуки за окном: ветер, шуршание резиновых покрышек, скрипучий звук качелей во дворе. Ощущения внезапно усилились. Вибрации стали интенсивнее, белый шум возрос до такой оглушительной громкости, что начал причинять боль. Но затем я услышал то, что отразилось учащенным стуком в моей груди: быстрые и тяжелые шаги на лестнице.
Проснись!
Ужас охватил меня, словно густой и вязкий туман, проникая в каждую клеточку моего тела. Я понимал, что нахожусь дома одна, а отец должен прийти лишь под утро. Дыхание участилось, подсознание твердило подняться, схватить
