Сергей Вольнов - Зона Посещения. За миг до рассвета
Совершив восхождение почти к цели, он остановился и посмотрел на океанский простор, заметный почти из любой точки внутреннего нагорья. И уж тем более отсюда, с вершины, открывались потрясающие перспективы. Под бесконечным небом бескрайняя вода, вода, вода! На западе и юге – нормальная, на востоке – ненормальная. А с виду и не скажешь, кажутся совершенно одинаковыми…
Он в общем-то даже рад тому, что людей-сталкеров нет и быть не может у настоящей седьмой Зоны, не рукотворной, а действительно существующей. Той, что в дату Посещения угодила на дно в десятикилометровой глубине Тихого океана. Той, что является «дыркой от выстрела», завершающей пресловутую «плавную кривую», в одночасье начертанную на земном глобусе.
По крайней мере в этой реальности – нет. Поэтому не придётся нырять и охотиться на тихоокеанском дне.
Сборщик отвернулся от бескрайних просторов и сосредоточился на доме. Возможно, секретом успеха, позволившим сталкеру продержаться настолько долго, является огонь, который ни разу не погас за всё это время. По крайней мере так гласила легенда. Труба никогда не прекращала выпускать дым, по наблюдениям со стороны.
Самого Цветочного Старика люди Большой земли уже давно не видали, он спускался примерно два раза в год к западной границе, оставлял в известном месте хабар и забирал доставленные в обмен припасы; как и когда, засечь не удавалось, и уже давно никто не пытался. Даже стариком его называли, руководствуясь привычной логикой. Не назовёшь же парнем того, кто с самой даты Посещения всё ещё живой!
О том, что живой, по дыму определяли и по тому, что зонники продолжали периодически появляться в «обменнике», а съестные припасы, оставленные в уплату, – исчезать. Приносимые им немногочисленные артефакты, по большому счёту, особой ценности не представляли, но сердобольные люди из персонала базы и научного центра не прекращали традицию отслеживания статуса условленного места и снабжения Последнего Сталкера провизией, передавая из поколения в поколение эстафету.
Передвижение его по Зоне визуально и локаторами не фиксировалось. Он вроде бы как есть, а вроде его и нету… Поэтому возникал закономерный вопрос: человек ли Старик до сих пор??? И лишь Сборщик, спокойно приближающийся к порогу дома, чуял наверняка, что – человек. Не человек ему и даром не нужен.
Дверь с уютным скрипом приоткрылась, когда он приблизился на расстояние нескольких шагов.
«Ei, podes entrar! – послышался изнутри голос, говорящий по-португальски, отнюдь не старческий, вполне крепкий, зрелый мужской баритон. – Até que em fim, alguém atreve vir cá. Diz-me, será que eles têm medo de mim? É isso?»
«Cumprimentos, colega, – ответил гость и улыбнулся. – Não exactamente o medo, antes um certo distanciamento. E sabes bem, não sem fundamento».
«Que pena. Sei tanta coisa interessante sobre a Zona. Podia-lhes contar tudo…»
«Por isso eu cá estou, – заверил Сборщик. – Não deve desaparecer sem o rasto esse tesouro, a tua memoria»[8].
Без малейшего скрипа дверь распахнулась настежь, лучше всяких слов приглашая войти.
Редкий случай, но суперохотник понятия не имел, как выглядит его «добыча» и кем сейчас является. Впрочем, он охотился вовсе не за трофеями, которые можно повесить на стенку и демонстрировать гостям, бахвалясь экзотическими достижениями. Хабар, который ему требовалось добыть и приобщить, сокрыт внутри. «Упаковка» может быть выдержана в какой угодно «стилистике».
…десят восьмой раунд
Когда Реверс очнулся, он первым делом почувствовал, что больше не один живой здесь. Неудивительно, что оцепенел, вместо того чтобы зашевелиться и встать.
Валялся он всё в той же пещере, вокруг громоздились ящики, баллоны, контейнеры и трупы, но, кроме того, добавилось присутствие другой жизни… Проснувшийся сталкер продолжил лежать как лежал, внешними признаками шевеления не выказывая своего пробуждения. Даже глаза не открывал, пользуясь лишь внутренним взором, так сказать; пусть и далеко ещё не суперострым, но только с его помощью он в данную минуту узревал окружающее. Конечно, слух, обоняние, осязание также вносили долю восприятия, однако именно чуйка определяла, что новоявленный «компаньон» один и настроен не враждебно. Уши и нос добавляли, что костёр снова разожжён, а божественный для Трота аромат жареного мяса старательно пытается перекрыть запах дыма. Сюрприз, однако! А минуту спустя уши преподнесли сюрприз на порядок больший!!!
– Хм, я смотрю, ты классно устроился, – услышал Реверс.
И голос, произнёсший эти слова, был до боли знакомым. До такой степени, что Реверс усомнился в факте своего пробуждения и невольно заподозрил, что спит и видит, точней, слышит голос во сне. Совершенно закономерное подозрение, несмотря на то, что мёртвым обладателя этого голоса он не видел, только почему-то уверовал, что утратил безвозвратно. Потому и сменил диаметрально курс движения, решился штурмовать эпицентр в одиночку, не найдя искомого близ внешнего Периметра. Там, куда его завёл говорящий вот этим самым голосом. Проводник…
– Орё-ол, ты-ы… – исторг он, распахивая глаза и рывком принимая сидячее положение – проверять, сновидение или всё же наяву. А может, просто видение? Похмельное…
– Он самый, собственной персоной! Думал, так просто от меня отделаешься? – весело говорил напарник. – Ага, ага, щаз! Не дождёшься, нам ещё за ответами ходку продолжать.
Всё-таки наяву… Не сгинувший, не утраченный, не убитый. Жив.
Они, конечно, могли броситься в объятия, поиздавать восторженные, малочленораздельные звуки, хлопая по спине, плечам, и добрых пять минут заниматься чем-то подобным, разряжая напряжение, но – взглянули друг другу в глаза и, как настоящие мужчины, внешние проявления радости предпочли бурно не демонстрировать. Достаточно того, что каждый в глазах друга увидел яркий отсвет внутренних проявлений.
Встретившиеся сталкеры крепко-накрепко пожали руки, и в это сцепление ладоней влилось больше энергии, чем в любые объятия, хлопанья и восклицания.
Присаживаясь к костру, Реверс вдруг забеспокоился. Этот день начинался чудесно, а поскольку накануне удача в итоге очень даже проявила благосклонность, основание для тревоги серьёзное. По сравнению со старшим товарищем Реверс ещё недоразвитый, но и он далеко не первоход зелёный, а сталкер заматерелый, и главные правила Зоны вошли в его плоть и кровь. Если в подарок получаешь желаемое, жди испытания соответствующего.
За всё платить надо, так или иначе. За прошлые ошибки уже заплачено – ошибочным курсом, потерей драгоценного времени и утратой напарника. Чем-то придётся платить за возврат Орла. Аванс уже внесён, вот они, трупы неубранные…
Реверс посмотрел на коротенький «бычок» сигары, дотлевшей почти целиком, вскочил, схватил за ноги ближайший из трупов, кажется, Веника, и потащил в сумрак дальнего конца пещеры. Отвергая соблазн выбросить наркодельцов наружу, чтобы гравитационка раскатала в кровавые блины. Не стоит привлекать внимание случайных прохожих. Не далее как прошедшей ночью он сам реализовал роскошный пример, что случаи всякие с тыла могут подкрасться. И без того риск есть – дымок, тянущийся в пролом…
С шестью туловищами он справился минут за пять. Орёл не помогал и ничего не говорил. Старший выполнял обязательный сталкерский долг – следил за входом и посматривал по сторонам, пока напарник трудился. Случаи в Зоне непредсказуемы и появиться могут в любой момент, откуда угодно, хоть из ниоткуда.
Заодно он довёл до готовности импровизированные котлеты, для формирования которых использовал свиной паштет и ещё пару-тройку мясных консервов. Сковородка, позаимствованная в пожитках убиенных наркодельцов, позволяла баловать себя блюдом, несвойственным для полевых условий.
– Сам понимаешь, меня удивить – задачка та ещё, но ты сумел. Как сюда попал-то? – первым спросил старший, когда младший покончил с грузопереносками.
– Это ты спрашиваешь? – Реверс вернулся к костру. – Встречный вопрос – каким образом ты очутился в этой нычке? Уж где-где, а здесь мы точку встречи не назначали.
– Что с лабораторией? – не ответив, невпопад проявил вдруг широкую осведомлённость Орел.
Чему Реверс, по большому счёту, не удивился.
– Понятия не имею. Когда я закрывал эту дверку, – он посмотрел на закупоренную бронеплиту, – там после взрыва ещё клубилась химическая хрень, способная удавить всё живое. Как-то не до изучения диспозиции было.
– Вот это зря! – Орёл огорчился, у него даже лицо вытянулось. – Научников не стоило кончать, к ним имелись вопросы.
– Круто! – опешил Реверс. – Что-то я не помню, чтобы ты мне рассказывал об этих пещерках и предупреждал не кончать научни…
– Чтобы рассказать тебе всё, что я знаю и помню, понадобится…
– Понял, понял, не продолжай!
Они оба замолчали, взгляды их скрестились, и в этот момент Реверсу отчаянно захотелось спросить Орла о том, какие напарнику снились сны, пока они ходили поодиночке. Но уразумел, что полученный ответ может породить ещё больше вопросов, и промолчал на эту тему. Не время ещё.
