МИХАИЛ - СУПОСТАТКА
трепетной страсти, такой ласки и нежности... я просто не представлял, что они могут быть
такими... дивно-всепоглощающими...
Позднее понял: я окунулся и пропитался до самой последней клеточки тела
Чистейшим Первозданным Чувством. Таким же чистым, как вода в реках, как воздух, не
ведавшие "прелестей" техногенной цивилизации. Там, в моѐм времени, даже чистое
чувство, подлинная любовь несли в себе свою таблицу Менделеева - загрязнения на
генетическом и духовно-нравственном уровне. Здесь же сама Природа, Богиня богинь,
приняла роды и благословила нас.
Когда-то я думал - и был твѐрдо убеждѐн,- что испытал все вехи счастья. Здесь, в
бане, с грустинкой констатировал: то были слабые потуги, имитация, Настоящее
подлинное Счастье я вкусил сейчас...
Потом мыли мы друг друга, и души наши растворялись в нежности. И не
существовали в эти часы девочка 15 лет из неизвестного рода-племени, и, по сути, мужик
35 лет, славянского происхождения-были только Мужчина и Женщина. Дети Природы,
благословлѐнные ею на союз, на слияние.
Уже ближе к полуночи мы уничтожили ещѐ теплый ужин (спасибо Слонику!), затем
Среда, лаская любящим взглядом, втѐрла мазь в моѐ больное плечо.
И легли мы в одну постель.
И состыковались две половинки, и слиплись, и стало одно целое.
И было оно божественно прекрасным.
17. Опять супостатка
Мы проснулись с первыми лучами, и ещѐ долго с упоением любились.
Потом в четыре руки затопили Слоника, сделали завтрак. Балуясь, как дети, с
наслаждением кормили друг друга с рук, из губ в губы.
У меня - да и у Среды, думаю, тоже, - было ощущение, что теперь наши
дыхательные и кровеносные сосуды соединились в одну "магистраль", и если один
исчезнет, то второй, с грубо разорванной системой не выживет.
Подумав, тотчас сплюнул через плечо, и постучал по дереву.
68
-Чур, меня, - смеясь, произнесла Среда, и, копируя, тоже постучала по дереву.
Из еѐ ночного страстного лепета, я понял только, что Среда общалась с руссами и
перехватила несколько русских слов: они резко выделялись в еѐ напевной, в растяжку,
родной речи. Самым понятным было слово:
-Любый.
Не сговариваясь, интуитивно, мы общение превратили в приятные уроки по
изучению языков: что видели глаза, чего касались руки, на что ступали ноги, мы
называли каждый на своѐм языке, старательно повторяли. Поразительно: как дети,
схватывали на лету. Правда, не всегда правильно произносили слово, не соблюдали
ударения, поэтому со стороны, слушая нас, можно было обхохотаться.
Нам, разумеется, это нисколько не мешало, ибо, в основном мы общались глазами,
понимали с полувзгляда.
Где-то ближе к обеду мы несколько утомились друг от друга, интуитивно пришли к
единому решению: нужна пауза.
Среда занялась шкурками: надумала сшить нам новые одежды. Ну, а я отправился в
охотничьи угодья: проверить силки, поставить новые. Кроме того, осталась
нереализованная вчера рыбалка.
Отойдя шагов на сто от поляны, я неожиданно ударился в раздумья о том, что
произошло.
Рано или поздно, мы всѐ равно пришли бы к этому, но почему так быстро всѐ
случилось. Эта быстрота меня, отчасти, и смущала.
Со мной, в принципе, ясно: здоровый, взрослый мужик, столько дней прожил
отшельником, истосковался по любви, по женскому телу.
А Среда? Девчонка, ведь, совсем. Да, пережила трагедию гибели семьи, затем что-
то ещѐ более кошмарное... допустим, рано повзрослела. И всѐ же... Что, если еѐ
чувствами управляет голый расчѐт: прилепиться к мужчине, почувствовать себя
защищѐнной, когда можно расслабиться в полной безопасности, когда тепло, уют и еда...
Как в своѐ время разумно поступили поросята.
-Это плохо?- спрашивал я себя, как бы со стороны.
-Нет, не плохо, но как-то...
-Что? Что тебя не устраивает?
-Закрадывается сомнение в не подлинности искренности...
-Чушь собачья! Плюнь и растери. Девчонка, точно мудрая женщина, последовала
совету природы.
-Высокопарно...
-Хорошо, проще: подчинилась обстоятельствам.
-Во! Подчинилась. Не по зову сердца, души...
-Считаешь: она врѐт?
-Не считаю. Искусственность я бы почувствовал.
-Так в чѐм же проблема, чѐрт возьми?!
-Подчинилась... Если бы здесь был ещѐ один представитель мужского рода, много
моложе меня, Среда предпочла бы его...
-А это бабушка надвое сказала. Молодость - это неопытность, и мудрая женщина
сразу просекает. Среда увидела твой дом, хозяйство, сразу смекнула: мужик, хозяин, да к
тому же добрый, мягкий. Что ещѐ надо одинокой девушке? О лучшем варианте она и
мечтать не могла. Поэтому безоглядно, распахнув сердце и душу, шагнула к тебе.
Возможно, поверив, что это ей подарок богов за горе и беды, что перенесла. Убедил?
-Отчасти.
-Ну, и дубина же ты, Мисааль! Тебе что, заняться больше нечем, как создавать
проблемы там, где их нет? Живи, люби и радуйся. Вариантов других ведь нет...
Мой оппонент удалился с верой, что развеял все мои сомнения. Может, он прав на
все сто, и я дурью занимаюсь? Привык всѐ обмозговывать, подвергать анализу, а тут
надо просто жить, как жили предки, не мудрствуя лукаво. Главное, в ладу с природой и с
совестью. Не роман пишешь, нечего утруждать головѐнку мозготренажѐрами. Будь
счастлив, и живи так, что бы ежеминутно чувствовала себя счастливой Среда.
69
Оглядевшись, обнаружил, что, дискутируя с оппонентом, прошѐл места
расставленных силок. Развернулся, сделал несколько шагов, и внезапно сердце сжало
так, что в глазах потемнело, не привались я к берѐзе, точно грохнулся бы плашмя.
Пару минут сердце то сжимало, то отпускало, затем резко резануло - из глаз
брызнули слѐзы, а в висках ужасно засвербело.
"Что..."
В следующую секунду я оттолкнулся от берѐзы, и побежал, как ещѐ ни разу в жизни
не бегал. Тем более по лесу.
Вопрос не оформился целиком, а я уже знал ответ: Среда в беде!
Среда совершенно голая, измазанная навозом была привязана к календарному
столбу. Она вся обмякла и создавала впечатление мѐртвой.
Чуть в стороне лежала пронзѐнная копьѐм Раечка. Копьѐм Ритки...
Крик, вопль застрял у меня в горле. Кинулся к Среде, рванул верѐвки -
безрезультатно. Метнулся под навес, схватил топор - и назад.
Среда грузно свалилась мне на руки. Лицо заляпано так, что не видно ни глаз, ни
рта. Я очистил еѐ лицо, затем приник к груди: сердечко слабо билось далеко-далеко,
точно часы, брошенные на дно сухого колодца.
-Милая, очнись, - наконец, прорвался сквозь преграду мой голос.
Похлопал по щекам Среды, кричал, но безрезультатно. Вскочил, кинулся в дом за
травой - растѐртая, она вполне могла заменить нашатырь.
В доме всѐ перевѐрнуто, порублено, разбито. Даже на спине Слоника остался след
меча. Кровать в довершение была залита жидким навозом.
Отыскав нужную траву, спотыкаясь, метнулся назад.
Рядом с распростѐртой на траве Средой стояла лошадь, а на ней восседала Ритка.
На супостатке были новые меховые штаны и курточка, по всему обнова, которую сшила
Среда, но не успела примерить.
Ритка держала наготове лук с заряженной стрелой. Лицо еѐ было чудовищно
спокойным, каким-то неживым, точно маска.
-Ты ненормальная,- я с трудом сдержал выкрик.
Ритка смотрела так, точно я еѐ злейший враг, и она призадумалась, как лучше меня
прикончить: прошить стрелой или рубануть мечом?
Я приблизился к Среде, не спуская глаз с лука, опустился на колени, растѐр в
ладонях траву.
-Ты сам виноват, кретин!- внезапно истерично выкрикнула Ритка.- Если эта вобла
очнѐтся - я еѐ добью.
-Что она тебе сделала?- непостижимо, но я спросил спокойно, опасаясь взбесить
Ритку.
-Ты выбрал эту вонючку, а мне плюнул в душу... Я думала... я ждала, что ты
придѐшь, извинишься... и мы будем жить вместе... Но ты не пришѐл! Потому что трахался
с этой каракатицей!
Среда не пришла в себя и от травы. Я в отчаянье готов был разреветься.
-Это расплата за твою подлость! - продолжала с ненавистью выкрикивать Ритка.
Силы меня покинули: вязко опустился на траву, полуобернулся к Ритке:
-Лучше убей...
-Нет, ты ещѐ помучайся.
-Сволочь ты, и дрянь несусветная!
-Мне до фонаря твои оскорбления. Я отомстила, и довольна.
Я посмотрел на Среду: она всѐ больше походила на мѐртвую. Взял еѐ грязные руки,
сжал.
"Не уходи одна, родная, возьми и меня с собой..."
На какое-то мгновение показалось, что сердце сбилось с ритма, стало сползать в тот
колодец, где отсчитывало последние удары сердце Среды.
И вдруг взгляд упѐрся в топор. Тело ожило, напряглось.
-Чего ты добилась?- спросил, скорее для того, чтобы ослабить бдительность Ритки,
а рука уже приготовилась метнуться, ухватить топорище.
