Маргарита Блинова - Демон. Одиночка
— Курт, вы вообще слышите, что я вам говорю? — ору я, хватаясь за голову.
— Прекрасно, — холодно и немного надменно отзывается он. — Поэтому, может, снизишь немного тон?
Я его сейчас тресну. Точно тресну!
— А знаете, почему я сейчас ору на весь салон? Потому что меня бесят эти двойные стандарты. Вам, значит, с Ульрикой можно «сюсю-мусюсю», а мне даже поговорить с парнем категорически запрещено?
Мой упрек срывается с губ и мчится к цели. Но, видимо, соображалка у Курта работает нынче немного не так, как должна.
— Эва, ты ревнуешь… — говорит он мягким полушепотом и наклоняется немного ближе к моему лицу.
— Нет, Курт! — рявкаю я. — Ревность — это дать в морду родному брату за приятно проведенную ночь с девушкой, а я — в ярости!
Я отворачиваюсь, затем максимально отодвигаюсь от него и застланным яростью взором смотрю на пролетающие мимо машины.
— Эва… — через какое-то время зовет Курт, вполне мягким голосом.
Но я еще не готова идти на мировую.
— И не называйте меня так! — раздраженно смотрю на мужчину. — Е-ва-а! — тяну по слогам. — Курт, учите русский!
Я вновь отворачиваюсь к окну, молча глотаю подступившие слезы обиды и изо всех сил сжимаю пальцы в кулаки.
Черная банка где-то глубоко внутри угрожающе грохочет бездной, и я чувствую, как по щеке ползет слеза. Быстро смахиваю ее ладошкой, пока никто не заметил, и неожиданно громко и печально всхлипываю на весь салон.
Да что с тобой такое, Яблокова! Ты что, собираешься расплакаться на глазах у трех мужчин?
Нет, плакать я не стану, я буду терпеть до того момента, пока мы не приедем, и мне не разрешат побыть немного одной в своей новой комнате трехэтажного особняка.
Еще один громкий всхлип портит все мои планы остаться незамеченной.
Черт, Яблокова! Ну что за дела?
— Тише, девочка, — успокаивающе шепчет Курт на ухо. — Иди ко мне…
Я закрываю глаза, издаю нечто совсем уж близкое к истерике и совершенно не сопротивляюсь сильным рукам лаэрда, которые усаживают меня на колени Курта.
— Ну откуда эти слезки, девочка? — мягко шепчет он, поглаживая меня по спинке. — Ты же такая стойкая…
Он наклоняется, целует меня в лобик и, перейдя на язык демонов, что-то едва слышно шепчет, а я плачу и плачу, не в силах остановиться.
Зачем он так? То стаскивает с меня трусики и такое ощущение, что соблазняет, то дарит мне целомудренный, отеческий поцелуй в лобик. Я растеряна до глубины души. Все это сбивает меня, и я никак не могу понять, что сама чувствую к этому мужчине.
— Ты же знаешь, что я забочусь о тебе? — шепотом спрашивает он, едва я немного успокаиваюсь и затихаю, прижавшись щекой к его груди.
— Уху, — вяло киваю я и вскидываю голову. — Курт, я так не смогу, — честно признаюсь я, сквозь слезы. — Не смогу жить по расписанию, вставать и ложиться так рано… Я не смогу жить по вашей указке.
Он ласково вытирает большим пальцам водопады моих слез. Серьезный, невероятно сосредоточенный, мужчина грустно смотрит мне в глаза.
— У нас все получится, — твердо говорит он. — Только не сопротивляйся мне, Эва.
Я громко шмыгаю носом и кулаком вытираю мокрый нос.
— Трусики верните, — упрямо насупившись, требую я.
Курт мягко улыбается.
— Это сувенир. На память о потрясающем шоппинге.
Обиженно шмыгаю мокрым носом, возвращаю голову ему на грудь и замираю в крепких объятьях.
УступкиНе знаю, в какой из моментов я сдалась и решила поверить Курту. Наверное, в тот миг, когда поднялась к себе в комнату, чтобы переодеться к обеду, и среди огромного количества пакетов, купленных сегодня, увидела тот самой, который нес водитель, пока я была в одной из примерочной магазина «Пикантные кружева».
Заинтригованная сверх меры, я тут же вытряхнула содержимое на кровать и начала перебирать. Немного откровенное, красивое белье, ночные пижамки, ночнушки и чулки…
Курт остался верен себе до конца — «шел и кружева» были абсолютно везде.
Покачав головой, я выбрала самые скромные трусики, вернулась к вереницене распакованных пакетов с одеждой, вытащила симпатичные черные брючки и темно-зеленую блузку с короткими руками. Затем подумала еще немного и все-таки выбрала из кучи «кружев и шелка», разбросанных по кровати, миленький кружевной бюстик.
И то ли так подействовал прохладный шелк на попе, то ли просьба Курта, но почти весь обед я провела в легкой прострации.
За столом присутствовали все домочадцы и няня, которая помогала Максиму справляться с непослушными столовыми приборами. Ввиду моего задумчивого состояния у меня тоже появилась няня.
Вернее, нянь!
Сидящий рядом со мной Курт постоянно подкладывал на мою тарелку всякие вкусности и зорко следил, чтобы я осталась сыта и довольна.
После обеда лаэрд отправил меня в салон красоты, клятвенно пообещав, что меня только немного подстригут, и ни о какой эпиляции интимных мест даже речи не идет. И опять этот чертов шелк на попе заставил меня согласно кивнуть.
Для виду пообнимавшись на крыльце дома с Микаэлем, я махнула на прощанье Мажору и прыгнула на заднее сидение авто.
По дороге зазнакомилась с водителем и охранником, посчитав, что друзья и сторонники мне еще могут понадобиться.
— Мисс Райт…
— Антон, я же просила называть меня по имени! — грожу охраннику пальцем.
Мужчина улыбается и хлопает себя по лбу.
— Ева, а вы не боитесь мистера Дамира? — судя по голосу, он очень удивлен.
— А чего его бояться? — беззаботно улыбаюсь я, пританцовывая под энергичные звуки играющего радио.
— Все-таки мистер Дамир — высший демон на стадии Слияния, а вы так спокойно повышаете на него голос…
Чего? Это я-то на него голос повышала?
— Это мистер Дамир должен бояться недолаэру на стадии пересмотра жизненных позиций, — фыркаю я и уже куда более серьезно уточняю: —А что такое Слияние?
Антон быстро переглядывается с водителем, как бы пасуя отвечать на такой легкий вопрос.
— Объединение личностей демона и человека, — поясняет Евгений, почти так же ловко встраиваясь в поток, как и Курт. — Обычно Слияние происходит в более позднем возрасте, где-то после пятидесяти, но мистер Дамир уже сейчас готов уйти…
— Куда уйти? — поддавшись всем телом вперед, заинтересованно уточняю я.
— В мир демонов.
Я ошарашенно смотрю на своих спутников, жду, что вот сейчас они рассмеются и признаются, что пошутили, но мужчины молчат и только искоса поглядывают на меня.
Неужели это правда?
По управлению ходила байка, мол, демоны не умирают, а переходят из этого мира в свой. Дескать, человеческий мир им нужен только для того, чтобы демон родился и вырос в спокойной обстановке, и только после смерти человеческой оболочки и перехода в свой мир, лаэрды действительно начинали жить по-настоящему.
Я откидываюсь на мягкую спинку сидения машины и скрещиваю руки на груди.
Нет, это не может быть правдой. Тот же Вениамин Георгиевич смеялся над этой мыслью и на пальцах доказывал, что это маловероятно.
— Лаэрды живучи, — наставительно говорил он, сидя в своем любимом кресле, — у них хорошая регенерация и инстинкты самосохранения, но мы в свое время поубивали их достаточно, чтобы я мог тебе сейчас с уверенностью сказать — лаэрды дохнут, как любые нормальные люди.
Он был уверен в том, что говорил, или просто говорил уверенно, чтобы запутать меня?
Черт, надо срочно прояснить этот момент.
Быстро хлопаю себя по карманам в поисках телефона.
Ах да! Мой любимый «самсунг» пал смертью храбрых телефонов, выкинутых из окна несущегося автомобиля. Интересно сколько похожих «смертей» настигло телефоны по всему миру?
— Приехали, — сообщает Евгений, паркуясь напротив до боли знакомого салона красоты.
Вынырнув из своих мыслей, я быстро выпрыгиваю из машины и в сопровождении Антона мелко семеню к знакомому входу.
Курт не обманул — мне действительно предложили только немного подстричь волосы… и уже потом я сама согласилась на маникюр, педикюр, покраску и маску для лица.
На все остальное ответила категорично-громким «нет» и послала всех далеко-далеко. После такого никто больше ничего мне не захотел предлагать.
Яблокова, иногда ты перегибаешь палку!
Вернувшись обратно, я обнаружила у себя на кровати небольшую вытянутую белую коробочку и осознала, что у меня на кровати валяется новенький айфон.
Ну, Курт… Нашел-таки способ извиниться передо мной.
Но едва я открыла коробку и достала аппарат, как поняла — мой опекун не имеет ничего общего с этим подарком. Почему я сделала такой вывод?
Ну, наверное, потому, что новенький телефон был упакован в чехол, на котором красовалась наша с Микой фотка.
Да-да! Та самая фотка, где мы страстно целуемся, сидя на узком диванчике клуба.
