Вик Разрушитель 7 - Валерий Михайлович Гуминский
Я ехал домой, но мои мысли вертелись не вокруг поцелуя. В конце концов это не являлось для меня уже чем-то необычным. Интересно было другое. Если Нина, следуя моему совету, активирует Дар «водника», то вырисовываются перспективы, от которых захватывало дух. Зажигать и гасить Источники — это не столь сложная работа для Разрушителя. А что, если у меня из-за «искорёженной» искры появилась возможность определять у человека наклонности к той или иной Стихии? Ко мне же тогда представители дворянских семей со всех концов России бросятся, слава пойдет такая, что моё влияние станет сильнее императорского. Ой, не понравится это Мстиславским.
Домой я приехал в полной темноте. Первым делом узнал, вернулись ли Влад с Никанором. Оказывается, давно. Парни отчитались передо мной, показали фотографии камней, которые Ломакин перекинул по порталу. Что ж, результат оказался гораздо лучше, чем я предполагал. Два блока оказались целёхонькими.
— Ладно, отдыхайте, — отпустил я личников, а сам позвонил семейному адвокату. — Илья, мне нужна информация по дворянскому роду Диковых. Кто это такие, чем занимаются, чьими вассалами являются. Мне сказали, что они служат Куракиным, но лучше проверь. В общем, полное досье. И не забудь ещё узнать, кого Диковы держат в подчинении. Когда я вернусь из Якутии, информация должна лежать на моём столе. По сетям не вздумай мне ничего посылать. Только на бумаге.
Баженов пообещал приложить все силы, и на этом мы попрощались. Всё, теперь ужин и спать. Вымотался я сегодня, но зато узнал много интересного. И даже не вспомнил, что мог умереть от заточки, если бы на месте пижона оказался профессиональный убийца. Осознание этого пришло позже, когда я прислонил голову к подушке. Мелькнуло — и тут же исчезло, уступив место доброму Морфею.
Глава 5
1
— Где Хмель? — Алексей Куракин даже не удосужился выйти из машины. Он просто опустил стекло задней дверцы и лениво глядел на топчущегося перед ним Саньку Исаева с глубокими царапинами на лице, как будто остервенелая кошка прошлась когтями, и Серёгу Козулина — тех самых никчемных низовых дворянчиков, которыми не жалко пожертвовать. Подозревал княжич об их недалёких умственных способностях, поэтому беспокойство и резануло. — Почему он сам не пришёл на встречу?
— Ему малолетний урод руку сломал, — хмуро проговорил Исаев, постоянно потирающий рукой грудь, что очень раздражало княжича. — Хмель сейчас в больнице, домой пока не отпускают после процедуры сращивания. Пару дней придётся полежать, если не больше.
Куракин молча откинулся на мягкую спинку дивана. Злость, которую он испытывал к любимчику Мстиславских, выходила за рамки разумного и не поддавалась логике. Ну, подумаешь, лапал Наташку во время тренировок и танцев, так это ради дела. А с другой стороны, если подумать, не должны дворяне развлекать плебеев! Молодой княжич Мамонов выпрыгнул из небытия, за короткое время став самой обсуждаемой персоной. Что ни резонансный случай — в нём обязательно фигурирует этот… танцор. Жаль, в Крыму его не удалось грохнуть, а теперь попробуй достань мальчишку. Вёрткий больно — и удачливый. Даже Хмель, дерзкий и наглый уличный боец, не смог воткнуть меж рёбер заточку. Никчемные, ни на что не способные, жалкие уроды. Так бы врезал по ним выжигающим всё вокруг огнём!
— Вам ни одного дела доверить нельзя, — с презрением, словно плюнув, сказал Алексей. — Зря поверил Дикову. Надо было самому найти исполнителей. Мамонов хотя бы не догадался, кто вы такие?
Ответом ему было молчание. Исаев побледнел, стал интенсивно тереть грудь, как какой-нибудь инфарктник, у которого вот-вот случится приступ.
— Что? — рявкнул Куракин, ощущая грядущие неприятности. — Прокололись, болваны? Не смогли уличных сявок сыграть? Вам только толчки чистить можно доверить. Подошли, попросили сигарету, создали скандальчик, пырнули и ушли. Против неожиданного удара даже одарённый ничего не сделает. А вы во что ввязались? На хрена возле его машины торчали, а потом драку, в которой у вас никаких шансов не было, устроили⁈ Вам о его способностях разве не говорили?
— Виноваты, — опустил голову Санька Исаев. Он понимал, что самооправдание только усугубит гнев княжича. В Москве и так про Алексея Куракина не самые приятные отзывы ходили. Дескать, вспыльчив на ровном месте, неуравновешен и злобен как тысяча голодных чертей. Не будь приказа господина Дикова, хрен бы связался с высокородным!
— Надеюсь, Мамонов не узнал, кто вас послал? — от голоса княжича заледенели позвоночники у обоих парней. — Что молчите?
Рука вылетела из окна и вцепилась в рубашку Исаева, подтянула к себе. Пуговицы с треском посыпались на брусчатку набережной, где стоял «Хорс» Алексея.
— Он мне едва грудь не проломил, — стуча зубами, выдавил Санька, ощущая волны звериной злобы, исходящие от одарённого. — Как будто не ногой, а железной ступнёй РЭКСа[1] наступил. Потребовал назвать, кому служу, кто нанял нас.
— И ты поплыл? — снова рывок, отчего Саньке пришлось наклониться и встретиться с бешеным взглядом Куракина. Водитель «Хорса» делал вид, что его здесь вообще нет. — Думаешь, он убил бы тебя? Кишка у него тонка на такое!
— Не уверен, светлый княжич, в его миролюбии, — пролепетал Исаев. — У меня рёбра затрещали. До сих пор болит. Явно хотел раздавить.
— Болваны! Тимофей знает, что вы его с потрохами сдали?
— Нет, не говорили ещё.
— Пошли отсюда, тупицы! — Куракин оттолкнул Саньку с такой силой, что тот едва не упал на брусчатку. — Сам позвоню Дикову. А вы затаитесь до поры до времени. Вдруг Мамонов начнёт землю носом рыть. Если выйдут на меня — вам не жить. Такие проколы я не прощаю.
Дважды упрашивать парней было не надо. Они рванули по набережной и вскоре скрылись в одном из переулков. Куракин поморщился, глядя им вслед, а потом, не глядя, взял в руку тонкий, но весьма увесистый телефон в золотом корпусе, нашёл в базе нужный номер и сделал вызов. Водитель, не получив приказ, что делать дальше, так и сидел молча, глядя на гуляющих вдоль реки людей.
— Здорово, Тимофей, — с ленцой, в которой проскальзывала не столько угроза, а сколько безразличие к слугам, выполняющим грязную работу. — Не тарахти, уши болят. По-хорошему, тебя надо наказать, что для исполнения подбираешь недоумков. Но что теперь, всю твою семью наказывать? Провалили дело ребятки, и я очень недоволен. Клиент ушёл живым и здоровым, а вот мой человек лежит переломанный.
— Я компенсирую, — раздался дрожащий
