Ведьма для охотника - Татьяна Чащина
Сам отпустит.
Его пальцы сухие и властные.
А взгляд - жесткий и пронизывающий. Он ждет от меня чего-то… Прогиба моего ждет. Наверно, расспросов про моих внезапно обнаружившихся недругов.
А вот и не дождется!
Нет, про недругов было бы ужасно интересно, в самом деле, потому что я же по жизни няшка, какие там враги, да?
Но на ум сразу парочка фамилий приходит, кому могла бы помешать…
Раньше, учитывая нашу крышу, добраться до фирмы и меня лично и нагадить было сложновато.
Но теперь, с учетом смены руководства в ведомстве, которое нас курирует, а еще из-за Вики-сучки…
Черт, как все некстати-то!
— Я — вообще не рыцарь, ведьма, — тихо отвечает Юра, наклоняется через стол ко мне, а, учитывая, что я соблюдаю строгость и величавость и не отшатываюсь при его приближении, получается , что наши лица оказываются на очень близком расстоянии друг от друга. И это… Волнительно. Надеюсь, я не покраснела…
А он… У него глаза стали темные совсем… И смотрит зверем…
Поцелует сейчас?
От одного только предположения о таком развитии событий, становится не по себе.
Сердце лупит в грудь, пальцы дрожат, губы сохнут…
Черт, институтка из девятнадцатого века на тайном свидании с гусаром, ей-богу!
— Да, с рыцарем я погорячилась, — стараюсь говорить спокойно и ни в коем случае не дать понять, каким образом мое глупое тело реагирует на его близость, — ты — просто купец, деляга. И вот я не пойму, долг взыскиваешь, за обиду мстишь? Или покупаешь?
Он пару мгновений разглядывает мое решительное лицо, вполне вероятно, тоже прикидывая результат от своих действий, а потом хищно усмехается:
— Все сразу, ведьма.
— То есть, — тут же развиваю я тему наших не туда зашедших переговоров, — это такие ухаживания сейчас у олигархов? Оригинально…
— Нет у меня времени ухаживать, Юля, — отвечает Кирсанов, — и нет времени прыгать перед тобой. Слушай меня внимательно, Юлия Никитична, сейчас на вас с подружками будут вешать таких собак, о которых ты даже не слышала, которых не видела и не знала об их существовании. Депутат Катышев будет отмываться всеми силами, и те, кого он кормил, сделают всё, чтобы ты села. Я так понял, защищать тебя никто не собирается.
— У нас есть юристы, — стараюсь говорить уверенно, без дрожи. — Мы постараемся выбраться. С какой целью тебе нужны были наши документы? Твоя фирма не имеет к нам никакого отношения!
— Моя фирма имеет ко всему отношение, а я — к тебе. — Спокойно давит Юрий, — Надеюсь, ты не забыла об этом.
— Так, все. С меня хватит. Руки убрал, Георгий Николаевич!И не смей ко мне прикасаться!Если у тебя нет конструктивных предложений, я считаю наши переговоры завершенными.
— У меня есть прекрасное предложение, — отвечает Юра, и не думая убирать руку, наоборот, сжимая ее сильнее и жарче. Большой палец ведет по внутренней стороне ладони, и это заставляет ладонь мелко и неконтролируемо подрагивать, — я вытаскиваю тебя с подругами. Не скажу, что полностью, но , по крайней мере, срок будет условным. В лучшем случае, пойдёте как свидетели. Твоя фирма вливается в мою. Я тебе прощаю твое поведение, и мы начинаем с тобой всё заново, так же, как в лесу,на любовной ноте.
— Боже, Кирсанов, все-таки, ты делаешь мне предложение? — наигранно удивляюсь я. — То есть, сразу с места в карьер?
Он молчит, сверлит меня своими жадными глазами.
Так остро от этого внутри, горячо, что невольно хочется ерзнуть на стуле. Но терплю.
И уже не давлю в себе ярость.
Понятно же, чем закончатся наши переговоры.
Для него, правда, это явно непонятно.
Он ожидает, что я поеду с ним?
А, может, прямо тут, под столом отсосу?
За свободу-то?
— Ну что же, — подвожу итог разговора я, — думаю ты, Юра, уже понял, насколько твое предложение мне не интересно. Теми документами, которые к тебе в руки попали, по прямому назначению воспользуйся,у тебя как раз в Лесном домике туалетная бумага заканчивается, а до автобуса ещё месяц, и МЧС не заглядывает.
— Ты его еще толком не видела, ведьма, моего предложения. Уверен, оно не оставит тебя равнодушным.
Он отпускает мою руку, откидывается на спинку стула, щурит глаза весело…
И становится до того похож на самого себя времен лесной избушки, что мне делается больно.
Очень больно в районе груди. И жаль невозможно ту себя, глупую и наивную, и эмоций своих тогдашних жаль, и сказки, самой себе придуманной. И ночей наших горячих. И леса. И водопада. И голубики на накрытом скатертью столе…
Это все было в моей жизни. Обманом было. Так глупо…
На глаза внезапно наворачиваются слезы, еще чуть-чуть — и позорно разревусь прямо на переговорах, которые вообще не переговоры…
Он пришел сюда просто для того, чтоб показать свою крутость, загнать меня в ловушку. Лицом к лицу.
И все.
А лес, озеро, водопад, голубика и тот хищный, веселый, загадочный охотник - это все сон мой.
Нет его и не было никогда.
Был вот этот ленивый зверь, довольный тем, что поймал добычу. Расчетливый и холодный…
Я не хочу с ним находиться в одном помещении, желание уйти настолько сильно, что едва сдерживаю себя, чтоб не прекратить просто все, встать и сбежать.
Но я, конечно, хоть и дурочка, позволившая увлечь себя, позволившая себе влюбиться в очередного неподходящего мужика, но, кроме этого — еще и женщина, сама себя всегда вытаскивающая из всех передряг, привыкшая к тому, что никто не помогает, никто не поддерживает…
Ну, подумаешь, очередное разочарование…
Отряхнемся и пойдем дальше!
— Ваше предложение мне по почте вышлите, господин Кирсанов, — холодно завершаю я беседу, и глаза Юрия остро блестят. Он недоволен. По его логике, я , наверно, должна быть более благосклонна.
Интересно, ему с нормальными женщинами вообще не везло?
Только с теми, кого можно купить? Заставить? Продавить?
Грустно, наверно, если так.
Понятно теперь, почему он в лесу прятался ото всех…
Никаких игр, никакой лжи.
Он ведь со мной по-прежнему не играет. Как и тогда, в лесу.
Просто показывает себя, такого, какой есть. Во всей красе. Без психологии и
