Андрей Гребенщиков - Сумрак в конце туннеля (сборник)
– Наверное. На это я и рассчитывал, – он провел большим пальцем по поверхности ее маски. – Иначе какой же я романтик? Не оправдал бы своего глупого прозвища…
В этот момент внизу раздался шум, а потом утренняя тишины была вспорота пронзительным воем. Еще минута, и они отчетливо услышали, как что-то тяжелое ударилось о дверь. Собакам было плевать на всю эту романтику. Утро наступило слишком быстро, а голодные псы так и не сумели выманить свой потенциальный обед наружу. Поняв, что измором людей не возьмешь, они перешли к штурму.
– Ты слышал? – Яна спрыгнула с дивана и уставилась в сторону лестницы. – Это с первого этажа? Это они?
– Черт бы побрал этих псов. Придется прорываться, а патронов всего ничего. Надо что-то придумать. Я надеялся, что они уберутся, но, видать, поблизости совсем негусто в плане легкой добычи, иначе бы отвязал ись… Ладно, оставайся тут, я вниз, – сталкер еще раз чертыхнулся и, взяв пистолет, пошел по направлению к лестнице.
– Стой, куда ты? Вадим! Не ходи! – воскликнула девушка, но он уже скрылся внизу. Страх пришел быстро – резким впрыском адреналина. А она уже начала было отвыкать от внешнего мира. А зря. Вот и пожаловали.
Яна сняла халат и, аккуратно сложив его, прижала к груди, после чего начала отступать к камину. «Не сейчас, не сейчас, только не сейчас», – приговаривала она, понимая, что недавнее спокойствие рвется как паутина. Опершись об угол камина, она села на пол и сжалась в маленький комочек. Ей не хотелось, чтобы все это разрушил внешний мир, не хотелось уходить отсюда. К горлу подступал комок. Она боялась, что этот мир начнет исчезать, крупинка за крупинкой, а потому отвернулась. Облокотившись о холодную стену камина, Яна молилась о том, чтобы собаки не проникли сюда и все осталось на своем месте, как вдруг почувствовала, что будто пр оваливается куда-то. «Что за чертов?..»
Она не успела договорить, так как пространство мгновенно начало сужаться. Считаные секунды – и девушка потеряла из виду родную комнату, окунувшись с головой в темноту.
Она начала озираться по сторонам. Темнота была вокруг, а под ногами – холодные камни. Сердце забилось сильнее. Яна на четвереньках поползла к тому месту, где была секунду назад, и увидела, что на верху стены пробивается едва заметная полоска света. Она толкнула стену вперед, думая, что ее попытка останется тщетной, но внешний слой камина поддался, и вот она снова оказалась в комнате. Растерявшись, Яна снова ощупала стену, пытаясь найти хотя бы что-то, что могло выдать тайный проход, ведущий в неизвестность, но поняла, что создавший сей выход был не лыком шит. Она рассмеялась. В голову полезли разные мысли, и она сама не заметила, как вернулась в далекое прошлое…
Маленькая Яна бегает по комнате. Бабушка на кухне, дед считает до пятнадцати, а она одна здесь, в этой комнате, думает, куда бы спрятаться, чтобы ее не нашли. Камин не горит. Она пытается пробраться внутрь, но понимает, что тут ее легко найти. Яна огибает камин и прислоняется спиной к холодной стенке. Тут же стенка словно исчезает, и девочка кубарем летит куда-то в неизвестность. Больно ударяется головой и словно засыпает. Когда открывает глаза, она уже видит солнце наверху, которое бьет по отвыкшим от яркого света глазам. Где она? Яна оглядывается по сторонам и видит дедушку, который на всех парах бежит к ней с криками: «Яна! Яночка! Маленькая баловница, кто тебе разрешал убегать из дома без разрешения?! Зачем ты заставляешь нас волноваться?!» Яна поднимает глаза на деда и не понимает, о чем он говорит, ведь она все это время была дома, помнит камин, ведь она пряталась за ним… а потом улица. Чудеса. Но если начать объяснять это деду – он не поймет. И Яна решает оставить это в секрете.
– Яна! Яна, где ты?! – о на услышала голос Вадима и поспешила выбраться обратно.
Он был серьезным как никогда. Автомат вновь на своем месте, висит на груди, пистолет в кобуре. А ведь совсем недавно они говорили о чем-то отстраненном, и на нем было пальто с шляпой.
– Ян, я не знаю как, но мы должны попытаться… – начал было он, но Яна его перебила:
– Ничего мы не должны и никуда мы отсюда не уйдем.
– Мы не продержимся. Фильтры на исходе, патронов нет – лучше уж попытаться, чем…
– Ты не понимаешь. Иди за мной. Мы уйдем через камин.
– Ага, и полетим на метле? Не говори ерунды!
– Иди за мной. Некогда шутить, – и она провела его до заветного прохода.
Сталкер наклонился, ощупал стену, после чего уставился на Яну таким взглядом, в котором читалось, мол, ты в своем уме вообще, барышня? Она фыркнула, что есть силы оперлась руками о стену, и та нач ала продавливаться вовнутрь.
– Если бы я не видел это собственными глазами, никогда бы не поверил. И это называется – я знал этот дом как свои пять пальцев! Девушка, вы меня продолжаете удивлять. Может, ты папой Карло на досуге подрабатываешь? И не ждет ли нас в конце пути золотой ключик?
– Меньше текста, Буратино ты мой.
– А если серьезно, Ян, ты уверена? – спросил он. – Это что ж получается – аварийный выход какой, или как там его звали в Средневековье? Потайной ход – во!
– Это единственный вариант, – серьезно сказала она.
– Тогда я иду первым, – он кивнул ей и, освещая путь фонариком, полез вперед. Яна в последний раз обвела взглядом комнату и пообещала, что в следующий раз их рандеву продлится дольше. Что это будет не рандеву надежды, а возвращение к счастью, которое ей подарили эти стены. Она сложила бабушкин халат, запомнила комнату такой, какой видела ее годы назад, и с особым чувством полезла вслед за своим героем большого романа, сюжет которого только начинал развиваться. А она верила, верила, что конец, хоть и не скоро, но все же будет таким, каким она мечтает его видеть. И несмотря ни на что, несмотря на кажущуюся безысходность и безвыходность, он будет красивым, как в любой детской сказке…
* * *
Дверь наконец-то подалась под сильным ударом. Отлетел засов, открыв доступ внутрь. Пока одни начинали трапезу павшим сородичем, несколько псов нырнули в дом вслед за большим толстокожим вожаком. Они наконец-то были внутри. Дело оставалось за малым: найти спрятавшихся двуногих. Именно спрятавшихся, ведь они боятся, вожак чуял это. У двуногих есть то, что убивает зверей, он тоже знает об этом, но сородичей много, а людей мало. Сила за количеством, сила в единстве.
Вожак зарычал. Двое псов влетели на кухню, опрокидывая по пути стулья и стол. Никого. Еще двое побежали наверх. Вожак не дергался. Он знал, что делать. Сейчас они найдут их, вот тогда и наступит его звездный час.
Но что это? Где-то сверху раздался вой, полный негодования. Это означало только одно – разведчики никого не нашли.
Пес перемахнул через перила и в два прыжка добрался до второго этажа. Он встретился взглядом с первым псом – тот разочарованно заскулил. Вожак фыркнул. Пробежался по комнатам, но сам ничего не нашел. Упустили! В который раз! Вожак пронзительно взвыл. Люди ушли. Добыча ушла. В новом мире либо ты, либо тебя. Сегодня они проиграли. Это могло дорого стоить…
А на первом одеяле из снега темнела, уходя вдаль от дома грез, вереница следов, ведущая обратно в подземелье. Люди снова возвращались туда, откуда пришли. Но они знали, что земля запомнит их следы, и они еще вернутся. Вернутся, и все будет иначе. И однажды, наутро, новая порция снега не скроет отпечатки их ног…
Не может быть, чтобы до сих пор никто туда не ходил. Просто ни один человек еще не рассказывал об этом. Ведь первое, куда смотрит сталкер с Боровицкой, – это гнездо на приметной крыше. А куда еще смотреть-то? Великая Библиотека изучена вдоль и поперек, к Кремлю голову не повернешь. Сергей и сам каждый раз первым делом искал взглядом хозяина ночного неба, успокаиваясь, только если обнаруживал его в гнезде. Тьфу, пакость какая! А самого приметного дома не замечал. Помнил, что он есть где-то за домами, смотрел – и не видел. Почему же с некоторых пор появилась уверенность, что он должен пойти туда? Да еще и уверенность в том, что дойдет.
Он сошел с ума. Будь сейчас рядом с ним хоть кто-нибудь, так бы и сказал.
Комбез есть, оружие с положенным сталкеру боекомплектом при нем. Что еще ему нужно? Сергей осторожно разглядывал из-под ладони, чтобы не попали в поле зрения кремлевские звезды, гиг антские деревья Александровского сада. Какой-то невидимый рубеж, проходящий по Большому Каменному мосту, разделил мертвые и черные скелеты вдоль Моховой и ядовито-зеленые джунгли у подножия кирпичной стены. Не то что подойти, смотреть на них страшно! Да и незачем, ничего полезного там не найдешь. Пересечение широких улиц образовало маленькую площадь, и то, что раньше называлось живописным видом, теперь превратилось в опасное место. Только упавшие на мостовую колонны дома Пашкова служили слабым прикрытием для пробирающегося в сторону Волхонки человека. Куски камня рассыпались, когда-то были белыми, а теперь потемнели, как руины античного храма. Храм… Нет, к Олимпийцам он в гости не пойдет. Зачем? Не наши они…
