Святитель - Библейские темы
Евангелие Воскресения
А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша.
1 Кор. 15, 14
В тот день, когда фанатичный фарисей Савл, ревностный ученик Гамалиила, спешил в Дамаск, чтобы
тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание [132], вскоре после того как он участвовал в побиении камнями диакона Стефана [133], решилось будущее юного, только зарождающегося христианства: великий гонитель стал великим защитником и его ревностным проповедником. Страстный преследователь Иисуса, благодаря чему он стяжал особое уважение в своей среде, превратился в пламенного Его последователя (ср.: Деян. 22, 3–5; 26, 4–5). Это необычное само по себе перерождение становится еще более необычным потому, что оно произошло мгновенно. В один день, в один миг, когда Савл со своими приспешниками строил самые решительные планы уничтожения "хулителей" веры, он вдруг переродился и стал другим человеком, настолько отличным от прежнего, что большего антипода представить невозможно. Савл, который в тот великий для его личной судьбы и для судьбы христианства день вошел в Дамаск, отличается от Савла, который в тот же день вышел из Иерусалима, больше, чем Саул — помазанник Божий от Саула — мрачного завистника, чем Давид-герой от Давида — кровавого интригана, больше, чем блудный сын — от сына покаянного. Происшедшее с Савлом по пути в Дамаск нам очень трудно представить. Но если любому событию предшествует соответствующая причина, то в этом случае она должна быть исключительной.
Прежде всего этот молодой израильтянин не был обычным, посредственным человеком: он выделялся из толпы тех своих соотечественников, которые ценили свои убеждения не более чем в тридцать сребреников. Как один из избранников, одаренных Богом пятью талантами, он ни одного не хотел закопать в землю. Савл, как и все героические личности, изначально был предуготован для службы Богу. Для него этот мир не арена человеческого произвола и безумия, а мастерская Божия, где действует свой план, где каждому предназначено свое служение, и если кто не исполняет его, то поступает противно воле Божией. Божиих врагов Савл воспринимает как своих личных. Пока он шел в Дамаск, в его душе жила непоколебимая уверенность, что фарисейская религиозная система веры установлена Божественным планом, а новая проповедь об Иисусе воскресшем, Которого эта система осудила на распятие, основана на лжи и личном расчете. Как вдруг опрокинулась система его понятий и как они поменялись местами? Если бы Савлу предложили царский престол в Палестине при условии, что он отречется от фарисейства, если бы ему была обещана вся роскошь, которую только может представить восточная фантазия, если бы ему под ноги было брошено все, что бросал к ногам Христа лукавый искуситель в пустыне, кто может усомниться в том, что Савл не ответил бы решительно:
отойди от Меня, сатана[134] .
Любая попытка объяснить обращение Савла обыденными причинами заключает в себе незнание его души и характера. Он ни в коем случае не принадлежал к натурам, которые лишь отчасти веруют в то, что проповедуют, для него существует только:
да, да; нет, нет (Мф. 5, 37). Завоеванная им однажды истина становится его существом, его личность обретает ценность только как носитель этой истины:
и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Истина для него дороже личного удобства. За свои убеждения он терпит муки в темницах, избиение палками, побивание камнями, кораблекрушение, голод и жажду, холод и наготу (см.: 2 Кор. 11, 23–27), борется с дикими зверями (см.: 1 Кор. 15, 32) и мученически умирает. Более тернистый путь, чем у Павла, трудно представить. Но он выбрал его не потому, что не было пути легче и удобнее, ибо кто в Иерусалиме был достойнее Савла, чтобы заменить мудрого Гамалиила, у кого было больше видов на высокие звания и почести? И не потому, что был убежден, что это единственный истинный путь, определенный ему Богом. У нас нет оснований сомневаться в том, что многие черты характера Павла, свойственные ему до события на дороге в Дамаск, и после него остались неизменны. Прежде всего можно говорить о его постоянстве в убеждениях. Но если это постоянство является основным в его характере, присущим ему до и после обращения, то вновь возникает вопрос: что же могло поколебать и разрушить его фарисейские убеждения, в то время как его последующие христианские убеждения выдержали все нападки ожесточенного мира и злобу людей?
* * *
Первые записи о видении Христа воскресшего были сделаны самим апостолом Павлом: мы читаем об этом в пятнадцатой главе его Первого послания к коринфянам, написанного примерно через двадцать лет после распятия Господа, когда верующие Коринфа, богатого эпикурейского города, усомнились в грядущем воскресении мертвых. Апостол напоминает им о видении и делает это не с помощью отвлеченной вымышленной спекуляции, а на основании факта личного опыта. Этот факт был известен коринфянам из ранней проповеди Апостола, что видно из слов:
Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли (1 Кор. 15, 1). В чем заключалось это Евангелие? В проповеди о каком-то новом божестве или новой морали? Нет, прежде всего в том, что Христос воскресил умерших и что Его Самого после Воскресения видели Его ближайшие ученики и последующие ученики и, наконец, он, Павел:
а после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом (1 Ei?. 15, 8–9).
О своем обращении ко Христу, происшедшем с ним, он не говорит коринфянам в этом послании исчерпывающе, а напоминает о своей проповеди, в которой сообщил о чудесном событии, пережитом им и ставшем причиной его обращения. Павел был в Коринфе и рассказал, что и как с ним произошло. Нет сомнения, что они расспрашивали его о подробностях этого события, и нет сомнения, что он им обо всем поведал. Детальное устное повествование и стало причиной того, что апостол Павел ни в одном из своих посланий не дает пространных описаний откровения, заставившего его перейти в лагерь последователей Христа. О его обращении известно было христианским общинам повсюду. Все, кого Павел обращал в христианство, должны были знать чудесную историю, рассказанную евангелистом Лукой, сопровождавшим Апостола. Павел не скрывает историю своего обращения, но, напротив, использует любую возможность поведать о ней. С ее помощью он защищается от своих соплеменников (см.: Деян. 22), с ее помощью оправдывается перед Агриппой (см.: Деян. 26), с ее помощью привлекает народ ко Христу. Везде, где Павел проповедовал Евангелие, то есть Воскресение Христово: в Антиохии ли (см.: Деян. 13), или в Афинах (см.: Деян. 17, 15–34), или в Коринфе, или в любом другом месте,— он должен был заново пересказывать свою необыкновенную историю. И это совершенно естественно, потому что его личное переживание являлось самым убедительным доказательством. Он проповедует новую веру, которая отличается от красивых греческих легенд о различных божествах. Его проповедь основана не на фантазии, не на остроумных выводах разума, а на опыте. Он проповедует о том, что видел. Он не разрушает веру афинян в "неведомого Бога" (см.: Деян. 17, 23), он только дает ей новую, мощную и подтвержденную опытом, поддержку.
Автор "Деяний святых апостолов" — верный и точный пересказчик проповеди Павла. Мы получаем от него два крайне важных свидетельства о личности и проповеди его учителя: во-первых, явление Христа послужило причиной внезапного перелома в жизни Павла; во-вторых, Христово Воскресение — центр его проповеди Евангелия. И то и другое Апостол подтверждает в своих посланиях.
В его отсутствие уважение к нему в христианских общинах часто подрывалось противниками христианства, тогда слабела и вера людей, обретенная через проповедь Павла. Поэтому он иногда был вынужден защищать авторитет своей проповеди и говорить о своем прошлом:
Не Апостол ли я? — говорит он.—
Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? (ср.: 1 Кор. 9, 1). В Послании к галатам Апостол напоминает им о своей прежней жизни. Он предполагает, что верующим галатам его жизнь известна (они могли слышать о ней от других, но и сам он говорил им о себе). Галаты слышали, как Павел
жестоко гнал Церковь Божию, что более многих сверстников был неумеренным ревнителем отеческих преданий (ср.: Гал. 1, 13, 14). Все это полностью соответствует описанию евангелиста Луки, так же как и характер проповеди апостола Павла. Из повествования Луки видно, что, как мы и упоминали, центром проповеди Павла было Воскресение Христово.
* * *
Убежденность в том, что Христос жив по смерти, что Бог воскресил Его и что Он после этого явился Своим близким, составляет основу всеобъемлющего теологического, христологического и нравственного мышления апостола Павла. Обратимся к этим трем составляющим.
