Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-2. Посланница преисподней
А вот если нет? Интересно, насколько хватит дружелюбия немёртвых?
Таривил прерывисто вздохнул. Будь что будет! Он – это он. Такой, какой есть. Даже став нежитью… Он сделает то, что должен, какую бы цену ни пришлось заплатить. Он отыщет её!
Единственное уязвимое место лича – его филактерия.
Конечно, глупо шантажировать Господина хрустальным флакончиком… или что там его филактерия из себя представляет? Эет просто-напросто прикажет вернуть её – и на этом разговор закончится. Заклятье Подчинения никто не отменял.
Нет…
Тут надо действовать иначе.
Разбить к чёртовой матери? Тоже не умнее. Господин почувствует. Что личу помешает сделать новую – и задать несколько вопросов своему слуге?
Ладно, неважно! Главное – найти, а там что-нибудь придумаем.
Таривил вышел в коридор и медленно пошёл в глубь Храма.
Эхо шагов.
Юноша скупо усмехнулся. Если бы ему сказали ещё месяц назад… или двенадцать тысяч лет? – что он будет вот так спокойно бродить переходами Храма Мортис, и никто даже не сделает попытки схватить его, он бы рассмеялся прорицателю в лицо.
А если бы сказали, что он сам будет нежитью…
Горло сжалось от резкого спазма.
Эльф предпочтёт смерть предательству….
С какой гордостью они, ученики магической Академии, повторяли эту фразу – наивные щенки, уверенные, что чьи-чьи, а уж их-то приключения и борьба со злом непременно закончатся победой, а если всё же кого-то постигнет героическая смерть, то она увенчается балладами и преданиями, что сложат благодарные потомки.
Интересно, вспоминает ли о нём изредка хотя бы Элиира… если она жива?
Приключения закончились. Оборвались вместе с жизнью в тёмном узком коридоре. Осталось лишь желание хотя бы сохранить верность себе самому.
Таривил присел на бортик пересохшего сто лет назад фонтана и, подтянув колено к подбородку, обхватил ногу руками.
Где бы он на месте лича прятал филактерию?
Где угодно. Храм огромен и пуст. Храни, где хочешь.
И всё же?
Господин далеко не дурак. Он должен понимать, что за целую вечность обязательно случится какая-нибудь неожиданность, когда не будет ни времени, ни возможности спасти сосуд. Значит, хранить его надо не на виду – по меньшей мере. И, наверное, там, куда добраться очень сложно…
По губам скользнула улыбка. Как Эет вскинулся, когда услышал, что в потайной комнате находится посторонний… Не значит ли это?…
Конечно! Та комнатушка, что Господин велел охранять. И, вполне вероятно, не только из показного великодушия лич отменил свой приказ. Возможно, некромант… испугался? Ведь говорят же, что врагов нужно держать ближе, чем друзей!
Юноша вскочил и почти бегом бросился к лестнице. Решётка, потайной спуск, ненавистный тёмный коридор…
Дверь!
Таривил, переводя дыхание, остановился и, закрыв глаза, мысленно попросил её открыться.
И она бесшумно отъехала в стену, открыв вход.
Так же, как двенадцать тысяч лет назад.
Теперь спросить, где.
И получить ответ.
Эльфийский маг, с трудом сдержав радостную улыбку, произнёс заклятье левитации и взмыл к самому потолку. Вот он, тот самый камень, что откликнулся на его вопрос. Просто вынуть его из кладки…
Внутри стоял прозрачный пузырёк с золотой крышечкой, лучась ослепительным светом.
Таривил одним движением схватил флакон и спрятал за пазуху. Вот так… Теперь вернуть на место камень.
Вряд ли Господин часто проверяет тайник. Зачем привлекать к нему внимание?
Юноша мягко опустился на пол. Флакон холодил кожу на груди даже сквозь ткань рубашки. Филактерия Господина…
Таривил прерывисто вздохнул. Вот так. А теперь наблюдать. Просто наблюдать. И, если он поймёт, что Господин по указке демонов задумал какую-нибудь пакость против Невенара – филактерию об пол. И меч под рёбра!
Интересно, есть ли в Храме меч?…
Ну, ножи точно есть. На кухне.
Всё складывается великолепно. Эет ни о чём не подозревает. Даст Гвариан, и не заподозрит ещё долго!
Ноги словно налились неподъёмной тяжестью.
Самая подлая раса Невенара….
Как посмела эта дьяволица так сказать?!
И почему её слова крутятся в голове? Почему он противен сам себе? О да, некроманты его враги… Против врагов хороши все средства. Да и что такого? Эльфы действительно когда-то пытались замуровать в подземельях весь народ дварфов, со стариками, женщинами и детьми – неужели тем, кто делал это, было легко? А ведь дварфы – не нежить и не демоны!
И всё же эльфы выполнили волю своего бога.
Так что же он играет в благородство? С кем?…
Да чёрт побери! Не станет разбивать он эту дурацкую филактерию! Не станет…
Если Господин не сделает ничего дурного.
Таривил медленно, словно на ногах у него висели чугунные ядра, двинулся обратно.
В его комнате ничего не изменилось, никто к нему не заходил. Юноша достал из-за пазухи флакон и небрежно сунул под подушку.
— Благородный эльф, я поздравляю вас, – с кривой усмешкой прошептал он сам себе. – Вы вор!
О Гвариан, как же хочется вернуть на место эту злосчастную склянку! Но нельзя… Господин допустил к себе демонов. Здесь нужно ожидать чего угодно.
О чём они говорят?
Таривил вышел в коридор. Из Верхнего храма доносились голоса. Магия жрецов не позволяла расслышать слова, но Ариэлла смеялась. Господина совсем не было слышно. Или Эет молчит, или отвечает слишком тихо. А вот Вирлисс… Вирлисс чем-то раздражён. Он отвечает баронессе на повышенных тонах. Что может так разозлить тариллина?
Демонесса снова смеётся.
Таривил скрипнул зубами. Она довольна. Видимо, получила всё, что рассчитывала получить. Мерзавка.
Магический всплеск? Она ушла?
Таривил осторожно, крадучись, направился по коридору к залу Верхнего храма. Божественный тариллин кричал на хранителя.
— У тебя в голове одни сплошные расчёты! Цифры, цифры, цифры… от магических уравнений и – как оказалось! – до политической выгоды!…
Таривил резко прижался к стене. Значит, вот так…
Лич сделал свой выбор. И даже тариллин Мортис – тариллин богини Смерти! – возмущён его поступком.
Чего ещё надо?
Юноша, сжав кулаки и не позволяя себе даже на секунду задержаться – лишь бы не передумать! – бросился в комнату и распахнул окно.
Он остановился в последний момент, уже размахнувшись, чтобы вышвырнуть флакон вниз, на скалы.
Пусть ничтожный шанс… но вдруг эта склянка уцелеет?
Нет! Надо наверняка.
Таривил с размаху швырнул пузырёк себе под ноги.
Ему показалось, что звон раскатился по всему Храму. Сейчас сюда примчится Господин – и…
Секунда тишины… две….три…
Ничего.
Таривил осторожно высунул голову в коридор.
Никого.
Неужели Господин… не может быть… ничего не почувствовал?
Нет. Шаги. Он идёт сюда! Идёт из Верхнего храма.
И нет под рукой ни ножа, ни какого-нибудь острого предмета, чтобы мгновенно… а Заклятье Подчинения не позволит задушить. Как глупо…
Таривил шарахнулся в комнату и приготовился к худшему.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Эет.
Таривил стоял, сам не свой, и, не осмеливаясь глядеть на осколки филактерии у своих ног, с вызовом смотрел в лицо Господину.
Да, лич был чем-то озабочен….расстроен?
Хранитель Храма сделал шаг в комнату.
— Закончил с уборкой? – с какой-то рассеянной улыбкой спросил он, словно не видя осколков у ног Таривила. – Молодец. Слушай, Таривил…
— Я её разбил! – гордо вскинув подбородок, дерзко заявил юноша. – Вы видите?
— Разбил?… А, ну, ерунда, бывает, – отмахнулся Эет. – Подметёшь, ничего страшного. Слушай…
— Вы так спокойно об этом говорите? – опешил эльф.
— Ну что мне, колотить тебя, что ли? – явно думая о другом, бледно усмехнулся Эет. – Таривил, послушай меня наконец. Мы с Виром вынуждены будем покинуть Храм на какое-то время. Прошу… на тебя ложится огромная ответственность. Ты остаёшься один, совсем один. Храни Храм от всех чужаков до нашего возвращения. Если же мы не вернёмся, сохрани его до возвращения моей Госпожи… или жрецов. Скажу честно, я не знаю, вернутся ли они вообще когда-нибудь. Мы с Виром… мы постараемся вернуться. А ещё… знаешь, ты был прав. Не стоило связываться с демонами. Теперь мы вынуждены играть по их правилам. Всё, что мы можем сделать, чтобы уберечь наш мир – обдумывать каждый шаг и держаться вместе. Пожалуйста, Тар. Я знаю, что могу на тебя положиться.
Таривил глубоко вздохнул и отступил.
Неужели он ошибся?
Если Господин сказал правду… О Гвариан, что же он наделал!
— Куда вы отправляетесь? – через силу вытолкнул эльф.
— В Невенар, – невесело усмехнулся Эет. – Что называется, сбылась мечта идиота…
— Но я… простите, я… Ваша филактерия… я так разозлился из-за Ариэллы…
