Гусейнова Ольга - Сумеречный мир

Затем меня добил режущий слух приказ Егора:

— Эту отвезти в клан. Потом разберемся, что с ней делать дальше.

Рыжий громила встряхнул меня, заставив посмотреть ему в глаза и, многозначительно облизнувшись, задумчиво произнес:

— Может себе забрать?! Красивая рыська, кровать хоть согреет.

— Как хочешь, — последовал бесстрастный ответ.

Глаза защипало. Я спасла его, столько думала о нем, переживала, что с ним стало. А меня... Святые светлые, как же страшно умирать, но жить еще страшнее. Пока меня вели к дверям, придерживая за плечо, я судорожно решала: можно ли признаться кто я такая. В последний раз перед отворившейся дверью обернулась на бессердечного мужчину, и в этот момент сквозняк из открытого окна бросил мне в лицо пряди волос. Я привычно убрала их за ухо и, кажется, уловила в его глазах… узнавание. Секунда бездействия — и резкий приказ:

— Подожди!

Мы замерли, Закурский слегка удивленно посмотрел на Егора, поднявшегося из-за стола и направившегося к нам, не сводящего с меня пристального хмурого взгляда. Их третий — молчаливый — партнер тоже обменялся недоуменным взглядом с конвоиром, нетерпеливо пробасившим у меня над головой:

      — Что?

      Егор подошел ко мне вплотную, заставив задрать голову и смотреть ему прямо в глаза, при этом внутри все скручивалось от страха. И я, наконец, уловила его запах: терпкий, очень приятный и в тоже время тревожащий, очень привлекающий мое животное. Запах крупного сильного самца из семейства кошачьих. И хотя Закурский тоже большой кот, но — другой.

      Брюнет удивил меня, проскрежетав:

      — А где твой фонарик?

      — Какой фонарик? — изумлению окружающих нас не было предела. Наконец-то до меня дошло, о чем он спрашивает, пожала плечами, с горечью ответив: — У меня был не фонарик, а вспышка фотоаппарата. У вас похожие продаются, но размерами гораздо больше...

      Мы молчали несколько мгновений, рассматривая друг друга слишком близко. А ведь всего четыре месяца назад я даже предположить не могла, что такое вообще возможно. Отметила, что коротко стриженые волосы у «старого знакомого» не однородно черного цвета, а с коричневыми прядями. Поди разбери, какое животное является его второй сущностью?..

Егор перевел взгляд на огромную лапищу Закурского, которой тот продолжал держать меня за локоть, нахмурился и распорядился:

      — Сава, отпусти ее.

      — Что происходит, Егор? — спокойно спросил рыжий, тем не менее, выпуская мою руку из захвата. Выходит, его Савой зовут?

      Неслышной поступью к нам приблизился третий оборотень, с любопытством наблюдая за происходящим.

      — Как ты попала на эту сторону? — бесстрастный хриплый голос в очередной раз пробрал меня до костей.

      — Все светлые участвуют в лотерее и жаждут выиграть, — последнее я произнесла с неприкрытой иронией, — чтобы стать защитниками Стены. Так вот, я выиграла.

      — И? — в голосе Егора едва ощутимо проскользнуло нетерпение.

      — Во время церемонии я с еще одним несчастным провалилась сквозь стену на эту сторону.

      — Подожди, — заявил огромный рыжий кот, — ты хочешь сказать, что — светлая? С той стороны? — и недоверчиво уставился на меня, как на ребенка, сочиняющего небылицы, только бы не наказали.

      — Да, я светлая с той стороны. И...

Напомнить о спасении одного неблагодарного оборотня не успела. Платиновый коснулся руки Егора, привлекая внимание, мотнул в мою сторону головой и глубоко вдохнул. Затем отрицательно покачал головой. По языку жестов поняла, что оборотень-волк — немой.

      — Хм-м, а ведь Глеб прав, — Закурский подозрительно уставился на меня. — Мой тигр очень хочет пометить твою рысь, но у Светлых нет второй ипостаси. Или наши сведения уже не верны?

      Я непроизвольно шарахнулась от озабоченного тигра в сторону, врезалась в волка-молчуна. На плечи легли тяжелые ладони, а в нос ударил запах псины. Опять рванулась, выскользнула и прижалась к стене спиной. Если бы моя трусливая рысь не включила режим «абонент вне зоны действия сети», то точно бы когти выпустила. Может, как Эрика, ударить по ним отвращением? Стоп. На Егора я не подействовала и пока не ощущала негативных эмоций. Оборотни проявляют в основном любопытство и интерес. Возможно, с ними удастся договориться по-хорошему.

      — Ну что молчишь? — поторопил с ответом Сава, пятерней взлохматив густые волосы на макушке.

      Невольно сжала кулаки, как было всегда, когда я вспоминала о тех событиях.

      — Только мы прорвались на вашу сторону, нас встретила стая вампиров. Андрея разорвали в клочья, а меня... меня высосали почти досуха. Но стражи... короче, пока они дрались, меня залил своей кровью один из них — барс, — замолчала, переводя дыхание, потом совсем тихо закончила: — Очнулась — в морге, вокруг — трупы, а я — рысь. Стражи предположили, что яд кровососов помог пройти инициацию, а моя магия защитила или поспособствовала. Точно — не знаю. Рысь оказалась самой близкой мне по духу.

      Глеб руками очертил квадрат, показал на ухо и кивнул, видимо, подтвердил, что слышал в новостях о том случае.

      — Так это она тогда... помогла? — удивленно посмотрел на Егора Сава. Тот кивнул утвердительно. Пару мгновений все молчали, затем Закурский неожиданно зло рыкнул, заставив меня вздрогнуть. — Как ты с Келем снюхалась?

      Увидев, что Егор резко положил ладонь на плечо другу, предлагая ему умерить пыл, я воспряла духом и начала объяснять:

      — Понимаете, я эмпат... После месяца скитаний меня подобрала чета ежей, приютила, дала работу. У них своя пекарня с кафе. Как-то раз там случилась потасовка вампиров с магами. Я их успокоила, убрала негативный фон, вот и... — Саве явно не терпелось — опять открыл рот, и я поторопилась закончить: — Об этом узнал верховой Марк, потом зачем-то рассказал Келю.

      Егор, нахмурившись, посмотрел на Глеба, но его опередил Сава, громоподобно рыкнув:

      — Я знаком с тем кровососом. Старый хитрющий черт.

      Глеб снова обрисовал квадрат и поделил его резкими жестами, показав, как кто-то сжимает, что-то в кулак. И Сава тут же согласился с ним:

      — Да-да, мне тоже донесли, что в верхнем городе передел намечается. Видимо, вампир решил нашими руками убрать конкурента. Такого дошлого волчару в соседях держать — чревато последствиями. Ладно, надо потолковать и с Марком. — Затем обернулся ко мне и добавил: — Ну и что дальше было?

      — Кель в приказном порядке пригласил меня в ресторан и...

      — …купил себе светлого мага и заодно — красивую бабу! — презрительно хмыкнул рыжий.

      Желтые глаза Егора сузились, он слегка наклонил голову, слушая и рассматривая меня, по его мнению, надо полагать, незадачливую рысь. А у меня шея уже заболела, смотреть на них снизу-вверх. Зыркнув на разговорчивого тигра, я с сарказмом ответила:

      — Если бы вам пообещали вырвать ноги, а затем и ребенку самых близких оборотней в чуждом для вас мире, то поверьте, и вы бы решили, что сотрудничество с Келем не самый худший вариант.

      Темные брови Глеба взлетели на лоб, он демонстративно осмотрел мою фигуру и недоверчиво фыркнул.

      — А Глебушка снова прав, котенок. Тебе прямо в ресторане ноги вырвать хотели? — от прозрачных намеков слишком озаботившегося моим моральным обликом Савы, даже рысь пришла в себя и зарычала. Кажется, я тоже показала клыки, потому что тигр развеселился: — О, а киска-то характер проявляет!

Я отлепилась от стены и, злобно глядя ему в глаза, с холодной угрозой предложила:

      — Хотите, киска на вас лично продемонстрирует, что ответила в первый раз на деловое предложение руки и сердца Эрику Келю?

      — Может лучше на мне? — вперед выступил Егор, заслоняя Саву собой.

      Мужчины напряглись, а я «сдулась». Понуро опустив плечи, покачала головой, а Хмурый проскрипел, словно не смазанный механизм:

      — Почему же? Не бойся, покажи, на что способна, даже интересно...

      — На вас же не подействовало, — нехотя призналась. — Я видела. Выложилась по полной, чтобы... вы контракт подписали.

      Сава и Глеб посмотрели на Егора, тот коротко кивнул.

      — Как тебя зовут, полностью? — хриплым шепотом спросил он. Видимо, щадя поврежденное горло.

      — Ксения Зацепина, — всхлипнула я, не выдержав эмоциональной усталости, измотанная страхом и разочарованная в мужчинах, жизни и... во всем.

      — Ну и что мне теперь с тобой делать? — глядя в пол, Егор спрашивал скорее себя. Вот и отпустил бы уже с богом на все четыре стороны. Но он посмотрел на меня странным нечитаемым взглядом: — Кем ты работала... дома?

      — Аудитором, — осторожно ответила я. — Это бухгалтер, занимающийся…

      — Значит, с работой секретаря справишься, — отрубил, по всей видимости, мой новый работодатель. Затем обратился к Саве: — В правом крыле ее поселишь. Из дома одну не выпускать. За ее барахлом пошли кого-нибудь. — Обернулся к Глебу и дал указания ему: — Разберись с тем... неудавшимся промышленником. Такие хвосты нужно обрезать, чтобы потом следов за нами не оставляли.