Проданная. На стороне солнца - Таня Свон
Я кивнула. Слышала разговор Анти и распределителя и была рада за подругу. Ей не придется сидеть в темных норах круглыми сутками, она сможет изучить остров и продолжит тренировать свои способности.
Жартхета отправили на кухню помогать с готовкой. Джарахе и Рорджи можно не работать какое-то время, чтобы восстановить силы после войны с Артери. Однако сомневаюсь, что хоть кому-то из нас удастся отдохнуть.
— Рорджи, — позвала я, присев на лежанке, чтобы лучше видеть драконорожденного.
Тот тоже расположился рядом со мной и сейчас что-то искал в своем рюкзаке.
— Чего, белесая?
Я скривилась от новой клички. Было ощущение, что Рорджи принципиально не называет меня по имени. Что ж. Не «отродье» и на том спасибо.
— Ты ведь будешь в моем отряде, про который говорила Лорклар, так? Это клеймо у тебя на груди… Распределитель назвал тебя стражем. Что это значит?
Рорджи вынул из рюкзака палочку, к кончику которой были привязаны перо и бубенчик. На его звон тут же прибежал Дружище, который до этого ластился к Анти. Рорджи казался задумчивым и на меня не смотрел. Без эмоций дразнил кота, который прыгал чуть ли не на задних лапах, пытаясь поймать яркое перышко.
— Это значит, что ты под защитой старейшин, а я в ответе перед ними за все, что с тобой случится. Умрешь ты – я умру следом, и это будем самая позорная смерть. Нет ничего хуже, чем проваленное задание от старейшин.
Все притихли. Даже Жартхет перестал о чем-то лопотать Джарахе, а она отложила свой рюкзак. Анти уселась, укутавшись в плащ. И только Дружище весело скакал за звенящим колокольчиком.
— Меня избрали для этой миссии, и я буду с гордостью исполнять ее каждую секунду, до самой смерти. Быть отмеченным кем-то из совета – честь. И не важно, что именно тебе поручили – воскресить богиню или защитить отродье.
В этих словах я услышала очевидный укол, но притворилась, будто все в порядке. Будто я не поняла, что Рорджи мечтал совсем об ином задании.
— Я думала, тебя так наказали за то, что ты пытался меня убить.
— Ты в чем-то права. Но я рад, что так поступил, — оскалился в улыбке Рорджи, и у меня по коже поползли мурашки. – Ведь иначе это, — он снова показал выжженный след ладони на груди, — мог получить кто-то другой.
— Говорят, тот, кто исполняет свой долг, после смерти встречается с Солнцеликой. Наша прародительница дарует жизнь после смерти, полную великих сражений, — произнес Жартхет с благоговением, а Джараха фыркнула:
— Где ты такое слышал, дурачина? Какие сражения после смерти? Не будет там никаких войн, хватит их и здесь.
— А зачем тогда все это? – огорченно выдохнул Жартхет, и мне даже стало жаль его. Он так верил в красивую сказку о вечной жизни и славных подвигах после смерти…
— Затем, что после смерти у тебя два пути, — сурово поясняла Джараха. – Первый – переродиться, если ты это заслужил. Второй – раствориться во тьме и блуждать в ней веками, в надежде, что когда-нибудь твоя душа станет достойна возродиться. Но есть и третий путь, открытый лишь лучшим воинам Солнцеликой. Стать частью ее сущности.
— Что? – Анти изумленно уставилась на Джараху, которая сидела, скрестив ноги и привалившись спиной к стене. – То есть… Для вас честь пожертвовать собственной душой, чтобы напитать чью-то сущность?
В слабом свечении грибов золотые глаза Джарахи отливали каким-то магическим серебром, а чешуя казалась не красной, а темно-темно бордовой, почти черной. Она выглядела таинственно и даже пугающе, и я невольно представила, как однажды Джараха падет в бою с надеждой – она достойна отдать душу, чтобы стать частью чего-то великого.
— Я так и знала, что вам, людям, это не понять. Вы поклоняетесь новым богам, но они ленивы и часто глухи. Солнцеликая же столь же велика, как и сурова.
— А еще она в заточении, — напомнила Анти. – Ты хочешь после смерти угодить в ловушку и стать плененной?
— Ты все еще не понимаешь, — покачала головой Джараха. – Однажды Солнцеликая вырвется на свободу. А в ней, наполняя душу небывалой мощью, будут жить сотни и тысячи ее избранных воинов. И да, я хочу быть одной из них.
— И я, — пискнул Жартхет. – Я не боюсь смерти, если она будет достойной и отправит меня к прародительнице.
Рорджи молчал, но я и так понимала, что мечтает он о том же самом.
— Ладно, — выдохнула я и потерла ледяные ладони. Холод я ощущала, но он был не более чем легким покалыванием на коже. – Я так понимаю, желающих отправиться с нами к вулкану будет много. Когда совет объявит о составе? Когда мы двинемся в путь?
— Думаю, дня два или три у нас на передышку точно есть, — Рорджи погладил между ушами кота, который, наконец поймал бубенчик и успокоился, устроившись у хозяина на коленках. – Сегодня все хотят перевести дух после дороги. Вернуться домой, найти новый…
— Отпраздновать, — добавила Джараха. – Сегодня многие будут гулять. Мы тоже могли бы…
— Нет, — отрезал Рорджи. – Я не буду пить и веселиться, пока мир умирает.
— А я буду, — пожала плечами Джараха, вынула из рюкзака фляжку, будто вырезанную из кости, и отхлебнула. – Девочки?
Анти помотала головой, а вот я отказываться не стала. Пара глотков, чтобы смочить горло. Не более. Но пойло у Джарахи оказалось ядерное. Крепкое и горькое. Я сморщилась и вернула фляжку хозяйке, которая громко хохотала.
— Это тебе не людская моча, которую вы зовете алкоголем! Это огненное драконье пойло!
Сильное головокружение тотчас уложило меня на худо-бедную постель. Мои соседи о чем-то говорили, что усыпляло еще больше. Я успела заметить, что в нашу пещеру подселили незнакомую полукровку на последнее оставшееся место, а потом уснула.
***
— Ты сегодня долго. Я уж думал, что не придешь.
Я шла по пустому мрачному тоннелю. Единственный источник света – настенные голубые грибы в конце хода, где ждал Рафаэль. Он сидел на скамейке, увитой плющом. Она явно не здешняя, а перекочевала из воспоминаний о Розе Гаратиса.
— А янадеялась, чтотыне придешь, — произнесла я, замеляя шаг.
Голова кружилась, меня одолевала слабость. Единственное место, куда я могла бы сесть, — это скамейка, но все
