Здесь вам не клан 3 - Ян Анатольевич Бадевский
И вот я лежу на песке, хватая ртом воздух.
— Уже лучше, — сучка окутывается исцеляющей аурой. — Ты создал напряжение.
Привожу себя в порядок.
И бой продолжается.
Наши поединки укладываются в двадцать-тридцать секунд. Мне сложно понять разницу между мышечным и магическим ускорением. Никто из нас не спешит бросать в топку большую часть ресурса. Я присматриваюсь к повадкам инструкторши, её манере двигаться. И чем больше присматриваюсь, тем меньше предсказуемости.
Час пролетает незаметно.
— Всё, — отрезает Ким после очередной мясорубки. — С тебя хватит.
Из моего носа течёт кровь.
Маны осталось совсем чуть-чуть — бросаю её на исцеление.
— Что скажешь?
— Ты не следишь за манипуляциями в хронопотоке. И плохо осознаёшь мои реальные возможности.
— Если их скрывать...
— Очнись, Макс. До сих пор на твоём пути встречались слабаки. А Тимофей велел подготовить тебя к встрече с другими эмиссарами. И с агентами иностранной разведки. Все они скрывают свои возможности. У них сплошные преимущества.
— Как мне ощутить встречное замедление? — перебил я.
— По косвенным приметам.
— Не понимаю.
— В реальном бою окружающее не статично. Шевелятся листья на ветру. Тикают часы на стене. Падают капли дождя. Скрипит половица под ногой. Приметы, Макс. Отслеживай не только своего врага, но и странности в поведении мира.
— А что на арене? Здесь нет ничего, кроме песка...
И тут до меня дошло.
Песок.
При ускорении шорох... с ним что-то не так. Звуки словно запаздывают, не поспевают за перемещениями Брукс. А ещё — песчинки. Они, вашу мать, оседают плавно!
Кимберли увидела ошарашенное выражение на моём лице.
Улыбнулась:
— Ты не безнадёжен.
Когда мы вышли из ямы, Брукс неожиданно заявила:
— Главное ты хоть понял?
Смотрю на неё квадратными глазами.
— Все противники разные, — пояснила мысль инструкторша. — Ко мне ты однажды привыкнешь. Научишься предугадывать действия, регулировать скорость. С другими иначе.
— И что из этого вытекает?
— Не замедляй их сразу. Научись по первым секундам боя определять правильный темп. Это касается исключительно хрономагов, с остальными твори, что хочешь.
Я хмыкнул.
И задал давно мучивший меня вопрос:
— Ким... Неужели этим всё ограничивается?
Мы приблизились к порталу, ведущему в буфер.
— Что — всё?
— Ну... наши возможности.
— Не понимаю, о чём ты.
— Хрономаги умеют останавливать и притормаживать время. Не везде, локально. Значит, мы управляем темпоральным потоком. Неужели ты не задумывалась о большем? Путешествие в прошлое. Или будущее.
Во взгляде Брукс что-то изменилось.
Теперь девушка смотрела на меня пристально, оценивающе. Словно видела впервые. Миг — и наваждение схлынуло. Мгновение, когда мне почудилось, что американка обладает неким сакральным знанием.
— Много теорий, — сказала Ким, растворяясь в фиолетовой дымке портала. Я последовал за ней. — Ты хоть осознаёшь, почему наш подтип магии запрещён? Почему за игры со временем грозят реальные сроки в большинстве стран мира?
— Ну, — я замялся. — Мы гораздо сильнее других волшебников? Можем уделать архонта-стихийника?
— Во-первых, не любого, — покачала головой Брукс. — Некоторые способны атаковать тебя на приличной дистанции. Я говорю о дистанции, выходящей за пределы области твоего влияния.
Как я сам не допёр.
Замораживая реальность на крохотном пятачке, я вовсе не останавливаю планету. Ничто не мешает боевому магу жахнуть по мне огнём с расстояния в сто или триста метров. Менталисты так и вовсе не подвластны пространственным ограничениям. Я уж молчу про всевозможные ловушки и коконы...
— Во-вторых, — заметила Брукс, — тебе не кажется, что архонт-менталист в окружении императора гораздо опаснее меня или тебя?
Я вынужден признать:
— Кажется.
— Нас боятся по другой причине, — грустно улыбнулась Ким. — И совершенно по другой причине все стараются контролировать хрономагов. Правительство, кланы, синдикаты. Любые системы, устои которых мы можем пошатнуть. Ты уже задал правильный вопрос. Манипулируя временем, хрономаг лишь отчасти реализует свой потенциал.
Девушка на пару секунд умолкла.
— Когда получишь доступ к архиву тайной канцелярии... обрати внимание на раздел 10-А. Там собраны папки, затрагивающие обширный пласт хронопреступлений.
— Есть и моя?
— Конечно. Всё продублировано в электронном виде, так что не вздумай творить херню.
— Я и не думал.
— Правильно. Так вот, изучи на досуге дела под номерами 10-А-126, 251 и 318. Их больше, но эти истории наиболее показательны. А когда изучишь — поговорим.
Озадачив меня свежей инфой, девушка направилась к лифтовой шахте.
Бросила через плечо:
— До встречи!
Проводив её взглядом, я так и остался стоять на месте.
Это что сейчас было, а?
Мне чуть ли не прямым текстом намекнули, что хрономаги умеют творить действительно крутые вещи, но об этом лучше помалкивать. Во всяком случае, не обсуждать в буфере тайной канцелярии.
Кимберли — та ещё штучка.
Знает гораздо больше, чем мне положено по статусу. И могла бы, в принципе, промолчать. Мол, не отвлекайся от тренировок, и всё такое. Могла бы, но дала шанс выяснить то, что я хочу. Неужели...
Ладно.
Всякие «неужели» — из области гипотетического.
Нутром чую — путь в 2100-й год лежит через полное раскрытие моих способностей. А ещё мне кажется, что неспроста «Эскапизм» наделяет эмиссаров именно таким Даром. Ох, неспроста...
Вот почему, скажите на милость, эмиссары забрасываются в альтернативное прошлое, а не настоящее? Я уже размышлял над подобными вопросами, но всё же. Сдаётся мне, сбор данных — не единственная наша функция. Не удивлюсь, если МОР пытается воздействовать на будущее, внося коррективы здесь и сейчас. А ещё — вчера и позавчера. Попаданцы ведь известны канцелярии давно. По сути, даже Основатель был попаданцем.
Мысли об архиве не дают мне покоя.
Оказавшись в подвале ректората, я открыл бронированную дверь жетоном и двинулся по кирпичному коридору. Время позднее, на часах никак не меньше десяти. Через час закроются жилые корпуса, и вахтёры никого не будут пускать внутрь.
Мне нужно докопаться до истины.
Понять, кто я на самом деле.
И что могу.
...Академию накрыл непроглядный мрак. С неба моросил мелкий дождичек, холодный ветер продувал насквозь толстовку. Тьму с трудом разгоняли фонари и квадратики окон учебных корпусов. Я на одном дыхании пересёк лес, пулей влетел в общежитие и, забив на собственные принципы, поехал вверх на лифте.
Дико хотелось есть.
