Ваше Сиятельство 9 (+иллюстрации) - Эрли Моури
— Майклом и всем связанным с этим вопросом, конечно, займется мой папа, — отозвалась княгиня. — Он уже все знает, и думает над этим со своими людьми. Как появится внятный план, папа тебя известит. Саш…
Я поднял вопросительный взгляд к Ковалевской.
— Подлетаем, — пояснила она, видя, что под нами первые квартала Елисеевского.
При всей своей мужской невнимательности, я догадался. Встал, притянул ее к себе и жарко поцеловал, словно мы должны были надолго расстаться. Ольга, будто почувствовав мое настроение, сказала:
— Боюсь, мы можем теперь нескоро увидеться. Я даже не уверена, что ты полетишь со мной в «Сириус». Ты теперь такой важный, всем нужный. Наверное, это хорошо, но не для меня. Мне плохо, когда тебя долго нет. И я очень хорошо понимаю Ленскую. Понимаю, почему она не выдержала таких отношений, захотела все изменить.
— Оль, если ты про возможный мой вояж в Лондон, то это ненадолго. Скорее всего это будет намного более скоротечно, чем индийская миссия, которая отменилась, — я сильнее прижал княгиню к себе, чувствуя, что вимана начала снижение.
— Дни, которые мы провели на Карибах, были лучшими в моей жизни, — призналась Ковалевская с желанием, подставляя тело моим ласкам. — Удивишься, то скажу, что-то недолгое время после моего похищения, тоже было лучшим временем. Особенно этот единственный день на необитаемом острове. Сейчас, оглядываясь назад, я сожалею, что нас так быстро оттуда забрали и вспоминаю твою шутку, что мы могли бы стать робинзонами. А теперь, ты будешь то со своей Элизабет, то с переводами древних тестов, то вовсе с Глорией.
— Оль, и ты, и я, очень нужны здесь. А время друг для друга мы обязательно найдем. Постараемся сделать так, чтобы его стало больше, — я поцеловал ее в тот момент, когда дворцовая вимана коснулась опорами земли.
От посадочной площадки до моего дома было менее пяти минут ходьбы. Как только вимана ушла в сторону дома Ковалевских, я сделал громкость на эйхосе повыше и включил первое сообщение Элизабет:
«Здравствуй, дорогой! Я очень расстроилась и очень взволнована! При первой же возможности, скажи, что с тобой случилось. Алекс, я тоже в трудном положении. Если ты этого еще не знаешь, то какие-то люди, предположительно, люди герцога Уэйна напали на сыскное агентство Скуратова. Саша Растопин и Торопов с тяжелыми ранениями у целителей. Майкла и копии древних табличек похитили. Я сейчас пытаюсь освободить Майкла — знаю, где он, и есть надежда на успех. Вопросом твоей подруги я обязательно займусь. Сама займусь — больше просто некому. Алекс, ты меня прости, но я не могу быть в двух местах одновременно! Я очень постараюсь успеть в театр до прихода этого… Забыла, как звать. Я…» — слушая ее голос с уже привычным английским акцентом, взволнованный иногда надрывный, я остановился. Что называется, проняла. В эти минуты, я понял, как дорога мне стала Элизабет. И конечно, она ждет, очень ждет хоть какой-то весточки от меня.
Я тут же нажал кнопку и сказал:
«Здравствуй, моя дорогая! Я уже в Москве, Элиз. Очень хочу увидеться с тобой. Еще не прослушал все твои сообщения — только первое. Спешу домой, нужно повидаться с мамой. Знаю, она меня тоже очень ждет. Как вызволить твоего брата — над этим думаем. На самом верху самые важные люди тоже этим озабочены», — я не стал ей говорить, что эти «самые важные люди», не кто иной, как будущий император и его ближайшие соратники. — «Элиз, я пока так, кратко. Чуть позже еще свяжусь с тобой. Если Светлана с тобой, ей от меня самый теплый привет. И тебя я нежно целую», — сказал я и направился к дому, прослушивая поочередно следующие сообщения от чеширской баронессы, дальше похожие на отчет о проделанной ей работой, но не сухие, а полные ее эмоций. Особенно Элиз расчувствовалась, когда рассказала, что Майкла все-таки увезли виманой за пределы России, и она ничего не смогла сделать.
По пути к дому я прослушал все четыре сообщения от Элиз. Из последнего понял, что Ленская с ней, и за актрису можно не беспокоиться. Пока. А вот с самой Элизабет не все было гладко. Ее ищут британцы и полиция, хотя последнее — вопрос легко разрешимый.
В дом я зашел, держа эйхос перед собой и повторно слушая важные фрагменты сообщений чеширской баронессы.
— Ваше сиятельство! Здравия вам! Прибыли! Радость-то какая! — воскликнул Антон Максимович.
Тут же подбежала, заохала, Надежда Дмитриевна, за ней появилась сияющая Ксения. Со стороны гостиной меня приветствовал Денис и ребята из охраны.
— Елена Викторовна! Прибыл он! — объявил дворецкий по говорителю.
— Антон Максимович! — с укоризной сказал я. — Маму-то чего беспокоить. Сам к ней поднялся бы.
— Так приказ ее сиятельства! — важно ответил он, воздав палец вверх, подразумевая святейшее распоряжение графини.
Не успел я с Денисом переброситься парой фраз, как с лестницы донеслись быстрые шаги — мама.
Я обнял ее, ловя на последней ступеньке. Она обожгла мою щеку поцелуем и тут же заплакала.
— С Майком, знаешь же что⁈ Горе какое! Саш! Сделай что-нибудь! Пожалуйста! Саш!.. — причитала она, вздрагивая. — Ты же знаешь, его там и убить могут! Я этого просто не вынесу!
— Мам! Мам! — я слегка встряхнул ее, с удивлением понимая, что теперь-то она меня наконец принимает как надежную опору и самую реальную силу, способную решить самые сложные вопросы. Значит, в ее глазах я, наконец, повзрослел. — Ты не волнуйся. Вытащим мы Майкла. Обязательно! Этим уже занимается Борис Егорович. И, конечно же займусь я.
— Я молилась, Саш, — Елена Викторовна оторвалась от меня, смахивая слезы с щеки. — Молилась Гере и нашей Артемиде. Хотела дары принести, в храм, но оказывается храмы Охотницы по всей Москве закрывают.
— Как закрывают⁈ — я замер, даже не сразу осознав
