Я Гордый 5 - Тимур Машуков
— Помирать собрался?
Моргнув от ослепляющего яркого света, я увидел уже подзабытую морду Лихобора.
— Не дождешься, — меня все еще вело, но тело наливалось бодростью.
— Эк тебя зацепило, что даже Ирий не сразу силу восстановил. Видать, далеко твой разум ушел от тела. Ну да ничего — посиди, сил наберись, да и возвращайся обратно.
— Не хочу, — бесцеремонно развалился я на лавке. — Мне и здесь хорошо. Тепло, светло и пахнет приятно. Что у нас на обед? Или сейчас ужин? Впрочем, без разницы, главное всего побольше и чтоб не отвлекали.
— Не получится тут — ты же не умер.
— Да? А по ощущениям очень даже. Ладно, ты чего хотел то? Раз кормить не хочешь, так выкладывай.
— Да ничего, — пожал он плечами. — Ты все делаешь, как ни странно, правильно, поэтому мое вмешательство не требуется. А сюда тебя вытащил, чтобы от тьмы, что начала поглощать твою душу, очистить.
Кстати, как вернешься, проверь всех своих и выжги заразу — удары малефиков оставили на них свой след, хоть они этого и не чувствуют. И ты бы тоже ходил в неведении. Да вот перенапрягся — и тьма активировалась. Хорошо, что я всё-таки приглядывал за тобой, поэтому успел призвать тебя и очистить.
— Дал бы тебя пятюню, но мне лень. И что дальше? По скрижалям есть информация?
— Есть, но тебе пока рано об этом знать. Скажу лишь, что почти все они собраны. Твои враги не сидели на месте и сильно продвинулись в поисках.
— Пофиг. Я знаю, где они сидят. Наберусь сил и наведаюсь в гости. Да и вообще, как я понял, пока живы Гордеевы, врата в мир богов закрыты.
— Не совсем так. Устранив вас, они бы сильно облегчили свою задачу. Все верно, ваша кровь — это ключ, связанный с замком. Разрушь его — и замок развалится. Но сам знаешь — когда нельзя открыть, можно и сломать. Да, будет дольше, да, шумно, но это возможно.
— Вот и пускай пыхтят и стараются. И вообще, у меня выходной, каникулы, отпуск… Неделю задницей не пошевелю, чтобы мир спасти. Мне давно за вредность молоко должны бесплатно выдавать, но никто не наливает. Дождетесь, что пожалюсь в профсоюз героев.
— Нет такого профсоюза.
— Значит, создам и пожалуюсь. И вообще, сделайте хоть что-нибудь сами. Чуму там нашлите на них или толпы мигрантов. У тебя голова седая, а значит, умная, поэтому думайте. А теперь отправляй меня обратно — буду бухать и заниматься развратом. И только попробуйте мне помешать…
Глава 11
Глава 11
В этот раз я для разнообразия в себя пришел сразу — просто открыл глаза, не чувствуя ни ставшей уже привычной боли, ни слабости. Будто и не было всяких превозмоганий и из последних сил. Шевельнулся — ничего не болит, состояние на пять баллов, и вообще, все бодренько так и даже местами радостно.
Глубоко вздохнув, я улыбнулся сам себе, понимая, что кризис миновал, и наконец-то можно расслабиться.
Так, и что тут у нас? Мокрая тряпка на голове — одна штука, осунувшееся лицо спящей мамы, что сидит рядом и держит меня за руку — одна штука, количество склянок на прикроватной тумбе — не считано.
Видимо, что-то почувствовав, мама дернулась, распахнула глаза, увидела мою улыбку и тут же залила мое лицо слезами, крепко ко мне прижавшись. Черт, это уже начинает входить в привычку — увидели меня и сразу плакать! Надеюсь, это от восхищения, а не потому что я такой страшный.
— Ну, мам… Ну ты чего… Все же хорошо… — попытался я ее утешить. Но куда там. Похоже, сработал невидимый триггер, и она только сильней разрыдалась.
— Сынок… Я… А мы… А ты… — вот и все слова, что я мог уловить от нее. Так, тут нужен неожиданный ход, а то могу утонуть.
— Пятая, что за поведение, недостойное послушницы⁈ А ну, встала и отчиталась по форме!!!
Похоже, я взял правильный тон, потому как она резко от меня отпрыгнула, её слезы мгновенно высохли, на лице появилось служебное выражение, а глаза блеснули сталью.
— Враг наказан максимально жестоко и повержен, Первый. Победа по всем фронтам. Потери личного состава минимальны. В нашем отряде потерь нет.
— Молодец. Так служить!!! А теперь давай по порядку. А лучше за обедом или ужином, или вообще за хоть какой-нибудь едой, потому как меня почему-то нигде не хотят кормить — ни на Земле, ни в Ирии. Ты знала, что волхв Лихобор — жуткий зануда и жадина? Я ему уж прямым текстом сказал — накорми, мол, мил человек, а он — нет, вали домой, там и ешь. Ну и где, спрашивается, традиционное славянское хлебосольство?!!!
Она моргнула, явно переключаясь опять с режима воина на режим матери, осознала мои слова, с опаской потрогала мою голову на предмет — не сошел ли ее сыночка с ума, раз несет подобный бред.
— Мам, со мной все в порядке. Это я тебе сон рассказываю.
— Ах, сон, — успокоилась она, но тут же любящее выражение ее лица сменилось на гневное. Причем, это было так явно, что я сразу почуял приближающиеся проблемы. И тут же их услышал.
Батя идет. Он в ярости. Мне хана. До окна далеко — не успею, под кровать тоже не спрятаться. Ладно, меня и посильней били, так что можно и потерпеть, тем более, что за дело. Неисполнение приказа во время войны — это вообще трибунал. Но и поступить иначе я не мог.
— Предательница, — шепнул я маме, которая резко отстранилась от меня и застыла в позе преданного делу вояки. То есть, сначала поплачу от жалости, а потом добью — чтоб не мучился сам и не мучил других.
— Где он⁈ Пришел в себя? Лежишь, улыбаешься?!! — ворвался в комнату батя. Лицо красное, из ушей дым валит, пудовые кулаки сжаты.
Живым не дамся!!!
Резво вскакиваю с кровати, уворачиваясь от удара. Эй, меня враги не добили только для того, чтобы он это сделал собственными руками⁈
Батя промахивается, ударяет в подушку — и кровать издает громкий треск. Он резво
