Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес. - Анатолий Иванович Мошковский
«Странно! — подумал Толя. — Ничего не понравилось?»
Однако лицо её пылало от радости.
— Что ж вы ничего не взяли? — спросила её девушка с голубыми волосами. — Не нашли нужного размера и хорошей расцветки?
— Что вы! — сказала Леночка. — Нашла! Всё нашла! Слишком много нашла, поэтому и не взяла ничего, чтобы не расстраиваться… Одна вещь прекрасней другой. И какие фасоны, тона! Какая ткань! Каждая излучает свою музыку… У вас везде музыка!
— А как же иначе? — сказала девушка. — Как можно жить без неё? Она всегда звучит вокруг нас и в нас, радует и подсказывает всё лучшее, до чего мы ещё не додумались, напоминает о том, что мы уже забыли; без неё мир был бы пуст и беден. Нам очень лестно, что людям Земли понравились наша еда и наша одежда…
«Она что, всерьёз? — слегка обиделся Толя. — Думает, что мы прилетели к ним только для того, чтобы оценить их пищу и одежду?.. Она глубоко ошибается, если так думает…»
Между тем Колесников подошёл к мужчинам:
— Есть у меня одна очень важная просьба…
— Пожалуйста! — Планетяне посмотрели на него с готовностью немедленно выполнить не одну, а любое количество его просьб.
— Я от рождения поклонник точных наук, люблю технику, и она безотказно слушается меня… Я бы очень хотел прокатиться на этом вашем вертолёте и включить такую скорость, чтобы машины даже видно не было.
Планетяне слегка смутились и переглянулись.
— Можно, конечно, можно, — сказал мужчина с синими волосами, — но одному это опасно… Как бы вы не разбились… Рядом с вами должен находиться кто-нибудь из нас…
— Зачем? Вы не доверяете мне?
— Вы немножко переоцениваете себя и знание нашей техники, она ведь совсем иная, чем у вас на…
— Я знаю не только земную технику, — ответил Колесников.
В воздухе сразу чуть потемнело, и зазвучала негромкая, но тревожная музыка, и от неё у Толи побежали по коже мурашки.
— Вполне возможно, — сказал мужчина с красными волосами, — но если в полёте есть хоть малейшая степень ненужного риска, мы не можем допустить…
— Да они что, сговорились с Землёй? — шёпотом спросил Колесников у Толи. — И там не разрешают, и здесь…
— Мальчик, не волнуйтесь напрасно, постарайтесь понять нас, — сказала девушка, — мы ведь желаем вам добра…
И только она сказала это, как в воздухе посветлело и раздалась уже не тревожная, а лёгкая, чистая, успокаивающая музыка.
— Спасибо, — проговорил Колесников. — Мы решили лететь дальше…
«Мы? — подумал Толя. — Зачем он говорит за всех? Нельзя так быстро улетать отсюда!»
— Что вы, мальчики! — прямо-таки испугалась девушка. — Вы ведь ничего ещё не видели на нашей планете…
— Почему не видели? Видели, и нам этого вполне достаточно, — сказал Колесников.
В почерневшем, как ночью, воздухе зазвучала пронзительная, словно набат, музыка. Ребята немножко растерялись и стали оглядываться.
— Вы не должны так думать, — сказал мужчина с синими волосами. — Добро — главное в нашей жизни, вы поймёте это, если останетесь хотя бы на три дня, вы тогда будете свободны от всего…
— От чего? — спросил Алька.
— От некоторых заблуждений, от того, что мешает вам жить и видеть мир прекрасным, таким, какой он есть…
— Вы нас доставите к звездолёту? — стараясь говорить как можно вежливей, спросил Колесников.
— Разумеется… Но почему вы так быстро хотите улететь от нас? — заговорили сразу оба. — Не спешите, останьтесь! Мы можем быть полезными для вас и для вашей Земли, мы…
Глава 21
Залп
— К звездолёту, — негромко подал команду Колесников.
Не прошло и минуты, как возле них бесшумно опустилась всё та же удивительная летающая машина, они влезли в неё и быстро поплыли в воздухе. Внизу стлалась густая зелень парков, и в воздухе, который был окрашен в мрачновато-печальный, прощально-сумеречный свет, зазвучала тихая, грустная музыка. Возле самого звездолёта мужчина с красными волосами задумчиво сказал им:
— Мы бы очень просили вас пожить здесь, нам так жаль расставаться с вами…
— Мы не можем! — Колесников вскочил на трапик, вытащил из-за пазухи комбинезона ключ и вставил в скважину двери.
— Может, вам тогда нужны какие-нибудь лекарства, пища, одежда, топливо, запасные части?
— Спасибо, они у нас есть… Прошу на посадку! — приказал Колесников (члены экипажа, громко топая, гуськом полезли по трапу в люк), задраил дверь и бросился в рубку управления.
— Какой ты всё-таки неотёсанный! — вздохнула Леночка, когда они взлетели. — Что ты говорил им, как вёл себя! Это не укладывалось у них в голове…
— Стоп! — остановил её Колесников. — А сама? Забыла, как восхищалась их музыкальными платьями?
— Но ведь у нас таких нет…
Она отвернулась от Колесникова и пошла в свой отсек.
— Эх ты, Колесников! — сказал Толя. — Улетели с такой планеты!..
— Не огорчайся, найдём что-нибудь получше! — улыбнулся командир. — Как мы могли остаться, если они не доверяли нам?
— Ничего ты не понял! — Толя махнул рукой и ушёл к себе.
Он сидел в своём отсеке и думал. Выходит, отец прав: во Вселенной существуют планеты куда более совершенные, чем Земля, жители их шагнули куда дальше землян. Или, может, они, ребята, улетевшие в звездолёте, далеко не самые лучшие земляне? Что может быть… Эх, узнать бы, как на покинутой ими планете достигли таких чудес. Отчего, например, искрится их одежда? Почему вдруг меняется окраска воздуха и вместе с ней музыка? Каким образом летают их странные вертолёты? Как появились на столе тарелки с едой?
Были у Толи и сотни других вопросов; ни на один из них не успел он получить ответа…
Один Жора не слишком огорчался: всё-таки на этой планете ему удалось наконец прийти немножко в себя, расправить руки, разогнуть спину, погреться в лучах местного солнца и, уж конечно, уж конечно… Словом, теперь опять можно несколько дней терпеть эти полосатые тюбики с пищей…
Вдруг он услышал в динамике голос командира:
— Жора, тебе заступать на вахту.
Идти не хотелось. Но Жора заставил себя подняться с койки, сладко потянулся и пошёл в рубку управления.
—
