Наследник и новый Новосиб - Элиан Тарс
Барон вновь почувствовал холод, когда Зеркальная Маска сел перед ним на корточки. В этой маске Леонард увидел своё изображение. Бледный, искажённый, измученный…
Шраер до боли сжал зубы.
Он не привык видеть себя проигравшим.
— С одним ты учился в лицее, с другим в университете, — тихо проговорил Зеркальная Маска. — И обоих использовал в своих целях. Сколько у тебя схем по отлову отмеченных, Шраер? А сколько этих схем у твоей семьи?
— Что ты от меня хочешь?!! — во всю глотку прокричал барон.
— Что хочу? — удивился Зеркальная Маска, а затем барона пробил такой сильный озноб, что от холода будто бы заледенели лёгкие.
Зеркальная Маска поднялся во весь рост и пророкотал:
— Я хочу, чтобы ты, мерзавец, и мерзавцы подобные тебе, беспрерывно сгорали и возрождались в хаосе. Арендовать аномалию, чтобы заманивать туда Стражей и ловить их? А затем выпивать из Стражей энергию, чтобы подчинять монстров? И уже этих монстров натравлять на беззащитных людей?
Барону показалось, что ещё секунда и он отключится.
Однако же Зеркальная Маска замолчал и вновь сел перед ним на корточки, как ни в чём не бывало.
— Да, примерно этого я хочу, — спокойно произнёс он. — Но всё потом. Сейчас я хочу получить от тебя ответы на свои вопросы. Явки, пароли… ну и так далее. Ты же ответишь мне по-хорошему?
Зеркальная Маска приблизилась к лицу барона.
«Я не смогу ему сопротивляться», — мелькнуло в голове Шраера.
Используя все остатки своего мужества, гордости и верности роду, барон высунул язык и, щёлкнув зубами, откусил его.
Давясь кровью, он услышал обречённый вздох.
— Значит, ты решил по-плохому, — услышал он, теряя сознание. — Готов умереть, лишь бы ничего не рассказывать? Мы сделаем так, что ты захочешь всё рассказать, лишь бы умереть.
Шраер вырубился.
А когда вновь пришёл в себя, с удивлением обнаружил, что его язык на месте. Правда, пошевелить им Шраер не мог. Он вообще не мог двигаться, а значит, никак не мог себе навредить.
«Хочешь, чтобы я сошёл с ума в одиночестве?» — подумалось ему.
А через миг над ним возникла фигура одного огромного жука-скарабея.
В своей камере Шраер не был одинок.
Глава 11
На улице темнело, сидел я за столом…
Хотя на самом деле сидел я на камне. Да и на улице уже не просто «темнело», а было порядком темно.
Сидел я, значит, на огромном гладком камне и смотрел в глаза дракончику. Малыш недавно проснулся, скушал две свиные туши и теперь думал, чем бы заняться.
«Оппа, у него твои глаза», — проговорила Фая на общей волне, а затем сделав круг над дракончиком, зависла в воздухе и жеманно заломила передние лапы.
«Оппа!… Глаза!» — ударил по мозгам мыслеголос чешуйчатого ребетёнка.
Я едва не поморщился от такой мощи. Коснувшись ладонью его щеки, я погладил малыша и с улыбкой произнёс:
— Нужно говорить потише, когда собеседник рядом.
«Собе… се?» — прогремел он мысленно и склонил голову набок.
«Не грузи ребёнка сложными словами, оппа, — проворчала Фая и в своей самой мелкой форме приземлилась дракончику на спину. Тот вывернул голову и уставился на мать. Фая лизнула его в нос, а затем добавила: — Я научу его разговаривать. Со временем. И как только ты дашь ему имя!»
Внезапно я ощутил чужое присутствие в своём закрытом саду. Присутствие это было мне отлично знакомо, так что я никак на него не отреагировал. А вот дракончик дёрнул носом и рванул влево.
Туда, где появился Юрец, которому стало любопытно, чем мы тут занимаемся.
Фая успела грациозно подняться в воздух и теперь вместе со мной наблюдала за тем, как скарабей удирает от дракончика.
«До сих пор не могу понять, наш Лысый идиот или придуривается?» — проговорила Фая, когда зубы её младшенького едва не сомкнулись на задних лапах её приёмного старшенького.
— Может, он просто решил поиграться с братиком и снять часть забот с плеч матери? — отозвался я. В этот момент дракончик полыхнул огнём, казалось бы, все — поджарили скарабея. Можно подавать в качестве еды на каком-нибудь азиатском рынке. Но нет! Юрец открыл микро-портал прямо перед собой и огонь ушёл…
А куда он ушёл? Реально же исчез в подпространстве. При этом я не чувствую, что Юра вдруг стал обладать большим запасом энергии. Стало быть, вариант с тем, что скарабей, как я поглотил и переработал чужую атаку, мы отметаем.
«Если так, то это очень мило с его стороны», — изрекла Фая и уставилась на меня хмуро. Милая пушистая летающая лисица хмурится. Уже смешно. Так комичности её образу добавляло и то, что она передние лапы упёрла в свои мохнатые бока.
— Тебе не хватает скалки, — усмехнулся я.
«Самки твои пусть со скалками бегают. А я и так хороша!»
— А чего завелась?
«Имя, оппа! Дай ему имя!»
Я медленно выдохнул и ещё раз взглянул на дракончика. Он только что сделал в воздухе красивый кульбит. Хм… Если вдруг у рода будут финансовые проблемы можно цирк открывать. И театр заодно — актёров у нас хватает.
— Есть у меня в загашнике одно имя, — ошарашил я дракониху. — «Лютик».
«Лютик»? — опешила она. — Ты хочешь назвать первого дракона этого мира в честь того повесы?"
Я усмехнулся, вспомнив своего давнего друга.
— Не просто повесы, Фая. А одного из сильнейших Вольных Воителей, который был влюблён в жизнь и всегда жил полной грудью. Который был моим лучшим другом, между прочим.
«Но 'Лютик»… — ошарашенно проговорила она и подняла голову к небу. Юрец и дракончик просто носились по небосводу друг за другом. Казалось, задачи поймать соперника никто из них для себя не ставил.
— С одной стороны, будто бы от слова «Лютый», — продолжил я развивать мысль. — С другой же, есть в этом и какой-то
