Герой по найму - Игорь Александрович Шенгальц
Игги молча поклонился и отправился в обратную сторону. Конечно, время торопило, но он понимал, что придется подождать. И далеко не факт, что мастера сумеют помочь. Дело было очень сложное. Спуститься под воду, оставшись живым — как? На столь долгий срок дыхание не сможет задержать ни один человек. Даже ловцы жемчуга с их тренированными легкими могут погрузиться под воду лишь на несколько минут. Джуба слышал про специальные колокола, которые использовали пловцы. Там воздуха хватало на дольше, но даже этого было недостаточно. Требовалось нечто кардинально иное!
Между тем, Игги шел по живым рядам, где торговали разного рода зверьем, как домашним, так и диким, необученным.
Хрюкали свиньи, блеяли овцы, мычали коровы, негромко повизгивали пастушьи щенки в корзинах, клекотали птицы.
— Держи его! — раздался чей-то громкий окрик чуть справа от центрального «живого» ряда. — Эта тварь мне кусок мяса выдрала!
Игги заинтересовался и свернул направо. Через несколько палаток его взгляду открылась интересная картина.
Два торговца, одетые пестро, но безвкусно, тянули на веревке обратно в большую металлическую клетку с навесным замком черного, как ночь, крупного ворона. У одного из торговцев левое плечо было все в крови, и одежды стоило бы подлатать. Второй торговец был чуть мощнее и держал веревку крепко, но ворон не оставлял попыток освободиться.
В пыли под ногами валялся металлический зажим, который, очевидно, сцеплял клюв птицы прежде.
У Джубы начала закипать кровь. Он терпеть не мог неволю, хоть у людей, хоть у животных. Свобода — то, чего достойно каждое рожденное существо в этом мире.
Загнать птицу в клетку все никак не получалось, и торговцы перешли на иную стратегию.
— Режь ему крылья, тогда не улетит! — крикнул первый торговец, опуская веревку ниже, чтобы ворон не мог поднять голову от земли.
Второй выхватил кривой нож из-за пояса и готов был выполнить поручение сию же минуту.
Ворон горестно сказал:
— Кар!
И затих. Даже прикрыл свои черные глаза.
Торговец занес нож.
— Стоять! — Игги уже был рядом, перехватил удар на излете, затомил торговцу руку локтем вперед, и нажал чуть сильнее, чем было необходимо.
Послышался отчетливый хруст. Торговец заорал от боли, а его рука вывернулась неестественным образом.
— Что ты делаешь? — пределу возмущения первого торговца не было границ. Словно внезапно небеса пали на землю, а реки вышли из берегов.
— Рот закрой или язык вырву! — коротко пообещал Джуба. И, повернувшись к первому, со сломанной рукой, что все вопил в голос, добавил: — И тебе тоже!
Угроза подействовала. Оба знали Джубу, хотя сам он и понятия не имел, кто эти люди. Репутация!
— Птицу я покупаю! — Игги кинул на землю пару серебряных монет, достаточно, чтобы приобрести жирного свина или десяток-другой домашних уток. Потом подумал и добавил еще одну: — Это на лечение. Вопросы? Пожелания?
Вопросов ни у кого не было. Пожеланий, тем более.
Джуба подошел к ворону и уважительно обратился к нему, словно к равному:
— Прошу на время зайти в клетку, так надо. Тебе не причинят ни малейшего неудобства.
Ворон посмотрел на него чуть сбоку, слегка нахохлившись, потом развернулся и, высоко поднимая лапы, прошел в клетку.
— Умная птица, хорошая птица! — похвалил ласково Игги. — Спасибо!
Он аккуратно поднял клетку, чтобы не потревожить ее постояльца, и, бросив презрительный взгляд в сторону торговцев, направился домой.
Джуба искренне не понимал, каким человеком нужно быть, чтобы пытаться умертвить ворона. Говорят, они живут по двести лет, и умнее их нет ни птиц, ни животных. Получается, интеллектом ворон превосходил обоих торговцев на целую голову.
— Не переживай, друг, — по дороге говорил Джуба ворону, — придем домой и я тебя выпущу. Лети к своей жене и деткам! Живи свободным!
Ворон молчал, мрачно взирая то левым, то правым глазом на все происходящее вокруг.
Встречные прохожие шарахались от Джубы. Увидеть ворона считалось плохой приметой. Говорили, он несет с собой смерть. Поэтому этих птиц били нещадно и отгоняли от человеческих поселений.
Игги не придерживался подобной точки зрения. Он полагал все это дикими суевериями, в ворон уважал за память, ум и способность выкрутиться из любой ситуации.
Дубыня, распахнувший дверь перед господином, восхищенно вскрикнул, увидев клетку с вороном:
— Ух, ты! Какая птица! Она будет жить с нами?
— Вряд ли, мы ее отпустим. Негоже птице жить в клетке, если она не мерзкая канарейка.
Дубыня согласился, хотя в душе он бы хотел, чтобы ворон остался. Больно уж красивым он был: благородный хищный клюв, мягкие иссиня-черные перья, общая харизма. Нет! Такими не разбрасываются. Но в то же время крестьянский сын понимал, что вольному воля.
Они вместе поднялись на второй этаж и открыли одно из окон, выходящих на юг.
Игги распахнул дверцу клетки, перерезал все веревки, что еще оставались не шее ворона, и сказал ему:
— Лети, благородная птица!
Дубыня смахнул слезу.
Ворон неторопливо вышел из клетки, перебирая лапами, шагнув сначала на стол, потом перелетев на подоконник.
Игги и Дубыня застыли, перестав дышать. Каждому хотелось уловить то мгновение, когда запертая душа получает полную свободу.
Ворон шагнул с подоконника, словно рухнув в пропасть, но тут же воспарил вверх, заложив крутой вираж.
Джуба кивнул, глядя на него. Пусть каждый обретет свободу!
Дубыня помахал вслед рукой и начал закрывать окно.
В узкую щель, что еще оставалась приоткрытой, черной молнией влетела птица, резко затормозив перед столом.
Ворон чуть не рассчитал и впился когтями в столешницу, но потом скоординировал движения и мерным шагом, четко переставляя лапы, прошествовал в клетку, развернулся лицом ко всем присутствующим в комнате и отчетливо сказал, словно поздоровался, но уже как с равными:
— Кар!
Глава одиннадцатая. БАТИСКАФ-ДВА
Утро началось не со сладких потягиваний, не с аромата кофе, и даже не с запаха шкварчащей на чугунной сковороде яичницы. Утро началось с…
— Ка-а-а-а-р!
— Дуло залепи, птица!
— Ка-а-а-ар!
— Твою же, птичью душу, налево и с переворотом, а потом направо, и пинком под зад со двора…
— Ка-а-ар!
— Да чтоб тебя!..
Игги встал с постели и побрел вниз за молоком для Ворона. Уже второе утро проходило именно так, стоило лишь дать слабину и поставить клетку у себя в комнате. От этого образовалось сразу несколько минусов: во-первых, стало холодно спать — Ворон не терпел закрытых окон, и единственное окно в спальне приходилось постоянно держать нараспашку; во-вторых, Ворон просыпался сильно раньше, чем Джуба, и в
