Осенняя поездка в прошлое - Станислав Владимирович Далецкий
И здесь же, у метро, произошёл курьёзный случай. Какой-то рыжий еврейчик стал предлагать купить прыгающую лягушку-игрушку на резиновой груше. Давишь на грушу, воздух поступает по шлангу под лягушку и она подпрыгивает. У Ивана Петровича дети подросли, и игрушка была не нужна, но эпизод запомнился. Потом лет через пять он увидел этого еврейчика по телевизору – это оказался Абрамович, уже олигарх, миллиардер, владелец нефтепромыслов, шахт, заводов, пароходов. Мелкий спекулянт, украв с помощью власти общенародную собственность, стал символом этой власти, символом успеха, лицом демократической наружности, которое пропаганда навязывает в качестве одного из идеалов «новой» России. То есть, ничтожество, посредством воровства превращается в столп общества, опору режима.
Недавно, в мае 2010 года, на одной из шахт в Кемеровской области от взрыва газа погибли около 90 шахтёров. Так вот, одним из владельцев этой шахты был Абрамович, но как виновник этой трагедии он нигде не упоминался. Напротив, это «уважаемое» лицо пользовалось почётом, и сам губернатор на одной из комиссий сказал: «Роман Аркадьевич, пересядьте сюда поближе, вам дует» (по-видимому, от кондиционера). Ещё бы! Не дай бог простудится Рома! А 90 погибших шахтёров это так, быдло, подземные нелюди, типа морлоков из «Машины времени» у Герберта Уэллса. И остальные олигархи того же пошиба: Фридман – спекулянт билетами в Большой театр, Прохоров – спекулянт джинсами и другие не лучше. «Во всём городе один порядочный человек – прокурор, да и тот свинья», – как говорил персонаж Н.В. Гоголя из «Мёртвых душ».
Потом, в августе 1991 года случился ГКЧП, который на самом деле был умелой провокацией, расчистившей путь ренегатам и врагам к власти в стране. Этот ГКЧП ещё называют путчем, мятежом, но как сказал классик: «Мятеж никогда не бывает удачным. Удачный мятеж называют иначе». Именно поэтому, удачный мятеж Ельцина в 1993 году он и его последыши называют иначе: восстановление конституционного строя и сохранение страны.
После ГКЧП, власть в СССР фактически перешла в руки Ельцина, а Горбачёв лишь номинально назывался президентом СССР. В декабре 1991 года тройка предателей СССР, а именно: от Украины – Кравчук, от Белоруссии – Шушкевич и от России – Ельцин собрались в Беловежской Пуще в Белоруссии и объявили, незаконно, о ликвидации СССР, что было встречено народами этих стран вполне равнодушно, под ликование всех и всяческих отщепенцев и так называемых демократов.
Навязанная народу демократия – есть ни что иное, как способ захвата и удержания власти, за счёт обмана и умелого манипулирования сознанием и волей большинства. Якобы выбранные, а фактически подставные властью, представители демократических органов, осуществляют в интересах этой власти угнетение большинства народа, через принятие множества законов в своих интересах и в защиту своей власти.
XI
В декабре того года, Иван Петрович попал в больницу. Видимо сказалось напряжение последних лет, угнетение сознания и неопределённость будущего, наложенные на нелады в семейной жизни. Новый год и переход к рыночной экономике, провозглашённый Егорушкой Гайдаром, он встретил в больнице.
Уже в январе 1992 года капиталистическое мурло полезло изо всех щелей. Цены на товары и услуги сразу выросли в два-три раза и практически ежедневно стали повышаться, так что в 1996 году цены уже были примерно в десять тысяч раз выше дореформенных, советских. Батон хлеба, стоивший в 1991 году 25 копеек, в 1996 году стоил уже около пяти тысяч рублей. И так во всём.
Зарплату, власть Ельцина, кроме самих себя, никому повышать не собиралась. Бюджетное финансирование учителей и врачей, школ, больниц и прочих, оставалось на прежнем уровне, утверждённом ранее. И вмиг все стали нищими. В магазинах появились товары, но купить их было уже не на что. Сбережения людей тоже обесценились. Такой пример. В декабре 1991 года Иван Петрович получил гонорар за выполненную работу и на этот гонорар можно было бы купить две машины «Жигули» (если бы нашёл где их купить!), а в январе, через месяц, на эти деньги можно было купить только четверть авто и так во всём. Весь производственный, научный и созидательный труд стал ненужным и мало оплачиваемым, а востребованной стала спекулятивная деятельность, поощряемая властью проходимцев и воров.
Миллионы людей, бросив работу, занялись «челночным бизнесом» – это когда в одном месте страны или за рубежом что-то купить, потом привезти к себе, продать дороже, а разница и есть «навар». Везде возникали стихийные барахолки, где в толчее люди продавали и покупали, назвали эти базары рынком, а переход от созидательного труда к спекулятивной торговле был торжественно именован переходом к рыночным отношениям. Но занятие спекулятивной торговлей чуждо духу русского народа и требует специфических, наследственных качеств, которыми обладают, например, арабы, евреи и некоторые другие «торговые» нации.
Русские способны к созидательному, творческому труду, но не к торговле. Недаром около половины всех значительных мировых открытий в науке и технике сделано русскими или имеющими русские корни людьми. Да и прежде, русские купцы, как правило, не только торговали, но и создавали производство, а уж потом, продукцией своего производства и торговали.
В Советское время приоритет был полностью отдан созидательному труду, которым занималось две трети трудоспособного населения страны СССР, теперь всё стало наоборот. Заводы и фабрики, колхозы и совхозы продолжали работать по инерции, но зарплату платить было уже нечем – средств на поддержку производства, в условиях инфляции, стало не хватать. Предприятия в расчётах между собой и людьми перешли на бартер – натуральный обмен продукцией: я тебе утюги, ты мне самовары, а этими самоварами завод расплатится с рабочими, которые продав эти самовары (если смогут!) на базаре, купят себе еду и вещи.
Торговая стихия захлестнула страну, как прорвавшаяся канализация заливает улицу нечистотами. Характерно, что первыми эта волна накрыла интеллигентствующую публику, требовавшую перемен, свободы и демонтажа Советской власти. И все эти «творческие» работники, научные сотрудники и инженеры неопределённых занятий, стали за кусок хлеба соглашаться на любую работу или прислуживать режиму по принципу лакеев: «Чего изволите?»
Переход к рынку в январе 1992 года Иван Петрович встретил в больнице. Уже через неделю кончились средства больницы, отпущенные государством на питание, и пациентов кормить стало не на что. Хорошо, что стал помогать «Аэрофлот», тогда ещё единственная и государственная авиакомпания, за счёт выручки от перевозок авиапассажиров. Но всё равно, питание в больнице резко ухудшилось и родственникам приходилось передачами поддерживать больных. Сейчас, конечно, это стало нормой, а тогда вызывало недоумение: как же
