Admin - i 1495e07c15fb5d3e
- Да, мой господин.
Короткая фраза, но сколько же интересного в ней прозвучало для пятнадцатилетнего князя!.. Во-первых, царевич благоволил бойкой девице, раз позволил ей так обращаться к себе. Во-вторых, сама Есфирия явно жаждала внимания и похвалы своего... Учителя? Ведь будущих государственных алхимиков наставляли в этом сложном искусстве голова Аптекарского приказа дворянин Аренд Клаузенд и лично государь-наследник Димитрий Иванович.
- Репейник и зверобой, мой господин!..
Родственник правящей династии где-то с год назад слышал побасенку о том, как две лучших ученицы царского аптекаря прямо во время занятий устроили меж собой знатную склоку - с визгом-писком, выдиранием волосьев и расцарапыванием щек. Две дюжины розог каждой утихомирили вражду, но вот причины оной так и остались тайной... Неужели соперничали за внимание сереброволосого наставника?
- Что показали испытания?
Тут уже встрепенулся княжич Скопин-Шуйский:
- Хорошо себя показало мыло с репейником и зверобоем, но и петрушка с ромашкой тако же...
Вслушиваясь в довольно непонятный доклад, Василий Старицкий постепенно уяснил для себя, о чем же именно идет речь - его царственный родич повелел Аптекарскому приказу выделать средство против вшей. Полезная вещь, что ни говори!.. И для воина в долгом походе, и для простого путешественника, и даже для самого последнего пахаря.
- Василий.
Троюродный брат царевича непроизвольно выпрямился, но почти сразу же понял, что обратились не к нему.
- Отправь несколько коробов с мылом на чумные кордоны - ливонские и те, что между нами и литвинами. Пусть испробуют на беженцах от Бледного всадника.
- Слушаюсь.
- Что с устроением мыловарен?
- Кирпича с известью приуготовлено с превеликим запасом, каменных дел мастера только и ждут, пока подсохнет землица, так что...
Слушая уже вполне понятный для него отчет, князь Старицкий внезапно позавидовал. Тарх Адашев вечно в разъездах и хлопотах, Скопин-Шуйский явственно учится на приказного боярина, про заботы Бутурлина он слышал своими ушами - к тому же частенько его видел в Пушкарском и Бронном приказах. Поди, со временем Богданка станет головой одного из них? Федька Мстиславский по святым местам да отдаленным монастырям ездит, для государя-наследника старые летописи выискивает, и даже Петька Горбатый-Шуйский время от времени поручения царевича исполняет. А он?.. Ни единого разу, словно рохля какая или неуч.
- Что же.
Воздух на какое-то мгновение сгустился, придавая особую весомость следующим словам:
- Я вами доволен.
Есфирия Колычева вспыхнула густым румянцем удовольствия, а вслед за ней и княжич заметно дрогнул лицом. Нечасто, ох нечасто раздавал похвалы будущий великий государь!
- Ступайте.
Едва дождавшись пока Скопин-Шуйский и излишне бойкая девица покинут Комнату, удельный князь Старицкий вскочил на ноги.
- Вижу, тоска твоя ушла?
Не отвечая, юноша низко поклонился.
- Государь мой Димитрий Иванович. Прошу о милости... Дай мне дело!
Глянув на просителя с явственным удивлением, сереброволосый юноша легко повел рукой - в которую служанка тут же вложила небольшой кубок с травяным взваром. Не забыла она и про гостя, предложив ему слегка охлажденное вино, после чего неслышной тенью удалилась.
- Какое же ты дело хочешь для себя?
- Такое, чтобы!..
Старицкий замялся, мучительно подбирая нужные слова. Позволят ли ему доказать, что?..
- Я не считаю тебя никчемой, Василий. Будь иначе, ты бы никогда не смог занять место близ меня.
Непроизвольно кивнув, молодой князь вновь замялся. Как же выразить царственному родичу свое искреннее желание быть нужным и полезным? Вечный сонм самых разных сомнений и тревог, неуверенность в завтрашнем дне, и даже легкий страх от полной неопределенности в жизни?..
- Димитрий Иванович, я...
- И это мне ведомо.
Отпив сладковатого взвара, наследник ненадолго задумался.
- Помнится, тебе всегда нравились скакуны благородных кровей? Да и в прочих жеребцах и кобылах ты разбираешься отменно.
Вздохнув, царевич поставил опустевшую посудину на стол.
- Державе Московской очень не хватает коней. Сильных, быстроногих и выносливых потомков рыцарских дестриэ для кованой рати. Тяжеловозов для Большого наряда и судовых волоков. Неприхотливых пахарей для черносошных крестьян... Подходит ли тебе такое дело, брат мой Василий?
- Но я же никогда?..
Увидев насмешливо изогнутую бровь Дмитрия, Старицкий резко осекся. А затем и вовсе переломился в низком поклоне:
- Благодарствую за милость явленную!
Отмахнувшись небрежным жестом, четырнадцатилетний властитель мягко продолжил:
- Поразмысли, каким образом желаешь устроить конные заводы, какие людишки тебе для того нужны, сколько серебра и прочего надобно. После чего запиши все на бумаге и принеси ее мне. Ступай...
Отвесив несколько поклонов, воодушевленный князь Василий Владимирович едва не протаранил лбом дверь - а проводивший его хозяин покоев глянул через окно в подступающие сумерки, тихонечко вздохнул, зажмурился и с силой потер переносицу:
- Слава те, господи, еще одного к делу приставил!
***
Когда почти полвека назад дед купца Тимофея сына Викентия добился высокого звания торгового гостя Суровского ряда, то первым же делом помолился за здравие великого князя Московского Василия Иоанновича. А затем указал снести свое прежнее жилище - что нанятые мастера с превеликим усердием и исполнили. Разметали по бревнышку, разломали до последнего кирпичика. Начисто! После чего на освободившемся месте поставили новый терем, краше старого и куда как удобнее и надежнее. Например, вместо сдвигающейся половицы в опочивальне, под которой хранилось самое заветное и ценное, завел себе достопочтенный предок тайную ухоронку в подполе - выложенную тесаным камнем и столь хитро упрятанную, что ежели не знать точно ее местоположения, искать можно хоть до Страшного суда. Такому хранилищу и огонь не страшен, и руки лиходейские!.. Одного только патриарх торгового рода не предусмотрел, устроив тайник размерами чуть больше обычного сундука. Нет, деду и отцу Тимофея этого вполне хватало: серебро они хранили в больших кошелях, редкое золото в потертой калиточке - а рядышком лежали купчие, жалованные грамоты и торговые договоры...
- Сюда заносите!..
Зато внуку в этом плане не повезло, ибо с некоторых пор серебро он начал хранить в двух небольших сундучках, а важные бумаги занимали аж три больших полки, расположенные в запирающейся на крепкие замки горнице. Разумеется, наиболее важные грамотки и золото он по прежнему держал в самом своем надежном месте - и все чаще задумывался о новой ухоронке, но все что-то руки не доходили... Пока в один прекрасный день к нему не пожаловал Тарх Адашев с дюжиной боевых холопов, одетых как простые подручные, и парой телег, буквально заваленных самой разной тканью. В основном, конечно, льняным холстом, но был и набивной ситец, и шелка с аксамитом, и даже сверток нежно-зеленого алтабаса с весьма затейливой вышивкой - при виде которого почтенный негоциант едва не дрогнул лицом. Потому что вспомнил, какую кучу серебра самолично отмерил за драгоценное узорочье персидскому торговому гостю.
- Вот, Тимофей, разжился по случаю.
Перед мысленным взором купца пронеслись видения родового поместья, разграбленного и преданного огню лихими татями... Именно туда, в надежный каменный лабаз он не так давно отправил часть своей полотняной казны - по прямому повелению Димитрия Ивановича, между прочим!
- Ты уж сделай милость, возьми это себе - а мне взамен копиек отсыпь. Да побольше, побольше!..
Но стоило только Тарху приблизиться вплотную, как все его веселье тут же пропало - о чем-то тихо распорядившись, он проследил, как дворня закрыла ворота и рассосалась по своим закуткам. Часть боевых холопов встала на стражу внутри терема и снаружи, а другая часть...
- Осторожнее, ироды, чуть в грязь не уронили!..
Служилые Адашева сноровисто раскидали в стороны ткань, после чего быстро, но с изрядной натугой затащили в его особенную горенку шесть сундуков и небольшой ларец.
- Пересчитать, описать, грамотку только в руки Димитрия Ивановича. Головой отвечаешь!..
Едва слышно брякнув передаваемой связкой ключей, ближник государя-наследника облегченно вздохнул - его заботы на этом заканчивались. Выйдя на крыльцо купеческих хором, молодой мужчина довольно улыбнулся, невольно погладив поблескивающий на правой руке перстень с крупным изумрудом. Терпеливо дождался, пока его служивые вернут маскировку на место и вместе с ними убыл прочь - отмываться, отъедаться и предвкушать заслуженную награду. А вот у Тимофея сына Викентия все только начиналось.
- Эй, бездельники!..
