Рита Браун - Одного поля ягоды
- Карлотта продала ему честь семьи за пожертвование. Она не хотела специально разозлить Селесту, - рассудительно заметила Джатс.
- Джулия, ты меня удивляешь, - улыбнулась Фанни.
- Он все пухнет и пухнет, как клещ! - отрывисто проговорила Джатс.
- Фанни, как по-твоему, как ему это удается? Весь город его ненавидит. Наши люди не хотят иметь с ним дела.
- Когда на море прилив, всякая дрянь всплывает, - Фанни задернула занавеску. - Мы от него не зависим, но большинство горожан - да. Если они не работают на его заводах, тогда заинтересованы в том, чтобы его работники покупали товары в их магазинах. Погляди только на этот чертов "Кружок Марты"! Жены лавочников водятся с Руби, Рейчел и Розой без разницы, нравится им это или нет.
- Да... Господи, Селеста толкнула ее, та влетела в автомобиль и приземлилась прямо на задницу! - Фейри от волнения перешла на шепот.
- Живо, быстрее за стол! Она возвращается! - Фанни поспешила к картам.
Селеста бахнула дверью и заняла свое место за карточным столом.
- Ну и? - спросила Фанни.
- Что - "ну и", черт бы его все побрал?!
- Что нужно было нашей христопродавице?
- Она сказала, что Брутус Райф обратился к ней - только вообрази себе - как к представительнице семьи Чальфонте, и попросил разрешения воздвигнуть монумент в память о войне - на лужайке перед военным заводом. Памятник Споттсу.
- Да ты шутишь! - возмутилась Фанни.
- Если бы, - Селеста стиснула зубы.
- И что ты будешь делать? - повысила голос Фейри.
- Подожду, пока вернутся Кертис и Рамелль, и обговорю это с ними. Изумительно, как он умудряется договориться с остальными семьями нашего круга.
Фанни поднялась и налила себе выпить. Видит бог, она и так долго ждала.
- А когда должны вернуться Кертис и Рамелль? - спросила Фейри.
- Через час, - Селеста взяла свои карты.
И пока Фанни играла лучше, чем все присутствовавшие могли припомнить, Селеста обдумывала еще одну горячую новость, которую принесла Карлотта - о том, что у Кертиса и Рамелль завязался роман. Источник, заслуживающий доверия, соловьем разливалась Карлотта, сообщил ей, что они сняли номер в Хановере для бесстыдных утех.
Кертис приехал шесть недель назад и медлил с отъездом. Селеста совсем не горела желанием спровадить его в Калифорнию. Утрата Споттса задела их всех и все еще живо ощущалась. Кертис вернулся домой с усиками, и выглядел совсем как покойный брат. Чальфонте вообще были похожи друг на друга. Война добавила ему возраста и заодно разожгла в нем жажду жизни. Прежде он сдерживался, а теперь, возможно, решился приударить за Рамелль. "Ну что ж, удачи ему, - подумала Селеста. - Кто сможет перед ней устоять? Я вот не могу. Но сможет ли она устоять перед ним? Я... черт, Фанни берет еще одну взятку. Да, конечно же, они стали любовниками. Я это спиной чувствую. Хотя меня она тоже любит... Я знаю, что она любит меня. Мою сестру корчи берут. Брутус. Брутус Райф..."
А вслух она произнесла:
- Klotzen, nicht Klechern.
- Это что значит, Селеста? - наклонилась вперед Фанни.
- О, я просто подумала, что Брутус должен явиться сюда или позвонить, чтобы обсудить это святотатство с памятником.
- Ты сказала что-то на немецком, - подхватила разговор Фейри.
- Если решил бить, то сожми руку в кулак, - Селеста сбросила еще карту. - Вот что я сказала.
Рамелль и Кертис всю вторую половину дня прозанимались любовью. Ему было тридцать пять, и в его темных волосах уже появилось несколько седых прядей. Свежий шрам на левой руке все еще отливал зловещим багровым оттенком. Мускулистый и подтянутый, Кертис отлично выглядел. Рамелль нравилось проводить руками по его груди, поросшей тонкими темными волосками, мягкими, словно пушок у цыпленка. А он был без ума от Рамелль. Кертис любил ее с того самого момента, как она вошла в дом его сестры. Споттс предупреждал его о необходимости соблюдать дистанцию - Селеста была грозным противником. Теперь ему казалось, что все это было вечность назад.
- Я должен вернуться в Калифорнию, ты же знаешь?
Она приподнялась на локте.
- Знаю, дорогой.
- Рамелль, пожалуйста, поедем со мной, - голос Кертиса стал хриплым, во рту у него пересохло.
Она поцеловала его.
- Нет.
- Прости меня. Я хотел сказать - ты выйдешь за меня замуж? Я буду счастлив и польщен, если ты окажешь мне честь и станешь моей женой, - он замер.
Рамелль провела рукой по его волосам.
- Кертис, я не могу. Ты знаешь, что я не могу и знаешь, почему.
Если он и знал, то все равно хотел это услышать.
- Селеста?
- Селеста. Я люблю ее. И всегда буду любить.
- Так странно, когда твой соперник - твоя же сестра. Я... я вижу, как ты ее любишь, но, Господи, я хотел бы, чтобы ты вышла за меня. Я люблю тебя, - он сам удивился своим словам.
- И я тебя люблю. Я люблю вас обоих, - она протяжно вздохнула. - Когда ты приезжал к нам, я глядела на тебя и все думала, как бы это было - заняться с тобой любовью. На вечеринке в честь Споттса, когда ты так удивил нас тем, что тоже идешь на фронт, я поняла, что если ты вернешься, я буду любить тебя, если ты захочешь.
- Захочу тебя? Я прошел бы всю войну снова, если бы знал, что в конце меня будешь ждать ты, - Кертис снова поцеловал ее и крепко обнял. Он боялся ее отпускать.
- Я счастлива, что мы любим друг друга. Если бы ты жил здесь, меня бы ничто не удержало, - он начал было что-то говорить, но Рамелль продолжила: - Нет, даже не помышляй об этом. Ты построил свою жизнь не здесь, а в другом месте. И как бы сильно ты меня ни любил, менять ее на меня нельзя.
- Не говори так.
- Это единственная вещь, которой меня научила твоя сестра. Место. Место и способ мышления.
- Должно быть, ты ее очень любишь.
- Да.
- А вы... - он смущенно запнулся.
- Да. Да, и за это я ее тоже люблю. Странно, это так странно. Я не чувствую себя виноватой. Я не чувствую, что предала ее, наоборот, ощущаю, что любить тебя - это самое естественное, что только может быть. Любовь к тебе дает мне возможность любить ее еще сильнее, а любовь к ней питает мою любовь к тебе. Как ты думаешь, может быть так, что любовь приумножается? Мы привыкли думать, что ее нужно делить. Но она словно свет, проходящий сквозь бриллиант. Она множится.
- Надеюсь, что так, - Кертис коснулся ее щеки, провел пальцем по очертаниям прекрасных губ и подумал, что сейчас взорвется от охвативших его чувств.
В тот же вечер, когда Рамелль и Кертис вернулись, Селеста рассказала им о визите Брутуса к Карлотте. Вместе они сошлись на том, что ни за что на свете не дадут Брутусу пребывать в убеждении, что он смог подкупить Чальфонте. Они сами воздвигнут памятник в честь Споттса и погибших раннимидцев. Стоит только стравить "Дочерей Конфедерации" с "Сестрами Геттисберга", и деньги соберутся мгновенно. Кроме того, и Селеста, и Кертис пожертвуют кругленькие суммы.
Вечером Селеста, как обычно, сидела в кровати и читала. Она продиралась сквозь марксов "Капитал" на немецком, но ни за какие коврижки не призналась бы в этом Фейри Тетчер.
Селесте был сорок один год, в конце ноября ей должно было исполниться сорок два. Она оставалась по-прежнему красивой, даже сияющей. Каждое утро она выезжала на прогулку верхом, как привыкла делать с самого детства. Тело ее было подтянутым и гладким. Рамелль прижалась к ней и задумалась о том, стоит ли и возможно ли сравнивать красоту Кертиса с красотой его сестры или же это глупая затея? Пусть каждый просто остается собой.
- Дорогая, ты в курсе, что Джатс стала великолепно играть в карты? - Селеста обняла ее.
- Хорошо. В следующий раз сыграю в паре с ней. А где сегодня была Кора?
- Я отправила ее в город, в кино. Поглядеть на Глорию Свенсон в "Мужчине и женщине". Кора ни разу не была в кинотеатре, ты знала?
- И что она сказала?
- Сказала, что у нее голова разболелась. И что она лучше послушает, как Айдабелл играет на аккордеоне. Так она может и слушать, и различать цвета, - рассмеялась Селеста.
- Стоящая книга? - Рамелль заметила название.
- Может, она и всколыхнула Россию, но меня ей не поднять. Трудно представить, что Фейри это читает.
- У нее ума не больше, чем у птички.
- Рамелль, Карлотта сказала мне еще кое-что, о чем я не упомянула сегодня вечером.
- Что такое? - Рамелль села.
- Она, после осторожных намеков и аккуратных недомолвок сообщила, что вы с Кертисом состоите в близких отношениях. - Селеста закрыла книгу, отложила ее на ночной столик и посмотрела прямо на Рамелль.
Та не отвела взгляда.
- Так и есть.
- Я так и думала. Он предлагал тебе выйти за него замуж?
- Да. Твой брат - человек чести.
- Он хороший человек. Я знаю его не так хорошо, как знала Спотти - просто он был намного младше, пока мы росли, но я точно знаю, что он хороший человек.
- Селеста, я не собираюсь выходить замуж за твоего брата.
- Мой брат недостаточно хорош для тебя? - защитной реакцией, юмором Селеста пыталась прикрыть свое огромное облегчение, но Рамелль слишком хорошо ее знала, чтобы дать себя одурачить.
