Мамлеева Наталья - Невеста Дьявола, или Welcome to Ad
-Всё хорошо, всё хорошо, - шептали мне на ухо, а я хватала ртом воздух. Тело до сих горело огнем, а я судорожно сжимала плечи того, кто крепко прижимал меня к себе. Я ни на секунду не сомневалась, что это Ян, но зрение до сих пор не вернулось, поэтому я не могла убедиться в своей правоте. – Тише, всё будет хорошо. Ты у меня умница, моя маленькая девочка.
-Ян, мне так больно, - шептала я. Не знаю, сколько раз я сказала это жениху, но он продолжал меня гладить по голове, что-то параллельно шепча.
-Я, конечно, не против романтики и всё такое, но мне кажется, что нам пора, - услышала я голос Бализарса. – И вообще, Слав, открой уже глаза.
Я распахнула веки и поняла, что я вижу. Я полулежала около всё той же чаши, рядом сжимал меня в объятиях Люциян, над нами возвышался Бали, Даша стояла в дверях, а Всадники Апокалипсиса не сдвинулись с места.
-Бализарс, прошу тебя выйти за пределы круга. Ты и так нарушил правила, - услышала я строгий голос Морт, а деверь сыграл послушного мальчика.
Как ни странно, но Яна выгонять не стали. Мой жених выглядел как всегда безупречно, в черном смокинге, светлые волосы лежали в творческом беспорядке и только глаза были взволнованные. Жених помог мне подняться, придерживая меня и не давая упасть из-за всепоглощающей боли. Сердце сжималось, дышать было трудно, и даже присутствие Люцияна не играло положительную роль в моем состоянии здоровья. Я опять стала слышать пение Всадников, который теперь сдвинулись со своих мест, зачерпнув из чаш кубками свою кровь. Потом они приблизились к нам и уже около нас стали ходить кругами. Три круга по часовой стрелке и три против, вроде бы так. Потому что головокружение и подступающая тошнота, а еще боль в сердце, которая затуманивала рассудок, не давало мне мыслить и здраво следить за происходящими событиями. Вдруг, боль стала немного отступать, но окончательно не исчезла. Всадники остановились и встали полукругом около чаши так, чтобы мы с Яном видели их лица. Война сделал шаг вперед и вылил из кубка красную жидкость в чашу, после чего отступил и встал на одно колено, предварительно развернувшись к нам.
-Я – Всадник Апокалипсиса, неудержимая и беспощадная Война, сносящая всё на своем пути. Я свидетельствую рождение новой демоницы. Я даю ей разрешение. Да будет Так.
Когда Всадник произнес последние слова жидкость в чаше забурлила и зашипела, но когда подошел следующий, то разъяренная кровь уже успокоилась, приняв обычное спокойное положение. Вышел Голод. Он так же плеснул кровь в чашу и вернулся на место, встав на одно колено.
-Я – Всадник Апокалипсиса, жестокий и непокорный Голод, идущий своей дорогой. Я свидетельствую рождение новой демоницы. Я даю ей разрешение. Да будет Так.
-Я – Всадник Апокалипсиса, - начала Чума, предварительно сделав всё так же, как её предшественники, - неосязаемая и необратимая Чума, идущая сквозь все дороги. Я свидетельствую рождение новой демоницы. Я даю ей разрешение. Да будет Так.
Последний был Морт. Он шел неспешно, словно растягивая этот момент. Кровь предыдущего Всадника уже успела успокоиться, но Смерть почему-то не спешил, давая той возможность в последний раз испытать то видимое спокойствие, которое сотрется с последним сказанным словом Всадника.
-Я – Всадник Апокалипсиса, необратимая и всевластная Смерть, которая не выбирает дороги. Я свидетельствую рождение новой демоницы. Я даю ей разрешение. Да будет Так.
Жидкость вскипела над чашей, но слишком быстро успокоилась, как будто забыв о чём-то важном, но вовремя вспомнив, ожидала её, словно покорная служанка. Ян отпустил мою талию, предварительно убедившись, что я могу стоять на ногах самостоятельно, после чего резанул себе запястье, сжав кулак. Капли крови упали в чашу, но она не вскипела, а приняла его кровь, как жертву, как надобность. Я посмотрела в чашу, где кровь стала принимать не буро-красный цвет, а белый, практически прозрачный, как будто разбавленное водой молоко. Ян взял в руки кубок, который стоял недвижим все это время в центре круга, зачерпнул из чаши «бывшую» кровь и подал ее мне.
-Верь мне, - прошептал Ян, и только после его слов я обхватила тонкую ножку кубка обеими руками и залпом осушила его до дна.
-Ааа! – закричала я и упала, подхваченная сильными руками жениха.
В ту же секунду в круг вбежали Даша и Бали, а Морт недовольно фыркнул. Я сама не заметила, что всё это время продолжала кричать от нестерпимой боли. Было ощущение, что множество крюков разрывают мою плоть, капли воды нескончаемо бьют по одному и тому же место в висках, на грудь давит невидимая стена, а глаза щипит от горьких слез. И это не мои слезы, а какая-то странная жидкость, издевающаяся над глазной оболочкой.
-Тише, девочка моя. Скоро все пройдет, - шептал Ян.
-Даша сказала, что это может продолжаться около недели, может, больше, - жалобно возразила я.
-Возможно, но боль будет волнами. Первая волна боли очень кратковременна, и вторая будет только через несколько часов. Успокойся, я рядом, - «обнадежил» меня Ян.
Уж лучше стерпеть всю боль за раз, чем биться в страхе, что новая волна может нахлынуть неожиданно, захлестнув тебя с головой. Но вот я почувствовала расслабление, осталась лишь пульсация в висках, но она была ничто по сравнению с тем, как ломило кости и кожу после случившегося. Я будто умерла вместе с этой болью, а сейчас опять родилась. Я вздохнула с облегчением от осознания того, что я жива. Я ЖИВА! Ян рывком поднял меня на ноги, а я вгляделась в лица Всадников, черты которых я видела прекрасно. Раньше без линз мне это не удавалось, а теперь ко мне вернулось сто процентное зрение, что не могло не радовать, а тело хоть и ломило от боли, но я стала чувствовать странную гибкость и силу, царившей во мне.
-Славика, - прошептала Даша и кинулась меня обнимать.
-Мы опаздываем, не время для соплей, - кинул Ян, взял меня за руку и потащил к выходу. Мы легко миновали коридоры, я теперь поняла, что могу ориентироваться в этом мраке. Значит утреннее использование факелов Дашей, Бали и Всадниками было лишь для меня, а я еще, глупая, возмущалась, что мне не дали факел.
Уже в Поместье, ступая мимо зеркала, я мельком зацепилась взглядом за изображение и поняла, что мы с Яном одеты во все белое. Как я раньше могла не заметить белый смокинг на своем женихе и белое подвенечное платье на себе? Видимо, как только мы ступили в Поместье, Ян использовал магию в совершенствовании нашего образа. Я посмотрела на лицо жениха: оно ничего не выражало. Бездушные глаза, из которых глядит сама Тьма, губы, сложенные в одну беспристрастную линию, и гордая прямая осанка. Кто он? Мой или чужой?
-Твой, - спокойно ответил Ян, и, наконец, на его лице расцвела скупая, но такая родная улыбка. Видимо, последнее я произнесла вслух.
Мы прошли вдоль коридора, я слышала тихие голоса. Все о чем-то говорили, перешептывались. Их было много, и я не могла разобрать каждый. Открылись тяжелые двери парадного входа, в данном случае выхода, из Поместья и вы ступили на крыльцо. Вокруг была тьма демонов и все в своем истинном обличие, все стали что-то кричать, когда мы медленно, но уверенно вышагивали по черной выложенной камнем дорожке. Я чувствовала дыхание демонов, они были так близко, но их истинное обличие уже не внушало мне страх, а лишь благоговение, восхищение их мощью и силой.
Я посмотрела на своего жениха: его лицо не выражало ни единой эмоции. Я бы ужаснулась, если бы сама испытывала хоть какие-нибудь чувства, кроме усталости, но, увы, я сама шла с таким же безучастным лицом. Это маска отрешенности была неким щитом от душевных переживаний, вызванных в основном одним источником: скорым добровольным пожертвованием Сатаны и его жены. Медленно и уверенно мы вступили в круг, очерченный лишь столпотворением демонов, с интересом и покорностью наблюдающих за нашей неспешной парой. В этом кругу была начерчена пентаграмма, на внешних концах звезды уже стояли пять демонов, один из которых являлся Бастазаром. Из пяти внутренних концов звезды были заняты только четыре Всадниками Апокалипсиса. И когда они только успели нас не только нагнать, но и обойти?
Ян провел меня в центр пятиконечной звезды и оставил там, поцеловав кончики моих пальцев. «Это тоже часть ритуала или импульсивное решение?» - промелькнул будоражащий сердце вопрос в моей голове. Мой жених занял пятый внутренний угол пентаграммы, а всё, что было дальше, представлялось мне смутно. Война повертел в руках железную палицу, потом опустил её более тяжелым концом на землю, в следствии чего она заняла вертикальное положение. Голод достал из-за спины арбалет и колчан, положив его у своих ног. Оружие Чумы оказалась катана, которую она всадила в землю, но не глубоко (если учитывать наше нахождение под землей, то очень глубоко). Последним был Морт. Его оружие оказалось необычным, и я даже не знала, как его назвать, ведь в нашем мире вовсе отсутствует такое орудие убийства, вплотную связанное с магией. Он поднял руки ладонями вверх, опустил их немного вниз, полностью обнажая запястья, подобно «человеку-пауку», потом сквозь тонкую кожу стали прорезаться прозрачные камушки, похожие на вытянутые ограненные алмазы, содержащие в себе десятки карат. Они полностью вышли у него из руки, держащиеся за тонкую нить, впились в землю, удерживаемые своим хозяином. Я долго не могла отвести взгляд от смертоносного оружия, которое завораживало своей красотой и изяществом.
