Апокрифы Другого мира: тюбан Большой Игры - Вадим Шелудяков
Началось всё с того, что отправившийся с развлекательной поездкой на Минкскую границу принц Амадан Киндерин, младший сын Великого князя, бесследно исчез вместе со своими дружками. Казалось бы, что может случиться с группой развлекающихся молодых эльфов на территории зачуханного человеческого тиррства? Когда князь Луг потребовал от наместника в Ботсоэне, эйра Бротсона Эйранойра отправить в тиррство Минк отряд на поиски, то получил категорический отказ. Две недели пререканий выявили чудовищный факт, ранее скрывавшийся от властей в Леконнеле: уже больше двадцати лет те, кто осмеливаются перейти границу Минка, назад не возвращаются! Никто!
Возмущению князя не было предела, однако, как оказалось, наместник был в своём праве: действительно о подобных проблемах он не обязан был никому сообщать, ибо ничего подобного за пять тысяч лет ранее не случалось. Покипев немного, Луг решил для начала разобраться со спасением своего незадачливого отпрыска. Для этого в Дарт был отправлен один из самых доверенных его сподвижников с полномочиями грозить от имени князя любыми карами вплоть до полного истребления всего населения Минка.
Первый неприятный звоночек прозвенел в Ботсоэне, где эйр Турайд всё же озаботился встречей с наместником Эйранойром. Попытки построить последнего банально провалились по причине того, что на эйра Тургайда тот смотрел с грустно-сочувственной улыбкой, всеми силами давая понять, что не хочет пустыми спорами расстраивать умирающего. Дальше причины для бешенства начали нарастать, как снежный ком. То, что дорога Ботсоэн-Дарт была в отвратительнейшем состоянии, было хоть и объяснимо, но неприятно. А вот стоящий в версте от пограничного моста капитальный каменный форт и застава уже вызывали непонимание. Однако когда карета упёрлась в шлагбаум и подошедший стражник поинтересовался целью визита, тут-то всё и завертелось.
- Я чрезвычайный и полномочный посол Эльфары эйр Мориэйл Тургайд, - надменно представился эльф. - Немедленно поднимите шлагбаум, я тороплюсь!
Однако на стражника это не произвело ни малейшего впечатления. Он с интересом, без малейшего почтения, оглядел внутренности кареты и сказал:
- Между королевством Минк-Ваньяр и Эльфарой нет пока взаимного признания. Если вы посол, предъявите проект договора об установлении дипломатических отношений и свои верительные грамоты.
От подобной наглости эйр полностью утратил над собой контроль. Этот червяк посмел что-то требовать от него! После того, как он назвался!
- Прочь с дороги, гниль! Или я прикажу содрать с тебя кожу живьём! - крикнул эйр. Воспринявшие его слова, как руководство к действию, восемь элфов-телохранителей кинулись на стражников. Вернее, попытались кинуться. Мгновением позже, даже не успев понять, что собственно произошло, нападавшие в полном составе уже лежали мордами в придорожной пыли, а стражники споро паковали их в противомагические кандалы.
Тут до посла дошло, что все стражники оказались воинами-мастерами ни много, ни мало, а аж третьего уровня! Весь десяток! Не прошло и минуты, как ничуть не запыхавшийся десятник вразвалочку подошёл к карете и смерил посла тяжёлым, неприязненным взглядом. Теперь, когда часть стражников пинками уволакивала его разоружённых, избитых и закованных телохранителей, эйру резко перехотелось немедленно высказывать наглецу всё, что переполняло его благородную, утончённую душу.
- Повторяю требование предъявить проект договора об установлении дипломатических отношений и свои верительные грамоты! - намного грубее, чем в первый раз проговорил десятник.
- Моя миссия заключается не в установлении отношений, - стараясь говорить всё также надменно проговорил эйр Тургайд, хотя от его спокойствия сейчас не осталось и следа.
- Значит ты - частное лицо, - ткнул мазолистым пальцем в грудь эйра Тургайда воин. - Бегом вышел из кареты и пошёл в будку заполнять миграционную карту. А карету мы досмотрим на предмет запрещённых к ввозу товаров.
- Вы не имеете право досматривать вещи дипло… - попытался возразить эльф, но резкий рывок за грудки с последующим поджопником в направлении указанной будки самым доходчивым образом обновили его представления о границах возможного и пользе смирения.
К моменту, когда почтенный Мориэйл закончил заполнять пятый лист совершенно дебильной анкеты, отвечая на идиотские вопросы типа "планируете ли просить пособие для малоимущих?" или ставя подпись графе типа "обязуюсь не заниматься проституцией на территории королевства Минк-Ваньяр", он уже понимал, что если ему этим же вечером не вручат отрубленную голову наглого стражника, то война на уничтожение неизбежна.
Но, как оказалось, это всё были цветочки. После заставы оставшуюся без охранников карету сопровождали двое всадников из пограничной стражи. При въезде на дворцовую площадь эйр Мориэйл увидел такое, что просто не поверил своим глазам: два десятка светлых эльфов в грязных, рваных туниках, закованные в цепи подметали площадь. Резко приказав остановится, он выскочил из кареты и кинулся к сородичам. Но почти сразу же путь ему преградил рослый стражник:
- А ну, стоять! - рявкнул он, - Подходить к добби категорически запрещено!
Посол продолжал вытаращенными глазами рассматривать молодых эльфов, находящихся в столь унизительном положении. Те, привлечённые необычной вознёй, прекратили мести брусчатку и подняли глаза на источник шума. И тут, к своему ужасу, эйр Тургайд узнал в одном из кандальников пропавшего принца.
- Принц Амадан! Это вы?! - не в силах поверить тому, что видит заорал посол.
- Эйр Тургайд! Это я! Умоляю, спасите меня! - крикнул ему в ответ юноша, но в тот же миг, получив звонкую оплеуху от охранника, унижено опустил голову и принялся дальше энергично мести площадь.
Сказать, что Мориэйл был в бешенстве, значит очень сильно польстить его самообладанию. Неизвестно, что бы он наделал, если бы один из пограничников не сгрёб его в охапку, не встряхнул и не поинтересовался:
- Ты собираешься делать своё дело или хочешь прямо сейчас присоединиться к добби на всю оставшуюся жизнь?
Эти слова подействовали крайне отрезвляюще. То, что с этими болванами-солдафонами говорить не о чем - ясно и без дополнительных слов. "Но местный тирр каков! Безмозглый самоубийца! Посмотрим, как он будет валяться в ногах, юлить и молить о прощении за унижения и подобный беспредел!" С такими мыслями то ли посол, то ли просто "гость столицы" прибыл к резиденции тирра, которого местные упорно называли королём. Эйру было не важно, кем этот варвар был при жизни: после всего, что тут творилось с его попустительства, его шансы сохранить дурную голову на плечах всерьёз можно не рассматривать. "Но сейчас надо успокоиться и добиться, чтобы всех пленных с почестями и достойной компенсацией сегодня же вернули в Эльфару!"
Когда через пятнадцать
