Эммануил Райс - «Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978)
Павел Васильев — Путь на Семиге 1932 г.
А. Введенский (обереут) — Стихи 1940 г. и целый ряд сборников для детей (только ли для детей?)
Ю. Владимиров (тоже обереут) — Оркестр 1929, Чудаки 1930 и еще ряд других.
М. Волошин — Чайка и Саломея (Стихотворения). Киев 1909 г.
Ганин — целых 12 заглавий с точными данными места, года и издательства, среди которых 9 мне до сих пор не известных (даже по заглавию). Что же говорить о самом тексте!
Иван Грузинов — был интересный такой имажинист, близкий к Сергею Боброву, но до сих пор известный мне только по периодике. Оказывается, что у него было целых шесть сборников между 1915 и 1926 гг.
Знаете ли Вы о существовании сборника стихов Георгия Иванова под заглавием «Лампада», вышедшего в Праге в 1922 г.?[206] — в этой библиографии попадаются сведения и о зарубежных изданиях!
Кирсанов — Заветное слово Фомы Смыслова — чудеснейший раешник, несмотря на «целеустремленность», оказывается, вышел в 1942 году на 104 страницах!
А. Крученых — Ирониада, Рубиниада, Календарь и целый ряд других изданий конца 20-х годов в Тифлисе.
Леонид Лавров — «Уплотнение жизни» 1929 и «Золотое сечение» 1933 — замечательный, совершенно неизвестный поэт. Но верьте мне, что стоящий. Звук — так себе, но образность и красочность — изумительная, и почти что ничего советского.
В. Маккавейский — Стилос Александрии, сонеты. Киев 1918. Его ценил и даже с ним советовался О. Мандельштам.
К. Митрейкин — талантливый юноша, вскоре исчезнувший, из окружения Багрицкого, который его ценил. Указано 5 книжек между 1928 и 1934 гг.
В. Нарбут — Веретено. Киев 1919 — никогда я этой книжки не видел.
С. Нельдихен — оказывается, имел целых 8 сборников стихов!
Г. Петников — Молодость мира. Харьков 1934. 188 стр. И еще другие его неизвестные сборники.
Гурий Сидоров — интереснейший и своеобразнейший, политически острый клюевец. Целых 6 книжек начала 20-х годов.
К. Случевский — Песни из уголка. СПБ, А. Маркс, 1902.263 стр. Стихи из этой книжки не вошли ни в его нивское собрание сочинений (лишь немногие, в отделе того же названия), ни в недавнее советское переиздание. Она имелась в Париже в украденной Гитлером и не возвращенной дорогими товарищами Тургеневской библиотеке. Но тогда еще не существовала фотокопия.
С. Спасский — футурист и обереут — друг Крученыха — 8 сборников стихов между 1917 и 1936 гг.
Как-то раз Вами отмеченный В. Урин — Трасса юности Сталинград 1949 и Счастью навстречу, там же в 1953 г. «Весна победителей». Москва 1946 г.
И наконец «наш» Т. Чурилин — Стихи. «Сов<етский> пис<атель>» 1940, 56 стр. 3000 экз.
Все это — лишь весьма немногие, беглые, наскоро выхваченные мною выписки из этой исключительной библиографии. Если хотите, я постараюсь достать экземпляр для Вас. Но в этом случае попрошу Вас ответить мне как можно скорее, чтобы они не разошлись.
Видел Ваши стихи в «Содружестве»[207]. Как я уже имел столь часто, в силу неприятного долга искренности, случай Вам писать — Ваша большая поэма до меня не доходит. Но короткие одностроки и стихотворения про Калифорнию меня живо заинтересовали. Я в них почувствовал, что Ваш путь в поэзии — если бы Вам захотелось этим путем идти — не в акмеистически-терапиановской гладкости и «правильности», пусть даже с юмором и словесным своеобразием, как в большой поэме, а в том, чтобы взорвать всю эту академическую правильность какими-нибудь новыми формами. Вот это (хотя его, увы, так немного) — ново, живо, и оно очень… Вы сами. Такой, каким я Вас вижу и ощущаю.
Вы — или откроете русской поэзии новые, свои пути — где-то в линии футуристов и Смога, или останетесь первым российским литературным критиком, чего Вы почему-то будто не хотите. А жаль. Поэты в России уже есть, все-таки, а критиков — Мирский, Вы и обчелся. Ну разве взять стариков — Вяземского, Пушкина, Аполлона Григорьева — до разгрома их шестидесятниками.
Рад случаю выразить Вам мое удовольствие по поводу этих немногих, но в высшей степени стимулирующих крупиц. Надеюсь на еще.
Сердечный привет Лидии Ивановне.
Искренне Вам преданный Э. Райс
Еще раз спасибо!
Е. RAIS 3 rue des Ecoles Paris 5е
35
Париж 28-V-67
Дорогой Владимир Федорович.
Одновременно с этим письмом отсылаю Вам простой почтой новую мою книжку[208] и Тарасенкова. Конечно, и речи не может быть о том, чтобы Вы мне вернули ее цену. Вы так много мне доставили ценнейших (вернее, бесценных) фотокопий с самых насущных наших текстов, что я только рад случаю хоть в малой мере за все это перед Вами реваншироваться.
По этому случаю я придумал способ, м. б. могущий доставлять Вам кое— какие интересные тексты, выходящие в СССР ныне, если бы в Лос-Анжелесе это было трудно: уже в течение многих лет, по, вероятно, и Вам известным еженедельным тетрадкам «Новые книги» я заказываю тут главные из выходящих там текстов (напр<имер>, книги Кирсанова, Мартынова, Слуцкого, Кушнера, Сосноры и т. д. Конечно, также если случается кое-что интересное из прежнего. Так, напр<имер>, мне удалось достать стихи Стрельченко и Ксении Некрасовой) для себя. Прибывает приблизительно от 40 до 60 % заказанных текстов. Что происходит с остальными и почему не прибывают все заказы — не знаю. «Библиотека поэта» получается аккуратно.
Так вот, если хотите, могу, отныне впредь, заказывать вместо одного по два экземпляра каждого поэтического текста. Будут и ошибки: иной раз ожидаешь интересное, а выходит соцреалистическая шпаргалка. Бывает и разница во вкусах: имярек может понравиться мне и не понравиться Вам, и наоборот.
Бывает, как видите, и довольно высокий процент неиспользованных заказов.
Но если, в таком вот виде, это предложение Вас интересует, то я готов, как только получу Ваше согласие, отныне впредь, заказывать по второму экземпляру для Вас, все обещающие быть интересными советские издания.
Я было все надеялся на Лошака — и продолжаю его разыскивать — но, как видите, пока что безуспешно.
А так — Вы будете получать все, что захотите, плюс, конечно, неизвестный процент лишнего, потому что и мне самому случается иногда обжечься. Так, напр<имер>, недавно, заинтересованный гиперболическими похвалами тамошней критики по поводу некоего Бориса Ручьева, я было его заказал. А на деле оказалась скучнейшая соцреалистическая пошлятина, пожалуй менее циническая, чем, напр<имер>, у Суркова или у Софронова, но зато еще более серая. Так и не могу понять, почему они его все-таки отличили из массы всяких там Доризо, Асадовых, Ваншенкиных, Левитанских и Долматовских.
Но, хотя они идеологически кажутся мне глубоко отвратными, я бы не стал отрицать какую-то крупицу таланта, напр<имер>, у Луконина или у Николая Соколова. Хотя до сих пор их книг я не заказывал.
Так что, если хотите, я буду рад Вам этот материал доставлять.
Буду рад, если Вы обратите мое внимание на какие-нибудь имена, ускользнувшие от моего внимания.
Что же касается Тарасенкова, то я надеюсь, что Вы, одному Вам известными путями, через каких-нибудь ловких американцев, сумеете сфотокопировать хоть что-нибудь из его сокровищ.
Я уже было пробовал кое-что предпринять тут, через мои французские связи, но пока это ничего не дало. Кажись, что в Москве доступ к Тарасенковскому фонду (как, вероятно, и к коллекциям Ивана Розанова) крайне затруднен.
Затем еще: В.П. Крымов обратил мое внимание на выход антологии новой русской поэзии, составленной Вами вместе с каким-то англосаксом. Там русский текст дан параллельно с английским переводом. До сих пор, несмотря на все мои усилия, мне тут не удалось эту ижицу получить.
Поэтому я был бы Вам благодарен, если бы Вы смогли выслать мне ее оглавление. Во-первых, мне интересны Ваши оценки. А во-вторых, возможно, что в книжку попали тексты, мне неведомые. Их, верно, все-таки не много, так что после могла бы зайти речь об их фотокопии или как-нибудь иначе.
Когда освободитесь, буду весьма рад более подробному Вашему письму об интересующих нас вопросах, в частности, хотелось бы узнать Ваше мнение о моей ижице. Она — невелика. Это, м. б., главное ее достоинство.
Сердечный привет Лидии Ивановне.
Желаю Вам всего самого лучшего.
Искренне Ваш Э. Райс
36
Париж 24 июня 1968 г.
Дорогой Владимир Федорович.
Уже давно должен был Вам письмо, но все оттягивал ответ, в надежде на встречу с Вами на мюнхенском съезде[209], куда Вы были приглашены, но не явились.
А жаль. И потому что (представьте себе!) съезд оказался интереснее, чем я предполагал.
Конечно, многие (и американе, и россияне) несли благополучнейшую околесицу, но прения были живыми. Было несколько и блестящих участников. В первую очередь Ваш коллега из Индианы, некто Maurice Fridberg[210], о котором я до того и не слыхал, был на редкость блестящ — и умом, и познаниями, и красноречием, и на редкость приятным и чистым русским языком.
