Джон Кейжу - Открытия, которые изменили мир
За изучением этих лучей Рентген засиделся допоздна, а затем посвятил их исследованию еще полтора месяца. Вскоре он понял, что расстояние, которое способны покрыть невидимые лучи, — на самом деле наименее примечательное их свойство. Во-первых, когда он направлял лучи на светочувствительный экран, тот светился, даже если был повернут обратной стороной. Это означало, что лучи проходят через экран насквозь. Могут ли они проходить через другие твердые предметы? В ходе следующих экспериментов Рентген выяснил, что лучи легко проникают через две колоды карт, деревянную болванку и даже книгу объемом в 1000 страниц, неизменно достигая экрана и заставляя его светиться. Впрочем, плотные материалы, например свинец, могли полностью или частично блокировать лучи, и от этого на экране появлялись тени.
Во время этих экспериментов Рентген и сделал свое главное и самое потрясающее открытие. В какой-то момент, пропуская лучи через очередной предмет, чтобы определить, сможет ли тот их остановить, он вдруг с изумлением понял, что видит на экране не только тень собственных пальцев, сжимающих предмет, но и внутри них очертания… своих костей. Так Рентген подошел к эпохальному открытию. Он уже знал, что материалы разной плотности способны в разной степени поглощать лучи, но это был совсем новый поворот. Если объект состоит из деталей разной плотности — как человеческое тело, состоящее из костей, мускулов и жира, — лучи, проходящие сквозь него, будут бросать на экран тени разной яркости, таким образом обнаруживая внутреннее строение объекта.
Когда Рентген спроецировал тень своих костей на экран, он одновременно достиг двух целей: открыл рентгеновские лучи и создал первый в мире рентгеноскоп. Однако лишь через полтора месяца, 22 декабря 1895 г., он получил первый в мире перманентный рентгеновский снимок, направив недавно открытые лучи через руку своей жены на фотопластину.
Сделав свое открытие, Рентген еще полтора месяца работал тайно и в одиночестве. Иногда он оставался ночевать в лаборатории, нередко забывал поесть. Об открытии он почти никому не рассказывал, кроме, возможно, жены и пары самых близких друзей. Одному из них он заметил с присущей ему скромностью: «Я нашел кое-что интересное, но пока не знаю, верны ли мои наблюдения». Все это время Рентген методично исследовал свойства необыкновенных новых лучей, проверяя, какие материалы их пропускают и может ли их отразить призма или магнитное поле.
Наступило время рождественских праздников, и Рентген наконец описал свою находку в немногословной десятистраничной статье под названием «О новом виде лучей». В этой работе он впервые использовал термин «икс-лучи» и предположил — совершенно верно, — что они каким-то образом возникают, когда катодные лучи ударяются о стенки стеклянной трубки. 28 декабря 1895 г. Рентген выслал свою статью для публикации в периодическом выпуске «Трудов» Физико-медицинского общества Вюрцбурга. Через несколько дней он получил оттиски, а 1 января нового 1896 г. разослал 90 конвертов с ними коллегам-физикам по всей Европе. В 12 конвертов он вложил фотографии, сделанные с помощью новых лучей. В основном на них были изображены простые предметы: компас или набор гирек в коробке. Но внимание всего мира привлекла только одна из них — фотография руки его жены с проступающими костями и кольцом на пальце.
Прошло всего три дня — и «бездны разверзлись». На званом вечере 4 января 1896 г. один из ученых, получивших статью Рентгена вместе с фотографиями, показал их гостю из Праги, чей отец по счастливой случайности оказался редактором крупнейшей венской ежедневной газеты Die Presse. Гость попросил разрешения забрать с собой эти снимки, дома показал их отцу, и на следующее утро история открытия Рентгена появилась на первой странице Die Presse под заголовком «Сенсационное открытие!». В следующие несколько дней историю перепечатали все газеты мира.
Веха № 2
Бурный год и «лукавые лучи»
Практически невозможно — нет, действительно невозможно — представить себе, какая буря разразилась в мире науки и в обществе в 1896 г., в первый год после открытия рентгеновских лучей. Когда Рентген обнародовал свою находку, даже его коллеги-ученые были потрясены до глубины души. Один физик, которому Рентген прислал оригинальный оттиск статьи вместе со снимками, вспоминал: «Я не мог избавиться от ощущения, что читаю волшебную сказку… Разве можно получить изображение костей живой руки на фотографической пластине иначе, чем по волшебству?» Другой врач вспоминал, что вскоре после выхода первой новости об открытии к нему на каком-то собрании подошел коллега и начал взахлеб рассказывать о «необычайных» экспериментах Рентгена. Врач недоверчиво поморщился и стал отшучиваться, и рассерженный собеседник удалился. Но позже врач встретился с группой других докторов, которые обсуждали эту новость, прочел статью и, по его собственному признанию, «попросту утратил дар речи».
Вскоре сомневающихся почти не осталось. Как сообщила 7 января лондонская газета Standard: «Это не шутка и не обман. Это серьезное открытие, сделанное серьезным немецким профессором». Поверив, люди быстро осознали и значение прорыва. 7 января газета Frankfurter Zeitung писала: «Если это открытие оправдает ожидания, нас ждут эпохальные результаты… которые, безусловно, повлекут за собой интереснейшие последствия в области физики и медицины». Позже в январском выпуске журнала Lancet было отмечено, что новое открытие «может произвести настоящую революцию в существующих методах осмотра внутренностей человеческого тела». А 1 февраля в передовице British Medical Journal было сказано, что фотография скрытых органов человеческого тела — «сенсационное открытие, способное пробудить даже самое неразвитое воображение».
В первые недели после открытия многие ученые отреагировали предсказуемо: они бросились покупать трубки Крукса и оборудование — которое тогда стоило меньше 20 долларов, — чтобы проверить, смогут ли они создать рентгеновские лучи сами. Спрос был таким огромным, что 12 февраля 1896 года в журнале Electrical Engineer появились такие слова: «Можно уверенно утверждать: ни один человек, имеющий в своем распоряжении вакуумную трубку и индукционную катушку, не удержался от соблазна повторить опыт профессора Рентгена». Неделю спустя журнал Electrical World сообщил: «В Филадельфии раскуплены все трубки Крукса». Телеграфные провода раскалились — ученые спрашивали друг у друга советов. Один врач из Чикаго послал телеграмму с техническим вопросом изобретателю Томасу Эдисону. В тот же день Эдисон отбил ответную телеграмму: «ДЕЛО СЛИШКОМ НОВОЕ НЕ МОГУ СКАЗАТЬ НИЧЕГО ОПРЕДЕЛЕННОГО НУЖНО ЕЩЕ ДВА ТРИ ДНЯ НА ОПЫТЫ».
Новости распространялись со скоростью лесного пожара, и кое у кого этот ажиотаж начал вызывать неудовольствие. В марте английская газета Standard заметила: «Лучи Рентгена нам откровенно надоели. Говорят, теперь каждый может невооруженным глазом увидеть кости другого человека. Стоит ли упоминать о том, насколько это отвратительно и непристойно?» А 22 февраля 1896 г. редактор журнала Medical News написал: «Не вполне ясно, как много пользы могут принести эти неясные полуразмытые картинки».
Но для многих ученых значение рентгеновских лучей было очевидным и несомненным. 23 января 1896 г. Рентген прочел одну из немногих лекций о своем открытии перед огромной аудиторией: членами Физико-медицинского общества Вюрцбурга, университетскими профессорами, высокопоставленными городскими чиновниками и студентами. Рентгена приветствовали бурей аплодисментов и не раз прерывали овациями во время выступления. Ближе к концу лекции он вызвал из аудитории знаменитого физиолога Рудольфа Альберта фон Келликера и предложил ему прямо на месте сделать рентгеновскую фотографию руки. Снимок был сделан, и, когда изображение показали собравшимся, аудитория снова разразилась овациями. Фон Келликер произнес хвалебную речь в честь Рентгена и попросил поприветствовать его троекратным «ура». Когда фон Келликер предложил назвать новые лучи именем Рентгена, аудитория снова взорвалась аплодисментами.
Пожалуй, лучшим подтверждением интереса научного сообщества к открытию Рентгена служит простая статистика: к концу 1896 г. в мире было выпущено более 50 книг и более 1000 статей, посвященных рентгеновским лучам.
Публика откликнулась на новое открытие с таким же восторгом, но в ее реакции было куда больше иррационального страха, нервного юмора и бесстыдной страсти к наживе. В первое время возникло и быстро распространилось ошибочное представление, будто рентгеновские лучи — всего лишь новая разновидность фотографии. Это заблуждение часто высмеивали в прессе: так, на карикатуре в газете Life от 27 апреля 1896 г. изображен фотограф, который готовится сделать портрет женщины. И между ними происходит такой диалог.
