Наташа - Джанин Фрост – Связанные пламенем (Принц ночи – 3)
– Не надо было ему этого делать, – прошептала я, вытирая глаза.
– Надо было, – возразил Марти стальным тоном. – Хью был поганым отцом с тех самых пор, когда ты раскрыла его обман матери. Я лишь жалею, что у меня нет стальных яиц, чтобы ткнуть его в это носом, как сделал твой муж.
Гретхен ничего не говорила. С тех пор, как Марти сказал ей не волноваться, она так и сидела с тем же беззаботным видом. Без сверхчеловеческих чувств она, скорее всего, не слышала звуки записи и комментарии Влада.
– Влад все верно сказал о потерянном ребенке, – глубоко выдохнул Марти. – Когда я потерял Веру, хотел умереть. Спустя восемь лет, ты вновь дала мне возможность побыть отцом. Хоть я никогда не заменял его тебе, ты для меня как моя плоть и кровь. Я чертовски благодарен всему, что ты выжила и могу вновь сказать тебе это.
Я упала на колени и спрятала лицо в изгибе его шеи, неровно шепча, что тоже его люблю.
Затем, я поблагодарила Господа, что годы назад Марти поймал меня, когда я рылась в мусорном контейнере бродячего цирка, в поисках еды. Я была напуганным, одиноким подростком, пыталась понять, как жить со своими способностями, которые грозили любому, к кому я могла прикоснуться.
Если основываться на безоговорочной любви, то обнимающий меня сейчас мужчина был мне отцом, а мужчина в той комнате больше походил на нерадивого отчима.
Затем я ощутила вспышку ослепляюще-сильной эмоции, исчезнувшую так быстро, что я не смогла ее понять. Я посмотрела через плечо Марти и увидела в дверях Влада, он смотрел на меня, обнимающую своего самого старого друга, с непроницаемым выражением лица.
– Мне жаль, что тебе пришлось выслушать все это, – произнес он обманчиво нежным голосом. – После всего этого времени, когда он отказывался встречаться с тобой либо твой отец должен был увидеть эту запись, либо я запихнул бы в его глотку свой планшет, тогда последствия были бы необратимыми.
Я посмотрела на планшет, который Влад держал, в голове возник мультяшный образ, как Влад впихивает эту штуку в горло моему отцу. Что самое плохое, я не думала, что мой муж шутил.
В конце концов, он – Влад Цепеш, а не Влад Обманщик.
Менчерес встал и впервые с моего появления в комнате заговорил.
– Мы с Кирой как раз собирались поразвлечься, азартными играми, предоставляемыми отелем. Мы были бы рады, если Марти и Гретхен присоединились к нам.
– Конечно, отличное предложение, – произнес Марти, переходя на вежливый тон. – Давайте оставим Влада и Лейлу наедине. – Сестра не ответила. Она по-прежнему сидела, уставившись прямо перед собой с веселым, беззаботным выражением лица.
– Гретхен, – позвал Марти, блеснув зеленым светом глаз. – Очнись, – после того, как она моргнула и ленивый вид исчез с ее лица, он продолжил, – хочешь поразвлечься с бывшим фараоном, которому не надо просчитывать карты, так как он читает мысли?
– Черт, конечно! – воскликнула Гретхен, практически выбегая за дверь от волнения. – Дайте мне двадцать минут, чтобы выглядеть еще фантастичнее.
Переводчики: inventia
Редактор: natali1875
Глава 20
– Голодна? – спросил Влад обманчиво-небрежным тоном, спустя пол часа как все уехали с виллы.
Да, я была голодна, но боялась, что если буду и дальше оттягивать момент признания вины, то испугаюсь и не расскажу сегодня. Или вообще никогда, хотя действительно желала этого.
– Нет, – ответила я, мысленно подбадривая себя для следующего шага.
Его полуулыбка осталась, хотя глаза сузились.
– Ты всегда пахнешь раскаянием, когда лжешь мне.
Тогда я, должно быть, воняю с тех самых пор, когда он спас меня.
– Отлично. Я хочу есть, но поговорить хочу гораздо больше.
– Одно другому не мешает, – ответил он, приглашая меня следовать за ним.
Я послушалась, отчаявшаяся часть меня старалась запомнить его образ.
С его обычной реакцией на предательство, быть может эта ночь последняя, когда я его вижу.
Волосы Влада были зачесаны назад плавными волнами, и он побрился, однако на его челюсти уже выступала легкая соблазнительная темная щетина.
На нем были песочного цвета брюки и безупречно белая рубашка, расстегнутая верхняя пуговица которой открывала вид лишь на основание шеи. Остальная часть его тела была прикрыта дорогим материалом, который выгодно подчеркивал его мышцы, когда он двигался в своей обычной опасной манере. Влад выглядел сексуальнее, чем все полуголые мужчины, которых я видела мельком вокруг бассейна раньше.
Влад не демонстрировал свою кипящую мужественность, надевая меньше одежды. Вместо этого он скрывался, заставляя окружающих надеяться, что он позволит им собой любоваться.
– Сюда, – сказал он, когда мы достигли элегантно обставленного паба, за стойку которого он сразу зашел. Затем он достал пакет с кровью.
– Она теплая, – удивленно произнесла я, когда взяла её приняла.
– Здесь установлено устройство, поддерживающее температуру на уровне девяносто девяти градусов[7]. – Влад подарил мне измученную улыбку. – Мы не первые вампиры, остановившиеся на этой вилле.
Это говорило о том, что здесь заботились о питании для каждого типа клиентов. Пакет даже имел удобный носик, как предусмотрительно. Я открутила его и сделала большой глоток, прежде чем с подозрением остановиться.
– Как думаешь, они кого-то убили, чтобы наполнить его?
Смех Влада был пропитан презрением.
– Нет. У них целая армия добровольцев. Этот город пропитан жадностью и отчаянием. Стать донором для вампира это наилучший из всех возможных способов для людей, желающих заработать денег.
– Ты действительно не любишь Вегас, – констатировала я и, успокоенная его ответом, принялась пить дальше.
– Зачем мне это? "Что произошло в Вегасе, остается в Вегасе" – это призывает людей потакать своим развратным желаниям, будто мне не хватает слышать разврата в их мыслях.
Я могла лишь посочувствовать им. Я не снимала перчаток не из-за опасения ударить кого-нибудь током, а потому что не хотела ощутить следы сущностей, которыми, очевидно, эта комната была пропитана, и переживать события заново. Кстати о разговорах...
– Не мог бы ты... Эм... Отправить охранников немного погулять? – спросила я, закусывая нижнюю губу.
Влад отдал команду на румынском и тут же несколько дверей открылись и закрылись. Теперь мы остались наедине, и я пыталась придумать, как лучше начать разговор, но Влад, как обычно, сразу перешел к делу.
– Почему ты не позволяешь прикасаться к себе? – спросил он с такой легкостью, словно этот вопрос не был таким серьезным.
– Я... Ох, это не так. – Начала я заикаться.
– Сперва я считал, что ты не можешь держать себя в руках рядом с кем либо, я понимаю это. – Продолжил он. – В течении многих лет после плена в детстве, я не мог выносить чьи-либо прикосновения к себе. По правде говоря, это основная причина, почему я предаю этому особое значение и по сей день. Хотя сейчас вместо отвращения я испытываю гнев, когда люди прикасаются без разрешения. Вот почему я принимал твое нежелание ранее, пока не увидел, как ты свободно обнимаешь Мартина и свою сестру. Я понял, что это чувство направлено только на меня.
Я раскрыла рот в изумлении и десятки мыслей пронеслись в моей голове. На этот раз я пожалела, что была вампиром, из-за чего он мог слышать их все целиком и мне приходилось собирать их воедино, чтобы сформулировать четкий ответ, раскрывающий мои намерения.
– Я не могу остановить муки совести, когда прикасаюсь к тебе. – Ответила я в конце концов. Видите? Максимально четко.
Он оперся руками о стойку бара, наклоняясь ближе.
– Почему? Потому что не желаешь признавать того факта, что Максим изнасиловал тебя?
Он до сих пор не верил мне?
– Я уже говорила тебе: он не делал этого!
Влад резко выдохнул, его глаза пылали зеленым светом.
– Вспомни, что я говорил про запах вины, когда ты лжешь? Лейла, любовь моя, я чувствую его каждый раз, когда ты говоришь о произошедшем с Максимом.
Я отшатнулась от нахлынувших воспоминаний, и его руки крепко обхватили мое лицо, заставляя смотреть только на него.
– Именно это я имел в виду, когда говорил, что ты не должна обсуждать эту тему, но ты продолжаешь обманывать себя и меня.
Он говорил твердо, однако его пальцы вызывали во мне желание прильнуть к нему, нежели отстраниться.
– Это позволит тебе чувствовать себя лучше, делая вид, что все вокруг тоже поверили в ложь, но рано или поздно этот обман разрушит тебя.
Я не могла остановить слезы, бегущие по моим щекам, и они потекли быстрее, когда он наклонился над стойкой и поцеловал влажные дорожки.
– Это ничего не меняет между нами, – выдохнул он напротив моей кожи, – Я люблю тебя, Лейла, и не имеет значение, что он или кто-либо еще сделали.
Я закрыла глаза, что-то жаждущее во мне медленно впитывало каждое его слово и каждое касание губ. Я не понимала, что подалась вперед, пока не прижалась щекой к его шее.
