Отпрыск рода Орловых. Том 4 - Dominik Wismurt
— Смотри, — прошептала Смерть, и словно по волшебству одна сторона гроба исчезла, открывая вид на заходящегося в ужасе Ланцова.
Полчища жуков и червей облепили его тело и пожирали плоть, заползая в уши, ноздри, рот и как мне думается даже… в задницу.
— Фу-у-у, ну и мерзость.
Чуть не блеванул, с трудом удерживая содержимое желудка, и то — только потому, что осознавал — это всего лишь реалистичный морок, но вот выбраться из него живым дано не каждому. Хотя — нет, не морок, скорее — другое измерение, пространство, где боль и наслаждение так же подлинны, как в реальности.
Когда я находился в аналогичной ситуации — знал, что могу быстро сдохнуть, устроив свою смерть, а затем, вновь воскреснуть в другом месте. У Ланцова такого преимущества не было, наоборот, его бессмертие сыграло с ним злую шутку.
Он не мог умереть, не мог найти освобождение, даже доведенный до состояния полутрупа, изъеденный почти до костей, с вытекшими глазницами, отсутствием кожного покрова и оторванными кусками плоти — Ланцов продолжал жить и все чувствовать.
Смерть довольно улыбалась, смотря на дело своих рук, и мурлыкала под нос какую-то веселую песенку.
Зашибись, товарищи, я попал в ад.
— Ты недалек от истины, — подтвердила подруга, опять прочитав мои мысли, — там все примерно также, только еще хуже, и извини, я не специально, ты просто слишком громко думаешь.
Когда тело или то, что от него осталось превратилось в сплошной клубок жуков и червей, Смерть щелканула пальцами и меня дернуло вверх.
Опять полет на бешеной скорости и вот я уже нахожусь… Нет, не в реальности, а в песчаной пустыне. Впереди небольшое поселение аборигенов, а в его центре воткнутый в землю столб.
Все бы ничего, но к нему был приковал Ланцов и судя по внешнему виду провел он здесь не одни сутки.
Самое интересное, что тело «бессмертного» после поедания насекомых, полностью восстановилось, но на спине появились кровавые полосы от плети, губы потрескались от палящего солнца, пот блестел на обожженной солнцем коже, разъедая ее солеными каплями.
Местные нас не видели, суетясь и к чему-то готовясь. Два мужика в белых хламидах притащили холщовый мешок, из которого начали вытаскивать непонятные железки, очень напоминающие пыточные инструменты и выкладывать на раскладной столик, покрытый застаревшими бурыми пятнами.
Тут к бабке ходить не надо, и так ясно, что сейчас произойдет.
Поморщился, смотреть не хотелось, но я дал согласие Смерти и должен был пройти этот путь до конца.
Ланцов, понимая, что его ждет, заорал как белуга, дергаясь в кандалах.
Без толку — выбраться не представлялось возможным.
Смерть потащила меня ближе, облизывая в предвкушении губы.
М-дя, а она все-таки садистка.
Надо запомнить и никогда не вставать у нее на пути: что-то я не готов к подобному.
Ланцов орал во всю глотку, из глаз бессмертного катились слезы.
Слабак — возможно, да только я сам не представлял, как повел бы себя в такой ситуации, потому как бедолаге, сначала повыдергивали ногти, затем зубы, а сейчас собирались снять скальп.
Сука, а ведь он все это время находился в сознании и не мог умереть. Жуткое зрелище. Уверен, после сегодняшнего дня ближайшие несколько дней спать спокойно я не смогу, кошмары замучают.
Видели Франкенштейна в кино?
Так вот, он по сравнению с Ланцовым выглядел писаным красавцем.
Снятием скальпа дело не ограничилось. Аборигены, видя, что жертва не собирается «отбрасывать коньки», решили продолжить экзекуцию и принялись дальше сдирать кожу.
Видимо Смерть что-то засекла на моем лице, потому как взмахнула рукой, сняв невидимость, правда только для «бессмертного», мясные жители так нас и продолжали не замечать.
Ланцов, узрев наше присутствие, отчаянно забормотал.
— Пощади-и-и, про-шу-у…
Как он мог до сих пор издавать хоть какие-то звуки, оставалось для меня загадкой.
— Еще… Умоляй меня еще, как же мне это нравится, — усмехнулась Смерть, глумясь над «бессмертным», и Ланцов умолял.
— Может, хватит? — прошептал я, — Все понимаю, этот гад заслуживает смерти, но… Ты не считаешь, что с него достаточно?
Подруга посмотрела на мое бледное лицо и тяжело вздохнула, словно я прервал ее любимую игру.
— Ладно, так уж и быть, возвращаемся.
Опять рывок, полет, кружение, и вот я стою во дворе особняка, чуть покачиваясь на дрожащих ногах, и смотрю на скрюченную фигуру Ланцова, который пришел в себя, но вставать не спешил, катаясь по земле и тихонько подвывая.
М-дя, Смерть мужику психику нахрен угробила. Сейчас «бессмертный» представлял собой рыдающее месиво. Прежним ему уже никогда не стать, да и в любом случае — не выйдет. Конец все равно один.
Подруга не стала церемониться: наклонилась, ухватила Ланцова за темные, всклокоченные волосы и дернула вверх. В ту же секунду в ее руке материализовалась Коса.
— Надеюсь, ты окажешься вкусным, — были последние слова Смерти, прежде чем голова «бессмертного» слетела с плеч.
В этот раз подруга не стала показывать, как она пожирает душу — ушла в невидимость, но по довольным звукам, которые доносились до моих ушей, прекрасно понял: трапеза удалась на славу.
— Иди, я здесь все подчищу. Не хватало, чтобы за моим верным слу… другом по пятам шла полиция, — услышал я вперемешку с причмокиванием.
— Премного благодарен, — отвесил шутовской поклон, хотя юморить совсем не хотелось, но и показывать свое отвратное настроение Смерти также не казалось правильным вариантом.
Как выбрался на проспект — не помнил. В голове не было никаких мыслей. Думать не хотелось. Единственное, чего я желал: упасть на кровать и отрубиться. Главное, чтобы не пришли кошмары.
Мотнул головой, разгоняя туман перед глазами.
Вот, вроде — сделал благое дело, а на душе муторно, но надо привыкать, раз я вступил на эту дорогу. Другого пути нет. Я хочу, чтобы мои родные и близкие жили без страха, не боясь быть использованными такими ублюдками как Ланцов, а значит, необходимо очистить мир от сраной погани, и, если придется в ходе этого стать свидетелем нескольких пыток или даже принять в них участие — значит, так-тому и быть.
— Ты где был? — накинулся на меня с порога Петрович, но я отмахнулся.
— Отстань, потом расскажу.
— Ты себя видел, Макс? Тебя словно через мясорубку пропустили.
— А-хах, — вырвался смешок изо рта, — Не-е, не меня — Ланцова.
— Что? — воскликнул дед, — Ты что, опять сцепился с этим ублюдком?
